Гонконг

Как правило, такие разговоры заканчивались тем, что Илай нес Рону в постель, и все проблемы отодвигались. Но иногда Илай ловил себя на мысли, что его длительные отлучки из дома не разрушают семейную жизнь, а, наоборот, способствуют ее сохранению.

«Если бы я каждый день находился рядом с Роной, она раздражала бы меня и выводила из себя», — угрюмо думал он.

Прошло шесть месяцев после свадьбы, и жалобы Роны на вынужденное одиночество стали звучать все чаще. Однажды, когда Илаю пришлось задержаться на три дня на работе, потому что при взлете в аэропорту Кеннеди его самолет чуть не попал в аварию, Рона заявила:

— Я так и буду сидеть здесь в одиночестве, дожидаясь тебя? Я хочу вернуться на работу, Илай, иначе разучусь петь и играть на пианино!

Он бросил на нее быстрый испытующий взгляд.

Странно, никогда прежде он не слышал в ее голосе таких интонаций.

Но тут Рона прижалась к нему и сказала:

— Извини, дорогой, я, наверное, уже надоела тебе со своими жалобами, но мне действительно скучно сидеть дома и ничего не делать. — Она села к Илаю на колени. — Как ты отнесешься к тому, что я снова пойду работать? А в дни, когда ты будешь дома, Джейк согласился отпускать меня…

— Нет! — резко бросил Илай, впервые за полгода ощутив укол ревности. — Ни за что! Я не желаю, чтобы моя жена работала в баре, где полно пьяных мужиков!

— Но ведь работала же я там несколько лет до встречи с тобой!

— Теперь ты замужняя женщина.

— Какая разница! — крикнула Рона, и слезы потоком полились из ее глаз. — Тебе просто нравится держать меня взаперти!

Илай ничего не сказал, твердо решив не отпускать Рону работать в бар.

После нескольких дней отсутствия Илай вернулся домой с готовым решением проблемы.

— Помнишь, ты как‑то говорила, что хотела бы иметь много детей? — сказал он Роне. — Почему бы нам не завести хотя бы одного? Уверяю, ты сразу забудешь об одиночестве, и у тебя появится много дел и забот.

— Здесь? — удивленно протянула Рона. — В этой крошечной квартире заводить детей?

— Ну… мы можем купить дом.

— Дом? А где? — оживилась Рона.

Илай пожал плечами:

— Я пока не думал об этом. А где бы ты хотела?

— В Техасе.

— В Техасе? — удивленно переспросил Илай. — Господи, Рона, но почему именно в Техасе?

— Потому что я там родилась, — объяснила она.

— Но ты же сама мне рассказывала, что покинула Техас, когда тебе было семь лет!

— Какая разница, сколько лет мне было! — возразила Рона. — Если бы ты только знал, как мне надоело жить здесь! Как я устала! А в Техасе живут такие замечательные люди!

— Люди везде одинаковые, — заметил Илай.

— Ну уж нет! — Рона положила руки ему на плечи. — Если ты хочешь, чтобы я сидела дома с детьми, купи дом в Техасе!

— Ты жаловалась, что редко меня видишь, Рона, но если мы купим дом в Техасе, ты будешь видеть меня еще реже. В нашей авиакомпании нет рейсов в Техас.

— После окончания полета ты за несколько часов сможешь добраться до Техаса, — сказала Рона. — Не так уж это и далеко. — Она крепко прижалась к нему. — Правда, Илай, я обещаю тебе, что не буду жаловаться и ныть, если мы переедем в Техас!

— Нет, Рона, это невозможно, и давай оставим эту тему.

Но Рона была упрямой женщиной. За полгода Илай хорошо изучил ее характер и знал, что она всегда добивается поставленной цели. После долгих размышлений он пришел к выводу, что ее идея с переездом в Техас не такая уж бредовая. Возможно, их семейная жизнь наладится, и Рона перестанет раздражать его своими бесконечными жалобами и капризами. А главное, она не вернется работать в бар!

Конечно, некоторые сомнения относительно переезда у Илая возникали, но через неделю после разговора с Роной он взял на работе пару дней за свой счет, и они отправились в Техас.

Там они побывали в нескольких агентствах по недвижимости и наконец остановили свой выбор на доме, расположенном в окрестностях Далласа. Его построили всего пять лет назад, в нем было три спальни. Дом им понравился, и через два месяца Илай с Роной купили новую мебель и переехали жить в Техас.

