Солнце ночи

— Гибель Атлантиды, разумеется! Ученые считают, что примерно тринадцать — четырнадцать тысяч лет тому назад Землю потряс глобальный катаклизм.

— Да, но древние календари расходятся примерно на сто лет! — напомнила я. — Египтяне и ассирийцы ведут отсчет от 11542 года до нашей эры, а индусы и майя от 11652 года!

— Вполне допустимая погрешность, если учитывать давность события! — ответил Игорь. — Лично мне кажется, что египетский и ассирийский календари называют более точную дату, чем индийский.

— Почему?

— Потому, что в 11542 году до нашей эры возле Земли прошла комета Галлея, — ответил Игорь. — Вполне возможно, что комета прошла настолько близко, что часть ее хвоста оказалась «втянутой» в орбиту планеты. Можно только гадать, насколько велики были тела, упавшие на Землю. Побережье Калифорнии буквально изрыто метеоритными кратерами. По данным углеродного анализа, они появились как раз тринадцать тысяч лет назад. Не многовато ли совпадений, сударыня? — Игорь пожал плечами и завершил: — Я мог бы рассказать еще много интересных вещей. Но зачем? Все равно это только косвенные доказательства существования Атлантиды! Люди, которые хотят верить в ее существование, будут верить безо всяких уговоров. А кто не хочет… Тех убеждать бесполезно. Мне, например, достаточно двух доказательств: мифа о Великом Потопе и того, что все народы, не сговариваясь, считали появление кометы знамением беды. Откуда такое поверье? Оно пришло к нам из очень древних времен! Очевидно, это воспоминание о страшной катастрофе, которое отложилось в человеческой памяти на генном уровне.

Игорь замолчал. Молчали и мы с Глебом.

— Ну, хорошо, — сказала я наконец, — предположим, что все это правда и Атлантида на самом деле существовала. Что из этого следует?

Игорь оживился.

— Из этого следует все! — сказал он горячо. — Если ты веришь в существование той, древней цивилизации, это объясняет существование странного камня, который дает человеку силу богов! Платон описывает Атлантиду как высокотехнологичное общество. Но технология атлантов строилась не на машинном уровне, как, к примеру, наша. Во-первых, атланты совершенствовали человеческую природу, то есть, занимались примерно тем же, чем занимаются индийские йоги. А во-вторых, по словам Платона, в недрах острова добывался странный самородный камень — орихалк. Его использовали жрецы в храмовых обрядах. По всей видимости, этот камень развивал в человеке способности к ясновидению и телепатии. — Игорь помолчал и тихо добавил: — Я думаю, что мы нашли украшение с этим самым камнем. С орихалком.

— Почему ты так считаешь? — спросила я.

Игорь посмотрел на меня. Его зрачок резко сузился.

— Потому, что я слышал чужие мысли, — ответил он.

Я не удивилась. Вспомнила странную фразу, сказанную Игорем про какую-то пепельницу на подоконнике, вспомнила его глаза, закрытые серой прозрачной пеленой, и отчего-то сразу поверила. И жадно спросила:

— Какое оно, это ощущение?

Игорь зябко передернул плечами:

— Неприятное. Такое впечатление, как будто в голове шевелится клубок змей… Ощущение не из приятных. Во-первых, непонятно, кому принадлежит тот или другой голос. Тембра нет, неясно даже, мужской голос или женский. И потом, голосов так много, что трудно отделить один от другого. Гул, как на стадионе. Одни голоса звучат тише, другие громче… В общем, полный бардак. — Игорь посмотрел на Глеба и добавил: — Я думаю, это из-за расстояния. Лучше слышатся мысли людей, находящихся рядом.

— Не обязательно, — возразил Глеб. — Могут быть энергетические провалы. У одного человека энергетика сильнее, у другого слабее, отсюда и разница.

Игорь поразмыслил.

— Возможно, — признал он. И добавил как-то очень по-детски: — Вообще-то интересно до жути!

— Ага, очень интересно, — иронически откликнулся Глеб. — Чуть не подох, экспериментатор хренов! Простите, Катя.

