Трудные дети (СИ)

   На второго ребенка я решилась спустя два с половиной года. На четвертом месяце случился выкидыш. Именно тогда я полностью поседела.

   - Мы со всем справимся, - заверил муж, который после выкидыша особенно пристально следил за мной, не успокоенный словами о том, что все будет хорошо. Он не доверял мне и боялся, что я снова сорвусь. - Ксюш, ты только не опускай руки. Все будет хорошо, милая.

   - Давай в церковь сходим, - внезапно предложила ему, сильно озадачив.

   - Зачем?

   - Свечку поставим. Помолимся.

   - Сходи, если хочешь. Я некрещеный.

   - Давай батюшка тебя окрестит.

   Марат отстранился и с недоумением на меня посмотрел.

   - Зачем?

   - Просто.

   - Я не буду, Ксюш. Зачем? Все равно я в бога не верю.

   - Тебе так сложно это сделать?

   - Я не вижу смысла.

   - Успокоить меня!

   - Ты что, опять? - возвел глаза к потолку Марат. - Оксана, это не смешно. Что за одержимость покойником? Оставь Сашку в покое.

   - Это не одержимость, Марат! Не одержимость! Ты ее вспоминаешь, правда ведь?!

   - Что за глупости? Я понимаю, что у тебя стресс, но это не серьезно.

   - Это не глупости! - чтобы не потерять контроль, я подошла к кухонному шкафу и начала переставлять тарелки с места на место. Руки заняла. - Ты не можешь ее отпустить! Ты вспоминаешь о ней, поэтому она не уходит, и нашу семью преследуют несчастья!

   - Кто тебе это сказал? - спокойно спросил Марат, но нерв под глазом резко дернулся.

   - Батюшка. И мама.

   - Ясно. Мозги тебе промыли.

   - Мне никто не промывал мозги!

   - Ну-ну.

   Мне не удалось его убедить. Марат наотрез отказывался креститься и ходить в церковь, талдычил о том, что не будет это делать просто так, без веры, и просил выкинуть из головы все глупости по поводу Сашки.

   - Оставь покойников в земле, - неизменно повторял он и не желал меня слушать.

   Но я все равно без его ведома привела батюшку, чтобы тот освятил дом, машину и наши вещи.

   - Это девушки комната? - священник оглаженной бородой дернул в сторону запертой на замок двери.

   - Да. А что?

   - Негоже ее вещи хранить.

   - И что мне сделать? - растерянно захлопала глазами. Марат запечатал комнату сразу после Сашкиной гибели, и я туда никогда не заходила. В этом конце коридора вообще не появлялась. - Сжечь?

   - Сожги. А лучше нуждающимся раздай.

   - Им ничего не будет?

   - Нет.

   Послушав батюшку, я пригласила рабочих, пока Марат был в отъезде, и приказала вынести из комнаты все вещи, даже панели и дверь. Саму комнату замуровали. Я нашла также все фотографии, которые остались с незапамятных времен, и сожгла их, а еще сделала ремонт, чтобы не осталось ничего, что могло о ней напомнить.

   Марат очень долго смотрел на замурованный проход, щурился, но молчал, не реагируя на меня.

   - Ты ничего не хочешь сказать?

   - Ксюш, что тут говорить? Надо просто идти и откручивать головы.

   - Марат! - ахнула я в ужасе. - Не говори так.

   - Тебе стало легче теперь? - мрачно уставился на меня, не мигая, но я не собиралась сдаваться.

   - Да. Даже атмосфера в доме изменилась. Ты разве не чувствуешь?

   - Нет. Но если тебе легче - пожалуйста. Делай, что хочешь.

   Но и это не помогло. За прошедшие годы случилось еще два выкидыша. К каким врачам мы не обращались - без толку. Теперь я теряла своих детей, не успев их родить.

   И сейчас я устала плакать. Не было больше слез, было только огромное сожаление и один непонятный для меня вопрос. Зачем же он все-таки привел ее тогда к нам? Как многого мы могли избежать, как счастливо могли жить. И хотя Марат по-прежнему был рядом, по-прежнему говорил, что любит меня, тоска в его взгляде усиливалась и рвала мне душу. И все из-за нее. Из-за той девочки с матовыми неподвижными глазами, которая умерла много лет назад, но не оставила нашу семью, став роком и проклятием.

