Бездна взывает к бездне (СИ)

– Да чтоб вас похотливые спидозные бомжи драли в ваши хитрые задницы до скончания века! – Гэвин от души треснул по косяку, поморщившись от боли, многочисленные ушибы, полученные при взрыве, грозились проходить долго и мучительно. – Ты, блядь…

– Я блядь, – тихо подтвердил одуревший от страха паренёк, готовый признаться в чём угодно, лишь бы не получить так же, как безвинный косяк

– Да не ты, а… неважно. Где запись за эти два часа? Её стёрли, спёрли или что? Ты где был в это время, спящая красавица?! – Гэвин навис покоцанным телом над ушастым охранником, надеясь вытрясти хоть каплю информации, хотя бы маленький шанс прижать охотящихся за ним гадов и напарника-убийцу.

– С-судя по качеству записи и временным интервалам, на-наблюдение в это время было отключено, – из кресла не говорило, а тихонько попискивало, от горе-охранника будто осталась одна фуражка и торчащие из-под неё вихры. – А-а, в-во вторник тут был не я, другой охранник… Мы работаем д-два ч-через два…

– Значит, во вторник тут был другой такой же молодец, добросовестно продрыхший отключение камер на целых два часа? – ласково поинтересовался детектив, получил ответный подтверждающий писк и развернулся на выход, чтобы не врезать придурку в кресле. – Мой тебе совет, пацан: увольняйся отсюда к чёрту. В полиции не нужны спящие на посту бесхребетные уёбки.

В коридоре было тихо, на редкость безлюдно, и Гэвин позволил себе скроить зверскую рожу, желая поубивать всех идиотов в этом отсталом участке. Сбор улик практически провалился. У него оставался ещё шанс облазить окрестности вокруг участка с ватными палочками наперевес, надеясь найти кровь Лолы, но, даже если поиски увенчаются успехом, этого было ничтожно мало, чтобы дать ход делу.

Гэвин посчитал до десяти и обратно, затем ещё раз, чтобы унять дрожь в руках и шёпот в голове, требующий убить первого встречного и выебать его труп. После сбора улик по порядку идёт опрос свидетелей, прописная истина всех копов, и Гэвин отправился на их поиски, борясь с абсолютно естественным для современного человека желанием по-быстрому залезть в сеть и глянуть расписание дежурств на внутренних ресурсах, напоминая себе, что всё, что он видит и делает через свой рабочий аккаунт, видит и девятисотый. А сложить два и хуй и понять, зачем детектив Рид роет носом землю, может и его автоматизированное мусорное ведро под столом, не то что супер-дупер-продвинутая модель андроида-детектива-по-совместительству-убийцы. Поэтому только человеческий трёп словами через рот и запись на бумажном носителе, попыхивая сигаретой и проницательно щуря один глаз, как в фильмах почти пятидесятилетней давности, которые так любит Хэнк.

Сигаретки у Гэвина не было, поэтому подвалил он к ближайшему копу, лишь проницательно сощурив глаз. Так как управление только одним глазом всегда получалось у него плохо, получился этакий китайский прищур и выбранный в жертвы чернокожий полицейский испуганно замер, не понимая, что делает детектив Рид, неявно, но агрессивно зажимая его у стенки.

– Скажи-ка мне, несчастливый кусок дерьма, какие два дебила дежурили в участке, когда меня попытались грохнуть? – ласковый оскал весьма удачно оттеняла белая заплатка на лице, куда пришёлся особо меткий осколок стекла, наградив Гэвина ещё одним «очаровательным» шрамом.

Прижатый мужик всё правильно понял, явственно побледнел на полтона, перекрестился и от души заложил Кэвина и какого-то Джека, ну, такого, белобрысого и попахивающего мамкиными панталонами. Гэвина чуть не затошнило от столь красочного описания и говорливого «языка» пришлось отпустить, пока тот не начал живописать, как именно и где больше пахнет.

Короткий взгляд в опен-спейс показал, что Кэвин занят, как ни странно, девятисотым, к которому подкатил своё широкое, распластанное под отъетой задницей кресло и что-то объяснял, размахивая руками под тяжёлым взглядом андроида, на лице которого чётко читалось сдерживаемое рабочей этикой желание задушить коллегу, но Кэвина это, к счастью, не смущало. Толстяк что-то энергично втолковывал, тыча то в андроида, то в экран его рабочего компьютера, и время от времени делал умильную морду, явно что-то клянча у мрачного Ричарда. Поржав немного над попавшим в ловушку межличностных отношений напарником, Гэвин с облегчением пошёл искать второго идиота, прохлопавшего локальный конец света и загадочное исчезновение девушки.

