Шепчущий мрак

Холодок пробежал по моей спине. Оказывается, я была права. Временами я подозревала, что она сама не своя от страха. И сейчас в ее темных глазах затаился ужас.

— Шепчущий маньяк? — тихо повторила я.

Меня встретил долгий, внимательный взгляд, лишающий меня права оспаривать ее слова.

— Ты, острый язычок! Довожу до твоего сведения, что я слышала его недавно — и не один раз. Ну, что ты скажешь на это?

— Возможно, это голос памяти. Так бывает, когда человек устал, разочарован, грустит о чем-то. Люди слышат голоса, когда юность уже позади и никаких надежд на будущее. Ты говорила об этом Майлзу?

— Зачем? Он даст мне что-нибудь успокоительное, чтобы излечить от галлюцинаций. Я никому не говорила, кроме тебя. Но тебе я могу сказать об этом, ничем не рискуя, потому что ты — мой враг.

Ее слова неприятно поразили меня, и я издала протестующее восклицание, хотя это была правда. Но Лора не дала мне возразить, она торопилась выплеснуть все, что у нее накопилось.

— Не спорь, я сразу это поняла… Актрисы наблюдательны. Они всегда тщательно отслеживают жесты, манеры, повадку других людей, чтобы впоследствии имитировать их. Эта привычка никогда не умирает. Она помогает распознать окружающих. И я тебя раскусила. Но я предпочитаю, чтобы рядом со мной была именно ты. Ты можешь быть объективной. Остальные слишком пристрастны. Они поднимают шум, суетятся, притворяются, что сочувствуют мне. Но ты будешь наблюдать и слушать. У тебя уши, которые слышат. Ясно?

И снова я не поверила ей.

— Если это голос, то что он говорит?

— То же, что и всегда.

Я вспомнила книгу моего отца и мистическую сцену в фильме, поставленном по его сценарию.

— Ты хочешь сказать, он говорит: "Слушай".

Она еле заметно поежилась:

— Разумеется. Но теперь ты будешь, слушателем. Я прошу тебя об этом. Взамен ты подучишь материал для своей книги. Я ничего не стану утаивать, кроме определенных вещей, которых я не хочу касаться. Тебе придется смириться с этим табу. Я никогда не стану рассказывать о гибели Кэса Элроя.

Я молча кивнула, воздержавшись от словесного выражения согласия. В конце концов, у меня были вопросы к ней, которые я должна была задать. А пока что я пойду ей навстречу" сделаю то, что ей хочется, буду «слушать». Если Лора действительно страдает галлюцинациями, тогда, возможно, я помогу ей понять это и избавиться от них. И она вознаградит меня, ответив, на мои вопросы. Все равно ей придется ответить, так как я найду средства, чтобы нажать на нее.

Но Лора прочла мои мысли:

— Что бы там ни замышляла, у тебя ничего не выйдет. У тебя открытое и юное лицо, оно полностью выдает тебя. Очаровательная мордашка. Или, во всяком случае, могла бы быть очаровательной. Не очень красивая, но приятная. Ладно. До обеда осталось пара часов, я хочу отдохнуть. Мы обедаем в семь. В моем доме не следуют норвежским обычаям.

Я двинулась к двери в состоянии полного замешательства. Мне необходимо было разобраться в своих впечатлениях. В течение нескольких часов меня стыдили, унижали, оскорбляли, выводили из себя, хвалили, а также просили о помощи. Сейчас меня выпроваживали.

— Увидимся позже, — холодно сказала я и вышла из комнаты.

В полутемном верхнем холле было только одно маленькое окошко возле лестницы. Я постояла там немного, пытаясь остыть, привести свои чувства в порядок, а заодно и сориентироваться относительно помещений в доме.

Вон за той закрытой дверью в парадной части, рядом с комнатой Лоры, без сомнения, находятся комната Майлза Флетчера. Следующие две двери на эту сторону открывались в спальни Ирены и Дони. Позади — большая современная ванная, различные настенные шкафы и чуланы.

Пока я осматривалась, одна из боковых дверей приоткрылась, и Ирена Варос решительно устремилась ко мне.

— Надо признать, общение с вами пошло ей на пользу, — сказала она со своим еле заметным акцентом.

— Не уверена в том, что мне оно пошло на пользу, — парировала я.

Пропустив мои слова мимо ушей, Ирена быстро огляделась, словно не хотела, чтобы кто-нибудь ее услышал.

