Леди Маллоу

— Мы с Амбросом сумеем все снова переделать, — заявила вслух Сара для собственного усвоения.

Окна ее комнаты выходили в сад и смотрели в сторону озера. Поздней осенью вид открывался чрезвычайно унылый и безотрадный, располагая к меланхолии; с моря дул сильный ветер, и казалось, стена едва удерживается под его натиском. Распаковывая вещи, Сара вдруг почувствовала себя очень одинокой и несчастной. Страстно захотелось домой. Сестры, Амелия и Шарлотта, завидовали ей, полагая, что ее ожидают интересные, быть может, драматические события в этом странном семействе, внезапно возникшем из небытия. Они ведь не знали, как ужасно она тоскует по Амбросу, уже отделенному от нее тремя днями плавания, и не представляет себе, как выдержит месяцы смирения и самоуничижения в доме, который должен был бы по праву принадлежать ей!..

Со своей элегантной внешностью и бледным благородным лицом Амброс прекрасно выглядел бы в этом доме. «Да и я, — подумала Сара, быстро взглянув на свое отражение в овальном, потускневшем от времени зеркале, — смотрелась бы здесь не так уж плохо. Лучше, по крайней мере, чем Амалия с ее безвкусными роскошными нарядами и дурным настроением. Но почему что-то не клеилось у Амалии и Блейна? Кто начал и кто продолжает ссору?»

Правда, Амалия была достаточно умна, чтобы тщательно скрывать свои истинные отношения с мужем. Внешне она вела себя как преданная и послушная жена и, знакомясь со своими новыми владениями, постоянно держалась рядом с Блейном. Но вечером за ужином можно будет сразу заметить, в чьих руках супружеские поводья.

Вспомнив о предстоящем ужине — ее первой трапезе в семейном кругу Маллоу, — Сара без особого энтузиазма развернула свое скромное вечернее платье из зеленой тафты, с которого ей, правда, пришлось спороть дорогую кружевную отделку. Ведь она должна выглядеть как гувернантка, а не как молодая светская дама. Ничего, упущенное она наверстает потом.

Для помощи в детской наняли немного неуклюжую, но очень старательную деревенскую девушку Элизу Маттьюс. Она только что прибыла в усадьбу и очень волновалась. Как источник информации Элиза не представляла никакой ценности, однако се неосведомленность во многих вещах оказалась весьма полезной для Тайтуса. В обществе этой девушки он почувствовал себя значительно увереннее. Впервые Сара услышала его смех.

— Мисс Милдмей, Элиза не умеет ничего делать. Она такая потешная.

Элиза покраснела и виновато потупилась. Пышущая здоровьем толстушка с ярким румянцем на щеках и следами обморожения на пальцах, по своему умственному развитию она не намного опережала Тайтуса, но обладала добродушным нравом и желанием всему научиться.

— У тебя есть братья и сестры, Элиза?

— Да, мисс, семеро.

— Тайтус такой же ребенок, как и они. Потому не стесняйся его.

— Но здесь есть пожилая леди, мисс, — опять залилась краской Элиза. — Я боюсь ее.

— Это бабушка, — заметил Тайтус. — Но она лишь шутит, не правда ли, мисс Милдмей? Элизе не нужно бояться.

Они уже сделались союзниками; худенький маленький мальчик и несколько неловкая деревенская девушка. Казалось, за короткое время Тайтус успел повзрослеть на несколько лет. По крайней мере, ему усадьба Маллоу должна пойти на пользу.

И когда позднее леди Мальвина примчалась в детскую и возобновила свою любимую игру в медведей, Элиза, забившись в угол и вытаращив глаза, в изумлении наблюдала, как Тайтус, визжа, бегал от бабушки, которая с рычанием гонялась за ним и, поймав, прижимала к своей необъятной груди.

— Посмотрите, мисс Милдмей, — сказала леди Мальвина. — Сегодня никаких слез. Он уже становится сильнее. Сказывается морской воздух. Скоро он будет крепким и смелым, как его отец в этом возрасте. Отчего эта девчонка пучит глаза?

— Это Элиза, бабушка, — объяснил Тайтус. — Она боится вас.

Леди Мальвина сердито уставилась на Элизу. Должно быть, опасаясь простуды, старая дама надела еще больше нижних юбок, ибо значительно увеличилась в объеме. На пальцах рук сверкали бриллианты. Седые волосы вздымались башней под кружевным чепцом, покачиваясь в такт движениям головы.