Запах мамкиных панталон, очень точно описанный «языком», безошибочно привёл Гэвина в столовку, где эта немытая колхозная харя, сверкающая грязными светлыми патлами, в гордом одиночестве преспокойно пила кофе с вожделенными свежими пончиками, очень удачно разогнав запахом прочих коллег. Гэвин даже удивился, что за короткое время службы в участке Гранд-Рапидса не заприметил столь колоритного персонажа, не то чтобы оглушительно воняющего, но везде и всюду специфически отмечающего своё присутствие. Видимо, был слишком занят покушающимся на его жопу андроидом…

При виде входящего с кровожадной улыбкой детектива полицейский перестал жевать и нахмурился, почти со слышным скрипом шевеля мозгами, затем его бледные глаза наполнились ужасом, но бежать уже было некуда, Гэвин перекрыл единственный путь к свободе от уединённого столика своей неплохой, надо сказать, фигурой и тяжело опёрся локтем о блестящую поверхность, показывая своё намерение поговорить со струхнувшим коллегой по душам.

– Знаешь, Джек… Джек ведь, верно? – Гэвин стащил из коробки на столике покрытый клубничной глазурью пончик и запихал сразу половину в рот. – Мне тут стало жутко, прям неебически интересно, какого вселенского хуя в россыпи блестящих звёздочек двоих дрочеров-дежурных не было на горящей, как сотня гейских жоп, стоянке, пока я валялся в ахуе и ангелы добросовестно ссали мне в уши, обещая вечные муки в Аду за одну эту фразу?

Пахучий полицейский немного замялся, словно стесняясь, но деваться было некуда, Гэвин Рид, несправедливо пострадавший на прошлой неделе и не получивший помощи в приличествующий человеческому существу срок, стоял здесь и облизывал от сахара пальцы, провокационно выглядывая из-под одежды бинтами и пластырями.

– Ну так это… – белобрысый поперхнулся под внимательным взглядом голубых глаз. – Нам ваш андроид сказал погодить в участке, он сам во всём разберётся.

– Мой андроид… что? – Гэвин качнулся вперёд и полицейский шарахнулся, столько злости было в севшем голосе детектива.

– Ваш андроид. Ну, Ричард. Мы побежали было на грохот из раздевалки, взрыв-то тяжко не заметить, – Джек потихоньку огибал столик, готовясь к побегу, – а он к нам подошёл и говорит, такой, мол, оставайтесь здесь господа полицейские, вас может ранить, я сам разберусь. Вышел и зашёл минут через семь с вами, израненным и бессознательным, на руках. Там мы уже вызвали скорую и она вас увезла… Я могу идти?

Ответный скрип зубами был воспринят, как разрешение, и Джек улетучился, оставив после себя стойкий аромат, отныне и во веки веков ассоциирующийся у Гэвина с поражением. Хитрый пластиковый ублюдок одним изящным жестом устранил свидетелей преступления, попутно выставив себя готовым на самопожертвование ради безопасности людей андроидо-героем и выгадав себе массу времени, чтобы избавиться от тела. Новейшая разработка Киберлайф. Воистину идеальный сукин сын.

Полчаса, проведённые в столовке за вдумчивым сюпаньем кофе и меланхоличным поеданием бесхозных пончиков ни к чему не привели. Гэвин чувствовал себя кретином, заглянувшим в конец книги и узнавшим, кто убийца, но, чтоб его в жопу драли литераторы всех времён и народов, не мог найти наводки, чтобы поймать урода за пластиковую задницу! Худший кейс за всю историю Америки, где детектив видел убийство собственными глазами и не мог завести дело, потому что ни тела, ни улик, ни записей, ни возможности проверить андроида средствами Киберлайф, потому что девиантами они, видите ли, не занимаются. Только слово Гэвина Рида, детектива-задницы, состояние аффекта и невминоза которого в тот момент доказать было легче лёгкого, да тот факт, что Лола, жившая одна, всё ещё не пришла ни домой, ни на работу.