— Я вначале колебалась, мисс Холлинз. Мистер Торесен настаивал на том, чтобы принять вас, а я верю ему. Но все-таки это было рискованно. Дочь мисс Уорт…

Интересно, как относится Майлз к тому, что Ирена называет его жену мисс Уорт? — подумала я, а вслух сказала:

— Меня интересует только карьера Лоры Уорт, Что касается Лоры, то, я думаю, ей просто хочется чего-нибудь новенького. Она выглядит сегодня лучше, чем вчера.

— Да? — Тонкие губы Ирены изогнулись в легкой улыбке. — Однако с мисс Уорт ни в чем нельзя быть уверенным.

— Я уже это обнаружила. Она, должно быть, ставит в тупик любого доктора.

Ирена ответила с некоторой гордостью за хозяйку:

— Она заставляет их думать так, как ей хочется.

— Не сомневаюсь.

Я двинулась к лестнице в сопровождении Ирены, которая довела меня до верхней ступеньки.

— Мы постарались сделать все, чтобы вы чувствовали себя удобно в той комнате внизу, под лестницей, мисс Холлинз. Там хорошая кушетка. И рядом ванная, которой вы можете пользоваться. Надеюсь, сама атмосфера в комнате не причинит вам беспокойства?

— Атмосфера?

— Все эти лица из прошлого. Я согласна с доктором Флетчером: следовало бы избавиться от этих вещей. Отдать, например, в какой-нибудь театральный музей в Америке…

Я стала спускаться по лестнице. Ирена шла по пятам.

— Вы были знакомы с Лорой Уорт, когда она была актрисой? — бросила я ей через плечо.

— Нет. Я никогда не была в Голливуде. Мы встретились в Дубровнике, в моей стране, уже после того, как она оставила кино. Возможно, поэтому все эти вещи в комнате лишают меня покоя. Они принадлежат времени, которого я не понимаю.

Спустившись, мы обе подошли к закрытой двери: Я взялась за ручку.

— Хочу немного отдохнуть перед обедом. Я все еще не отошла после перелета.

— Да, да, конечно. Нужно несколько дней, чтобы адаптироваться.

У Ирены был несколько разочарованный вид. Она, видимо, предвкушала, как войдет в комнату Вместе со мной и в очередной раз выразит свое отвращение ко всему этому музейному хламу.

— Не беспокойтесь обо мне, — вежливо сказала я. — Меня страшно привлекает все, что имеет отношение к Лоре Уорт как актрисе.

— Она рассказывала мне немного о том времени. — Ирена смущенно потупилась. — И если я смогу хоть в чем-нибудь помочь вам…

Я взглянула на нее с удивлением. Разве ей известно что-нибудь такое, чего не знает Лора? Интересно, куда она клонит.

— Спасибо. — Я открыла дверь. Все шторы в комнате были задернуты, но свисавшая с потолка лампа под шелковым абажуром отбрасывала желтый круг света в центре комнаты, оставляя углы полутемными. Удушливый запах пыли и камфары бил в ноздри. Никто не позаботился о том, чтобы проветрить комнату для гостьи. Или, вопреки своим обещаниям, они и не собирались устраивать меня поудобнее? Хотят, чтобы мне было плохо, и я не задерживалась здесь?

Уловив неожиданное движение в. глубине комнаты, я застыла на пороге с Иреной, заглядывавшей через мое плечо. Откуда-то из мрака раздался резкий, скрипучий голос:

— Я ждала вас.

Приглядевшись, я узнала Дони Жаффе, восседавшую на сундуке, скрестив короткие ножки, не достигавшие пола. Она сменила свитер и широкие штаны на какой-то серо-буро-малиновый наряд, от которого рябило в глазах. Если Майлзу стукнуло шестьдесят, этой даме было лет на десять меньше. Так, по крайней мере, сообщалось в печати, если память меня не подводит.

Ирена, стоявшая позади меня, что-то неодобрительно пробурчала. Дони немедленно отмахнулась от нее костлявой ручкой.

— Все в порядке, мисс Варос. Я позабочусь о мисс Холлинз. Вы можете вернуться к Лоре.

Ирена удалилась, не проронив ни звука, но по ее напряженной спине было видно, что она глубоко оскорблена.

Войдя, наконец, в комнату, я бросила алчный взгляд на кушетку. Но если Дони и заметила его, то не обратила внимания.