Агнесса среди волков

У меня были сомнения на этот счет, но я промолчала. В конце концов, если Юрий считает, что я ему больше нужна в другом месте, то у него должны быть на это серьезные основания.

Виолетта и Аргамаков отправились к Рафаилу, а меня Юрий и Женя, предварительно проинструктировав, повезли с собой. Нам предстоял визит в фирму «ММД» — с ее банком, считавшимся очень солидным учреждением, была предварительная договоренность об инвестициях. Как всегда, моя роль заключалась в том, чтобы следить, наблюдать и делать выводы.

Этот месяц моей жизни, о котором я пишу, выдался настолько бурным, в нем так перемешались радостные и грустные события, причем печального и даже опасного было намного больше, что в моих воспоминаниях от этих дней остался какой-то сумбур. И только сейчас, излагая все на бумаге (фигурально говоря, на самом деле я набираю текст на компьютере), я расставляю случившееся за это время по полочкам. Но даже сейчас эпизод, не имеющий никакого отношения к моей истории, вызывает у меня смех до колик, и поэтому я никак не могу о нем умолчать. Впрочем, он непосредственно касается совсем другой истории — истории нравов нашего зарождающегося капитализма, которая когда-нибудь будет написана.

Итак, нам была назначена встреча на пять часов дня. Центральная контора банка была расположена отдельно от операционных залов и находилась в центре в здании бывшего административного здания вместе с другими службами «ММД». Собственно говоря, переговоры в тот день мы должны были вести не с банкирами, а с неким Леоновым, носившим громкое звание «директора по развитию и инвестициям». Мы поднялись на нужный нам этаж и отыскали комнату номер 315: это оказалась приемная, где сидела скучающая секретарша, явно собиравшаяся домой. При виде нас она удивилась:

— Вам к Георгию Ивановичу? — Пожав плечами, она встала, открыла дверь, которая вела в кабинет босса, и вошла туда. Мы услышали ее голос, потом неясное бормотание, и наконец она вышла и пригласила нас войти — без особого энтузиазма.

В кабинете нас ждал сам директор по развитию и инвестициям Георгий Иванович Леонов. Несмотря на раннее время, он был вдрызг пьян. При виде дамы он попытался было встать, но это ему не совсем удалось; он наполовину приподнялся и тут же шмякнулся обратно в кресло. Волосы у него были взъерошены, галстук съехал на сторону, верхняя пуговица дорогой итальянской рубашки расстегнута. Измятый пиджак валялся рядом на спинке стула.

— А, вы из «Компика»? Как же, ждем-с, — сказал он и показал широким жестом на стоявшие рядом с его столом кресло и стулья.

Мы уселись. Ребята были ошарашены, но Юрий тем не менее попытался осуществить процедуру представления, а Женя вытащил из дипломата папку с нашим проектом и положил на стол. Но диалога не получилось, был один монолог.

— Компьютеры — это хорошо. Это мне нравится. А издательскими программами вы тоже занимаетесь?

Юрий пробормотал в ответ, что мы не совсем по этой части.

Но представитель славной фирмы «ММД» не слушал, а протянул нам роскошно иллюстрированный буклет, лежавший перед ним на столе:

— Это издано в Швейцарии. Пусть это стоило нам полмиллиона долларов, зато какое качество! Самая современная полиграфия, один компьютерный набор каков — полюбуйтесь! Это имидж нашей фирмы! Реклама — вот двигатель прогресса! Я непосредственно руковожу издательским отделом «ММД», у нас там стоит четыре четыре-че-тыреста восемьдесят шестых. — Тут он икнул. — Мы издаем даже свой журнал, притом элитарный! Имидж стоит тех денег, которые мы в него вкладываем! Устойчивый положительный имидж!

Тут он сделал паузу, достал носовой платок и громко высморкался. Юра решил воспользоваться моментом и перевести разговор на непосредственную цель нашего визита, хотя я и дергала его исподтишка за рукав. Но остановить раздухарившегося директора было невозможно.

— А вы, каков ваш имидж? Вот вы, молодые люди, — тут он сделал над собой гигантское усилие, пытаясь сфокусировать взор, — вот вы, двое в белых пиджаках, кто за вами стоит?

