Шансы. Том 1

— Ты сам сказал это, милый, — нежным, ласковым голосом едва ли не пропела она.

Девушки засмеялись; звонок в дверь прервал дальнейший обмен любезностями.

На пороге стояли трое студентов, судя по их лицам — новички. Мадам Мэй радушно пригласила их войти, предложила напитки, стараясь, чтобы гости чувствовали себя как можно свободнее. Представила им своих девушек.

— Вот они. Выбирайте себе по вкусу.

Кэрри ласково улыбнулась одному из них и, взяв его за руку, повела к себе в комнату.

Парень ужасно нервничал. Красное лицо покрылось капельками пота.

— Как тебя зовут, сладкий мой? — промурлыкала она.

— Ген…ри. — На последнем слоге голос его дрогнул.

— Так вот, Ген…ри. Нам с тобой предстоит вместе провести время самым удивительным образом. О'кей, Генри?

Он смог только кивнуть. В его восемнадцать лет она была первой.

Кэрри ловкими движениями снимала с него одежду, удивляясь про себя его тщедушному телу. Спустив вниз трусы, она поневоле едва заметно вздрогнула. Длинный, белый и тонкий, похожий на свернувшегося червяка. Она вздохнула, — Ген…ри, какой же ты у меня большой и красивый! Какой же ты великолепный! Сейчас мы с тобой займемся таким, о чем ты мог только мечтать. Правда, мальчик мой, правда?

ДЖИНО.1924 — 1926

9 июля 1924 года Джино Сантанджело после пятинедельного ожидания в камере предварительного заключения предстал перед судом, который признал его виновным в совершении попытки ограбления, и был приговорен к восемнадцати месяцам тюремного заключения. Он легко отделался. Алдо Динунцио получил два года. Отбывать срок их отправили вместе, в Синг-Синг.

Алдо был убежден в том, что их кто-то предал, он весь кипел от желания отомстить.

— Кому вы проболтались? — не переставая допытывался он у двух парней, бывших на деле рядом с ним. — Кто еще знал о складе?

Оба клялись, что никому не произнесли ни слова. Но Алдо не оставлял их в покое, и как-то само собой всплыло, что один все же похвастался предстоящей работой перед своей сестрой.

Для Алдо этого оказалось достаточно. Теперь он знал, кого винить.

— Сука! — бурчал он. — Она-то и пошла к копам. Когда я выберусь отсюда, она пожалеет, что родилась на свет. Джино пытался успокоить его, но впустую.

— Дай мне только выйти. Как только нога моя перешагнет порог этого заведения — сучка получит свое. Подожди, увидишь.

Джино быстро понял, что, находясь в тюрьме, лучше всего держаться замкнуто и не во что не встревать. Его сосед по камере, пожилой человек, отбывал срок за попытку убийства. Они оба игнорировали друг друга. Это оказалось лучшим способом выжить в условиях совместного проживания.

Старик имел привычку громко мочиться в ведро, заменявшее собой унитаз, и почти каждую ночь он предавался онанизму как раз в то время, когда Джино укладывался спать. Это было омерзительно, но Джино научился не обращать внимания и на это. Он старался заставить себя забыть о женщинах, о сексе, о теплом и ласковом теле. С удивлением обнаружив, что у него почти постоянно стоит, он тем не менее отказывался, в отличие от других заключенных, от самоублажения. Время от времени ему снились влажные сны, и наутро он просыпался раздраженным и разочарованным.

Секса ему не хватало больше, чем чего бы то ни было. Днями напролет Джино мечтал о тех женщинах, с которыми будет заниматься любовью сразу же, как только вновь обретет свободу. Чаще других он представлял себе в мыслях маленькую блондиночку из бара Толстяка Ларри. Он ни разу не разговаривал с ней после того дня, когда та его отшила в присутствии своих подруг, но он знал, что заговорит с ней непременно. И дайте ему только вернуться домой — уж тогда ее волшебный бугорок… да, парень, ничего, потерпи.

Письма от Косты продолжали приходить, и однажды Вера решила все-таки наведаться к Джино. За прошедшее время она не стала выглядеть лучше. На месте двух выбитых Паоло зубов так и зияли безобразные дырки, кожа стала морщинистой, лицо опухло от постоянных выпивок.