Я кивнула:

— Игорь сказал, что пепельницу искать не нужно, она на подоконнике. Когда я спустилась в холл, Альберт выговаривал администратору за то, что уборщица унесла у него из номера пепельницу. Я невольно повторила твою фразу, и Альберт вспомнил, что оставил пепельницу у вас в номере. Причем именно на подоконнике.

— Точно! — сказал Игорь. — Я услышал его мысль очень четко! Поэтому и ответил.

Посмотрел на меня и спросил:

— А еще что-нибудь интересное заметила?

Я заколебалась.

— Расскажите ему про глаза, а то он мне не верит, — велел Глеб. — Думает, я пытаюсь отпугнуть его от этого эксперимента с камнем.

— У тебя глаза были затянуты кожистой пленкой, — сказала я. — Знаешь, как у птиц. Очень непривычное зрелище. Будто бельмы на зрачке.

— Третий глаз, — пробормотал Игорь. — Внутреннее око.

— Глаз Ра у египтян, — подсказал Глеб.

Я рискнула вмешаться в их разговор:

— Вы имеете в виду священный глаз, который египтяне рисовали в храмах?

— И в храмах, и на носу кораблей, и на амулетах, — перечислял Игорь. — В общем, понятно, почему. Символ ясновидения и телепатии. Надо же! Оказывается, для того, чтобы открылось внутреннее зрение, глаза должны закрыться!

— Ванга, — сказал Глеб.

— Ванга, — согласился Игорь. — Дар ясновидения у нее открылся после того, как она ослепла.

Мы замолчали, обдумывая разговор. У меня даже дух захватило: такие странные и потрясающие перспективы вдруг развернулись передо мной. Неужели это правда? Но, в конце концов, тому есть подтверждение: странный черный камень, который бьется током и происхождение которого не могут определить городские ювелиры.

— Странно не только это, — сказал Игорь, нарушая молчание. — Странно, что камень на разных людей действует по-разному. Глеб, например, тоже надевал украшение.

— И что? — спросила я.

— Ничего! — смеясь, ответил Глеб. — Никаких галлюцинаций: ни зрительных, ни слуховых.

— Просто ты толстокожий, как бегемот, — поддел Игорь.

Я покачала головой:

— Не думаю. Скорее всего, у Игоря обостренная интуиция. То есть, способность, которую камень многократно увеличивает. Видимо, именно по этому принципу древние народы выбирали своих жрецов.

— Не исключено, — согласился Игорь. — Молодец, Катя, толковая идея. Историки считают, что жречество — это определенная каста. Но изначально жрецы наверняка отбирались именно по природным способностям. Например, как шаманы у северных народов. А камень позволял находить людей с нужными способностями.

Игорь посмотрел на меня и нерешительно спросил:

— А ты? Ты его не примеряла?

— Вот еще! — ответил Глеб, прежде чем я успела раскрыть рот. — Так я и позволю, чтобы еще один человек попал в больницу!

— Я до него дотронулась. Меня как будто ударило током. Ощущение сильного разряда. А что это было на самом деле, я конечно, не знаю.

Мы снова замолчали и молчали очень долго. Потом я спросила:

— Ребята, что вы собираетесь с ним делать? Скажу честно: мне страшно. Это не камень, это какое-то очень мощное оружие. Страшно отдавать в неизвестные руки. Альберт его немедленно толкнет тому, кто больше даст! Кстати, он знает про камень?

Глеб потряс головой:

— Мы не говорили. Но он может догадываться. Уж очень он подозрительно со мной разговаривает. Как будто подозревает… Ясно одно: эксперименты нужно прекращать. Они небезопасны для жизни.

— Глупости, — начал Игорь, но Глеб не дал ему договорить:

— Я сказал: все! Больше ты камень в руки не возьмешь!

— Ну, давай выбросим его назад, в море! — злобно предложил Игорь.

Глеб тяжело вздохнул.

— Не знаю, — сказал он. — Может, это было бы разумнее всего. Я уже об этом думал. Даже попытался его выбросить.

Игорь подскочил на скамейке:

— Только посмей! Я… я… тебя в порошок сотру! Это же находка века! Идиот! Что ты смыслишь в истории?! Технарь несчастный!

— Умолкни! — велел Глеб скучным голосом. — Я не смог его выбросить. Рука не поднялась…

Да уж, закрутилась история. Действительно, не знаешь, что и посоветовать.