— Они все боятся меня. Глупые создания. Но тебе, девочка, придется мириться с моим присутствием, потому что я буду проводить много времени с моим внуком в детской. Его следует приучать к шумным и энергичным играм. Итак, мисс Милдмей, какую комнату отвели вам? Можно взглянуть?

— Ради Бога. Она рядом.

Сара проводила леди Мальвину в свою комнату, и та внимательно осмотрела каждую мелочь

— У вас не так уж много вещей? Но вот это платье сшито из материала, который стоит недешево. Мне думалось, в гувернантки идут бедные девушки.

— Это платье мне подарили, леди Мальвина.

— Да неужто! Там, где вы работали в последний раз? Ну что ж, здесь вы, боюсь, не можете рассчитывать на подобные подарки. Уж никак от новой леди Маллоу.

Коротко рассмеявшись, леди Мальвина спросила:

— Как вам нравится усадьба Маллоу?

— Прекрасный дом.

— Который разваливается на глазах. Все требует ремонта: крыша, водостоки, печные трубы, полы. Ведь, в конце концов, этому дому сто лет, и хотя в те времена строили добротно, сырость и древесный жучок делают свое дело. Однако моя невестка намерена закрыть глаза на столь прозаические пещи и потратить целое состояние на приобретение обстановки. Ковров, занавесок, картин. Все рассчитано на внешний эффект. Она дождется, что на все это богатство рухнет крыша и стены.

— А ваш сын, леди Мальвина, согласен с ней?

— Конечно, нет. Он совершенно справедливо думает о сохранении наследства для Тайтуса. Деньги есть, но их не слишком много. Безмозглая жена разорит его. Леди Мальвина непрерывно перебирала перстни на пальцах. — И она забывает обо мне. У меня гоже есть потребности. Даме моего сложения просто неприлично иметь так мало украшений. Амалия забыла или предпочитает не помнить, при каких обстоятельствах я была вынуждена пожертвовать большей частью драгоценностей. Сегодня, мисс Милдмей, вы будете ужинать вместе с нами и присутствовать при поучительной беседе относительно достоинств итальянской парчи и турецких ковров. Советую помалкивать. Возможно, вам покажется безнравственным проматывать таким образом состояние Маллоу — или что от него осталось после увлечений моего мужа домом на Кенсингтон-стрит в Лондоне, — однако моя невестка терпеть не может советов и возражений. Ей очень хочется порисоваться, и впервые появилась такая возможность. Собственных талантов и достоинств не хватает, следовательно, без внешних атрибутов не обойтись. Разденьте ее, и вы обнаружите соломенное чучело, раздуваемое ветром. Откуда она родом, хотелось бы знать? Я расспрашивала сына, но он не говорит. Сохраняет лояльность жене, леди Маллоу, а та ждет не дождется захватить в свои руки как можно больше.

Значит, у Блейна уже по горло забот с двумя враждующими женщинами. Одна из них — его предполагаемая мать, а другая — несомненно его жена.

— В котором часу подают ужин, леди Мальвина?

Старуха с подозрением посмотрела на Сару.

— Вы думаете, я слишком много болтаю. Возможно, это и так, но мне нужно с кем-то разговаривать, а Полли безмозглое создание.

— Теперь дома ваш сын, — напомнила Сара. И вновь девушка почувствовала на себе подозрительный взгляд леди Мальвины. Не мелькнуло ли в нем что-то похожее на беспокойство?

— Мой сын очень занятой человек. Ему нужно управлять всеми делами усадьбы. Стараюсь отнимать у него как можно меньше времени. Однако на что я жалуюсь? — На одутловатом старческом лине вновь засветилась энергия. — Со мной мой внук. Мы научим его, мисс Милдмей, ездить верхом, стрелять, ловить рыбу, охотиться.

— И грамоте, надеюсь.

— Ах, вы мне нравитесь, мисс Милдмей. Вы не боитесь меня, как эти глупые пучеглазые служанки. Хорошо бы вы остались у нас надолго.

— Столько времени, сколько нужно, леди Мальвина.

— Хотите сказать, до тех пор, пока не найдете мужа. Вы очень привлекательная молодая женщина. Но за кого вы собираетесь выходить, моя дорогая? Гувернантки, как вам известно, попадают между двух стульев: между аристократией и простым людом. Но не отчаивайтесь. Возможно, нам удастся кое-что сделать для вас. Я могла бы уговорить викария — моего старого друга — найти для вас холостого священника. А если из этого ничего не выйдет, то я подарю вам что-нибудь. Не просто платье, а кольцо с бриллиантом или дорогую брошь… Однако хороший муж был бы желательнее, а?