Мебель выбирала Рона — дорогую, красивую. Илай давно заметил, что его жена всегда покупала очень дорогие вещи, не считаясь с его финансовыми возможностями, но утешал себя тем, что собственный дом поможет сделать их жизнь спокойной и стабильной, а Рону — счастливой.

Она действительно перестала жаловаться, выглядела довольной, но не замечала проблем, возникших перед мужем. Теперь Илаю приходилось тратить на дорогу значительно больше времени, и он стал бывать дома еще реже, чем прежде. Если у него появлялся свободный вечер, он просто оставался ночевать в Лос‑Анджелесе или Нью‑Йорке. Ехать домой не имело смысла — добравшись до Далласа, он был бы вынужден через пару часов возвращаться обратно. Но Рона больше не жаловалась на одиночество, и Илая это устраивало. Правда, за полгода идея завести ребенка, который скрасил бы жизнь Роны, так и не воплотилась в жизнь.

— Я стараюсь, Илай, — говорила Рона и ласково гладила его по щеке. — Ты же знаешь, я давно не пользуюсь противозачаточными таблетками.

Илай верил ей до тех пор, пока однажды не обнаружил в ванной спрятанный пузырек с таблетками — он был наполовину пуст. Илай подсчитал количество таблеток и в следующий свой приезд, найдя пузырек, увидел, что часть таблеток исчезла. Он ничего не сказал Роне, решив немного подождать.

Через несколько дней он обнаружил пустой пузырек, а в спальне еще два таких же, но полных. Терпение Илая лопнуло, и вечером, когда Рона сидела на постели и расчесывала пышные волосы, он сказал:

— А ты, оказывается, врешь мне, Рона! — И бросил на туалетный столик улику.

Она в замешательстве взглянула на пузырек и, покраснев, пробормотала:

— Почему ты роешься в моих вещах?

— Потому что ты вынуждаешь меня рыться в них!

— Зачем ты обманывала меня, уверяя, что больше не принимаешь таблетки?

Рона быстро справилась со смущением и дерзко заявила:

— Этот пузырек у меня хранится очень давно.

Просто я случайно уронила его, и часть таблеток рассыпалась. Не собирать же их с пола обратно!

— А новые?

— Ну… они лежат на всякий случай.

— На какой случай? — с внешним спокойствием спросил Илай. — Ты все время врала мне и сама постоянно пользовалась таблетками! — Он крепко схватил ее за руку.

— Не смей со мной так обращаться! Ты делаешь мне больно! — вскрикнула Рона и отдернула руку.

Через несколько минут она изобразила раскаяние, в ее глазах блеснули слезы.

— Знаешь, Илай, я боюсь, — тихо призналась она.

Он с изумлением взглянул на жену.

— Чего ты боишься?

— Я боюсь оставаться здесь одна. Ты бываешь дома редко… А вдруг в дом заберется вор или грабитель. Их сейчас так много развелось! А если у нас будет ребенок, то они убьют не только меня, но и его!

— Не делай из меня дурака, Рона, — тихо сказал Илай. — Сначала ты заставила меня купить дом в Техасе, уверяя, что тебе здесь будет хорошо, а теперь в свое оправдание придумываешь всяческие небылицы!

— Дорогой, я ничего не сочиняю!

— Может быть, тебе уже разонравилось жить здесь и ты желаешь снова куда‑нибудь переехать? — возмущенно спросил Илай.

— Что ты, дорогой! Мне все здесь нравится!

— Тогда что ты хочешь от меня, Рона?

— Я не знаю… — Она на минуту задумалась, и вдруг глаза ее блеснули. — Может, ты купишь мне оружие? Я часто нахожусь одна, и если грабитель попытается проникнуть в дом…

— Рона, ты когда‑нибудь держала в руках оружие?

— Нет, никогда, но я быстро научусь обращаться с ним. Это несложно.

Илай вздохнул:

— Рона, по статистике люди чаще погибают в результате неосторожного обращения с оружием, чем от рук убийц и грабителей.

— Ерунда! Ты научишь меня пользоваться оружием, и я всегда буду держать его в ящичке туалетного столика.

— Нет, Рона, это опасно! — возразил Илай.

Но его жена всегда умела добиваться своего, и вскоре Илай купил ей пистолет 38‑го калибра. К его удивлению, Рона очень быстро научилась метко стрелять, опровергнув расхожее представление мужчин о том, что женщина и оружие несовместимы.