— Ты дрянной мальчишка, — жаловалась она. — Память коротка, да? Столько месяцев, а от тебя ни слова. Пришлось самой выяснять, где ты находишься, вот и приехала.

— Ото.

Он почувствовал себя смущенным, не в силах оторвать взгляда от черных дырок у нее во рту.

— Так здорово, что ты выбралась ко мне.

— Ну еще бы. Но что это за приемная мать, если она даже такой мелочи для своего сыночка сделать не может? И вот что я тебе теперь скажу, Джино: я не собираюсь появляться в этой параше еще раз. С меня хватило еще тогда, когда я бегала сюда к Паоло. Сам придешь ко мне, когда выпустят, о'кей?

— Что с отцом?

— Этот подонок забрал все мои деньги и удрал. В тот самый день, когда я вышла из больницы. — Вера ткнула пальцем себе в рот. — Наверное, ему надоел мой портрет.

— Тебе нужно заняться своими зубами. У меня есть деньги, если хочешь, — быстро сказал Джино.

Она рассмеялась вызывающе.

— Спасибо, детка, но, должна тебе сказать, отсутствие передних зубов только помогает бизнесу. Теперь я умею делать такие вещи, что мужики просто обалдевают! — Она придвинулась ближе к разделявшей их частой металлической сетке. — Мы как-нибудь попробуем вместе — когда выйдешь.

Джино улыбнулся.

— Ладно тебе, Вера! Та хихикнула.

— Просто я хочу поднять тебе настроение. Я-то знаю, о чем вы все здесь думаете. Нелегко вам приходится.

— Да уж!

— Черт возьми, а ты ничуть не изменился, тот же шутник! — Она поднялась со стула. — Пора. Да, Джино, спасибо… Ты знаешь, что я имею в виду. У меня раньше никого не было, кто бы обо мне заботился. А это все-таки приятное чувство.

— Как ты узнала, что это был я?

— Ты что, смеешься, что ли?

Ждать окончания срока было тяжело. Джино определили в строительную команду, и хотя работа выматывала все силы, он был доволен. Устанавливались нужные связи, он многому учился, общаясь со старшими, более опытными людьми, которые знали, что к чему в этой жизни.

Месяцы шли один за другим, и через год Джино с удивлением узнал, что за хорошее поведение его освобождают досрочно.

Но еще больше он поразился, придя в тюремную канцелярию перед самым выходом на свободу. Приемный отец Косты Дзеннокотти прислал письмо, в котором приглашал его к ним пожить какое-то время. Похоже, у Джино не оставалось выбора. Выйдя за ворота тюрьмы, ему нужно было срочно нестись на калифорнийский поезд, не имея даже возможности улечься с какой-нибудь красоткой в постель.

Джино чувствовал себя растерянно. Не так уж и хорошо он знал Косту — фактически только по письмам. Вот дерьмо! И кому это только взбрело в голову предложить Джино, такую поездку?

Стоя рядом со своим приемным отцом Франклином Дзеннокотти на железнодорожном вокзале Сан-Франциско, Коста нетерпеливо ждал прибытия поезда. Он чуть подрос, вытянулся и, несмотря на то что для своих шестнадцати лет все еще был маловат ростом, представлял из себя симпатичного и смышленого паренька.

— Не уверен, что это такая уж хорошая идея, — в двадцатый, наверное, раз за прошедшую неделю повторил Дзеннокотти-старший.

— Брось, отец, — ответил Коста. — Ведь мне же ты дал шанс, так? И посмотри, кем я теперь стал.

Франклин не смог сдержать улыбку. Коста был прав. Действительно, стоило посмотреть, кем он стал. Самый способный парень среди своих сверстников. Отличные оценки в школе и безукоризненное поведение дома.

И все же, и все же, одно дело усыновить Косту и совсем другое принимать в качестве гостя его дружка, только что выпущенного из тюремной камеры. Ну ничего, ото только на месяц. А потом, Коста так упрашивал, умолял.

— Он спас мне жизнь, отец, и если мы в состоянии что-то сделать для него…

Никогда раньше Коста ни о чем не просил. Трудно отказать мальчику в его первой и единственной просьбе.

Таким образом, Джино Сантанджело пригласили провести месяц в Калифорнии. Франклин Дзеннокотти очень надеялся на то, что это не станет ошибкой, какой в глубине души он считал затею сына.