Тут я должна сделать небольшое отступление. Я, как всегда в таких случаях, была одета по-деловому: темно-красная юбка, блузка, черный пиджак, — но владельцы фирмы «Компик» еще не совсем отказались от того стиля одежды, к которому привыкли за годы работы в науке. Правда, джинсы и свитера уже были исключены из их обихода, кое-как они смирились и с галстуками, но до строгих деловых костюмов-двоек или троек они еще недозрели. Собственно говоря, им это и не было нужно — в компьютерный бизнес пришло много людей из интеллигентной среды, и за светлые головы им прощалась некоторая небрежность в одежде: в этом был даже некоторый шик, эпатаж, но вместе с тем и отличительный знак, вроде гарвардского галстука, по этой манере одеваться они узнавали своих в чуждой для них среде новых русских. Так вот, на Юре в этот раз была черная кожаная куртка, а на высоком и большом Жене, который сидел ближе к хозяину кабинета и загораживал своей массой от него нас с братом, — светло-серый пиджак. Меня директор по развитию то ли не замечал, то ли счел не стоящей внимания секретуткой.

Ребята онемели, по лицу Жени пошли красные пятна под стать румянцу, украшавшему физиономию любителя имиджа, а я почувствовала, что еще немного — и я захихикаю вслух; впрочем, по лицу Юрия я видела, что и ему стоит большого труда сдерживать смех.

— Так кто же за вами стоит? Какие деньги? Вот кто за мной стоит, я могу сказать. Я женат на дочке бывшего первого секретаря, — тут он сделал выразительный жест, показав на пустой стул рядом с собой. — Вот тут сам патриарх сидел.

Тут Юрию наконец удалось вставить свое слово:

— За нами никто не стоит. Мы — это мы сами. Давайте вернемся к проекту…

— Проект? Какой проект… Ах да! Оставьте его мне, мы его изучим с членами Совета директоров. Но я не верю, что за вами никого нет. Вы что-то от меня скрываете…

Я с силой наступила Юре на ногу, он посмотрел на часы, поднялся и сказал:

— Мне жаль прерывать нашу беседу, но, к сожалению, нам предстоит еще одна деловая встреча…

Мы с Женей тоже встали, но тут радушный хозяин спохватился:

— Куда же вы так рано? Может, коньячку?

Компаньоны в один голос отказались и распрощались. Леонов снова сделал попытку оторвать свой зад от кресла, но на этот раз еще более неудачную, чем в начале нашего визита. Я заметила, что папка с нашим проектом осталась лежать на столе — растерявшийся Женя не догадался ее забрать, и, извернувшись, схватила ее.

Не успели мы выйти за дверь, как расхохотались. В приемной уже никого не было, и мы хохотали, пока пересекали приемную и шли по коридору, хохотали, пока спускались в лифте, хохотали, когда уселись в наше «вольво», — до слез, до колик, до поросячьего визга. У меня защипало в глазах — потекла тушь с ресниц. Мы смеялись весь путь назад, в офис. Мы еще долго смеялись и в офисе, в лицах пересказывая эту историю задержавшейся на работе Миле и двум заглянувшим на огонек составителям программ, тоже физтеховцам.

— Ну как, не жалеешь, что поехала с нами, хоть ты нам и не понадобилась? — сквозь смех выговорил мой двоюродный брат.

— Нет, не жалею. С такой работой не надо ходить ни в цирк, ни в театр!

Как потом выяснилось, мое присутствие в этот день было необходимо совсем в другом месте, но я все равно не жалела — такого зрелища я бы не пропустила ни за что в жизни.

Я совсем не удивилась, когда через полгода банк «ММД» лопнул.

Какое счастье, думала я, что владельцы фирмы «Компик», мой брат и мой друг, совсем не такие, как эти новые русские старых номенклатурных кровей, что они делают бизнес чистыми руками и за ними нет никаких партийных денег!

Но в этот вечер меня ждало еще одно испытание. Юра предложил доставить меня домой на машине, но я по легкомыслию не согласилась. Дело в том, что Юрий живет у черта на куличках — в Кузьминках, а наш шофер сегодня бурчал, что должен быть дома не позже девяти. У Юры не так давно отобрали права, и садиться за руль иномарки, которую проверяют на каждом шагу, он не рискует. Значит, ему либо самому пришлось бы ехать домой на метро и на автобусе, либо ловить для меня машину и расплачиваться из своего кармана, а он положил себе зарплату всего шестьсот тысяч, меньше, чем у всех его специалистов, и мне вовсе не хотелось вводить его в ненужные расходы. В конце концов, это не поклонник, а всего лишь брат.