   В очередной раз поглядев в зеркало, я удостоверилась, что нерадостные мысли не промелькнули на моем лице. Сегодня Марат должен был привести гостя, какого-то делового партнера, с которым познакомился совсем недавно в самолете.

   - Его фирма поставляет медицинское оборудование, - объяснил муж, поправляя черный узкий галстук. - И я планирую заключить с ним контракт.

   - Он придет с женой?

   - Нет. Его жена работает.

   Застегнула бриллиантовые серьги и повернулась к Марату спиной, подавая колье.

   - Ммм...И кем?

   - Тусовщицей, - рассмеялся Марат и скользнул подушечками пальцев по шее, убирая волосы в сторону. - Пока он работает, она развлекается в Москве.

   - Ладно тебе, - миролюбиво погладила его по плечу. - Может, она действительно работает.

   - Мне без разницы. Я просто ответил на твой вопрос.

   Роман оказался пунктуален. Подъехал вовремя, прямо по часам, они обменялись с мужем рукопожатиями, а потом дружески хлопнули друг друга по плечу, чему-то рассмеявшись.

   - У тебя очень красивая жена, Марат, - с искренней и широкой улыбкой сделал комплимент Ромка. - Тебе повезло. Это вам.

   - Ой, спасибо. Не стоило, - смущенно залепетала в ответ, принимая от мужчины огромный букет роз. - И ко мне можно на ты.

   - Ты один, Ром?

   - Один, да.

   Мы прошли к столу, и мужчины жадно накинулись на еду, словно с голодного края. Я ела мало, рассеянно ковырялась в тарелке, зато с интересом слушала Романа, рассказывающего интересные истории и смешные байки, заставлявшие нас с Маратом смеяться почти до слез.

   - А твоя жена почему не приехала? - полюбопытствовала я перед десертом.

   Рома как будто ушел в себя, нежно улыбнулся, припомнив что-то, без сомнения, приятное и встрепенулся, когда понял, что от него ждут ответа.

   - Она работает, к сожалению. Из-за этого мы с Алей редко видимся, но стараемся по возможности видеться чаще.

   - Иногда это бывает хорошо. Поругаться не успеете, - вставил Марат.

   - Мы и так не ругаемся. Она просто ангел.

   Он говорил с таким обожанием, с такой нежностью и любовью, что вынуждал ерзать на стуле. Словно я коснулась чего-то глубоко личного и сокрытого. Мы с мужем переглянулись. Марат издевательски фыркнул, но промолчал.

   - А кем она работает, Ром?

   - Она занимается очень многим. Работает редактором отдела рекламы в мужском журнале...

   - В Плейбое, что ли? - от неожиданности Марат чуть не подавился.

   - Нет, ты что. В престижном журнале. Не таком.

   - А еще чем занимается?

   - У нее свой магазинчик украшений. Пару лет назад напополам с подругой открыли, - с воодушевлением перечислил Рома, искренне гордившийся достижениями своей жены. - Она много путешествует. К тому же Аля - уважаемый критик. Может, слышали о студии на Крымском Валу? Аля помогает художникам устраивать там выставки.

   Видно было, что Рома может разговаривать о своей жене бесконечно, выплескивая столько личного восхищения, что становилось неловко. Наверное, его жена очень счастливая женщина, подумала я, раз после стольких лет жизни в их отношениях сохранилась такая любовь, нежность и романтика. Из наших с Маратом отношений романтика давно ушла.

   - Давайте я принесу десерт, - предложила мужчинам, и те согласно загудели. - Минутку.

   Я хлопотала на кухне, доставала пирог и краем глаза наблюдала за мужем и гостем, которые о чем-то увлеченно разговаривали, явно довольные совместной беседой. Роман активно жестикулировал, Марат кивал и с интересом слушал. Краем глаза заметила, как Рома завертелся на стуле, что-то выискивая, а потом с радостью хлопнул в ладоши, извлекая на свет бумажник. Усмехнулась и покачала головой. Его жене точно повезло.

   Десерт прошел как-то смазано и чуть не сорвался.

   - Марат, все в порядке? - нагнулась к его уху и тихо зашептала, не привлекая внимание гостя. - Ты какой-то нервный.

   - Все хорошо, - дернул ртом муж. - Ешь.