Азартная игра (ЛП)

– Вот. Питательные батончики [5], – она покосилась на Ченса, – они на вкус такие же, как обычные питательные батончики, но концентрированные. Один батончик в день даст нам силы для выживания. У меня их двенадцать штук.

Следующим был сотовый телефон. Она посмотрела на него, на мгновение замерев, затем перевела полный надежды взгляд на Ченса. Он знал, что здесь не будет сигнала, но, догадываясь о ее чувствах, опустил взгляд на дисплей; что-то, похожее на боль разочарования, кольнуло Ченса изнутри.

Ее плечи опустились.

– Ничего, – произнесла Санни, отбрасывая телефон. Не сказав больше ни слова, она вернулась к распаковке сумки.

Показалась белая пластиковая коробка с красным крестом на крышке.

– Аптечка, – прошептала она, вернув коробку в сумку, – таблетки для очистки воды, несколько бутылок с водой, апельсиновый сок, свечи, спички, – перечисляла Санни, выкладывая вещи на землю, – лак для волос, дезодорант, зубная паста, влажные салфетки, расческа, щипцы для завивки, фен, два термоодеяла [6], – она замолчала, доставая со дна сумки что-то большое, – и палатка.

Глава 5

Палатка. Ченс посмотрел вниз и сразу же узнал тип. Палатка из снаряжения для выживания, такие хранились в подземных убежищах на случай войны или стихийного бедствия. Ими часто пользовались люди, проводившие много времени в дикой местности.

– Она маловата, – в голосе Санни слышалось извинение, – только на одно спальное место, но я искала самую легкую, которую могла бы поднять без труда. Нам обоим вполне хватит места для сна, если ты не против немного потесниться.

С какой стати она захватила с собой палатку на борт самолета, если собиралась провести всего одну ночь в отеле Сиэтла, а затем вернуться в Атланту? Зачем она таскает с собой такую тяжесть, если намного проще сдать сумку в багаж? Ответ мог быть только один – Санни не желала выпускать из рук свои вещи. Но как объяснить тот факт, что она вообще возит с собой столько всякой всячины?

Что-то здесь не так.

Молчание мужчины нервировало. Санни посмотрела на неуместно большую груду вещей и машинально завершила опустошение сумки, достав и надев свитер и носки, после чего убрала обратно сменное белье и предметы гигиены. Мысли путались. Выражение его лица заставило Санни почувствовать прокатившуюся по спине волну озноба. Это была жесткость, на которую она раньше не обращала внимания. Запоздало она вспомнила, с какой легкостью Ченс обезвредил кретина в аэропорту, смертельно-опасную грацию и скорость его движений. Чартерный пилот ей попался не совсем обычный, и теперь от него никуда не деться.

С первых минут Санни влекло к этому мужчине, но она не могла себе позволить расслабиться и слепо следовать за ним. Ей не привыкать к жизни под постоянной угрозой, но на сей раз опасность оказалась другого рода. Санни понятия не имела, какие формы она может принять. Ченс был просто более отзывчивым, чем остальные люди, и умел постоять за себя. Или работал на ее отца. Эта мысль вызвала озноб посильнее, пробирающий до самых костей, пока здравый смысл не возобладал. Нет, отец никак не мог организовать полосу неудач, преследующую ее сегодня. Как он узнал, что она окажется в аэропорту Солт-Лейк-Сити? Это простая случайность, результат сорванного графика полетов. Да она сама не знала, что попадет в Солт-Лейк-Сити. Если бы отец собирался вмешаться, то постарался бы захватить ее в Атланте или Сиэтле. Многочисленные зигзаги по стране полностью исключали вмешательство отца.

Мысли Санни посветлели, паника отступила, едва она вспомнила, как Ченс вытаскивал ее из самолета, как оборачивал одеялом ее плечи, с какой любезностью относился к ней в аэропорту. Он был сильным человеком, привыкшим брать на себя руководство и рисковать собой. С внезапной ясностью до нее дошло, что это результат военной подготовки. Могла бы догадаться и раньше. Ее собственная жизнь, как и жизнь Маргрэты, зависела от того, насколько хорошо она разбиралась в людях, насколько оказывалась готовой к любому развитию событий, и от постоянной бдительности. Влечение к Ченсу и его ответное внимание немного вскружили ей голову и лишили привычной настороженности, из-за чего она стала хуже соображать.

– Что все это значит? – спокойно спросил он, опускаясь рядом на корточки и указывая на палатку. – Только не говори, что ты собиралась разбить палаточный лагерь в вестибюле отеля.

Санни ничего не смогла с собой поделать. Мысль о палатке в роскошном холле была настолько абсурдной, что она не удержалась и хмыкнула. Умение видеть смешную сторону событий все эти годы спасало ее от безумия.

Большая рука мягко легла на ее шею сзади.

– Санни, – в голосе Ченса прозвучало предупреждение, – пожалуйста, объясни мне.

Она покачала головой, продолжая улыбаться.

– По воле судьбы мы проведем эту ночь вместе, но по существу мы – чужие друг другу люди. Как только выберемся отсюда, разойдемся и никогда больше не встретимся. Поэтому нет никакого смысла выворачиваться наизнанку. Ты хранишь свои секреты, я – свои.

В свете фонаря черты лица Ченса заострились. Раздался глубокий сердитый вздох.

– Ладно, пока сойдет. Да и какая разница. Пока я не отремонтирую самолет, мы проведем здесь немало времени и причина, по которой ты возишь с собой палатку, станет совершенно не важной.

Санни испытывающее разглядывала выражение его лица.

– Да, не очень обнадеживающе.

– Зато честно.

– Если мы не прилетим в Сиэтл вовремя, нас начнут искать. Гражданский авиапатруль [7] или другие службы. Разве твой самолет не оборудован радиомаяком?

– Мы в каньоне.

Ему не пришлось ничего добавлять. Отвесные стены блокировали все сигналы, за исключением тех, которые шли вертикально вверх. Они оказались в глубоком узком разломе земли, ширина которого ограничивала возможность улавливать любые волны.

– Задница, – вырвалось у Санни.

На этот раз рассмеялся Ченс, убрал руку с шеи подруги по несчастью, покачал головой и поднялся.

– Это твое самое грязное ругательство?

– Мы живы. Последствия не настолько плохи, по сравнению с тем, что могло бы произойти. Так что оценка нашего теперешнего состояния – только «задница». Возможно, ты отремонтируешь самолет, – Санни пожала плечами, – нет причины тратить настоящие ругательства, пока мы не узнаем большего.

Наклонившись, Ченс помог ей подняться на ноги.

– Если с самолетом ничего не получится, я помогу тебе подобрать достойные слова. Давай поставим палатку, пока еще сильнее не похолодало.

– А костер?

– Завтра я найду дрова, если они нам понадобятся. Сегодня обойдемся без огня, и надо поберечь батарейки в фонаре. Если мы застряли здесь на какое-то время, то он нам еще пригодится.

– У меня есть неоновые палочки [8], – напомнила Санни.

– Мы их тоже побережем. На всякий случай.

Палатку поставили быстро, так как делали это вдвоем и слаженно. Санни могла бы и сама – предполагалось, что один человек легко мог справиться с данным типом, к тому же она тренировалась, пока не научилась ставить ее без суеты и с минимумом усилий. Но вдвоем работалось удобнее и быстрее. Они откинули в сторону камни, чтобы под днищем палатки оказалась ровная поверхность, но это не очень помогло. Кровать на эту ночь будет не из самых удобных.

Когда они закончили, Санни подозрительно посмотрела на палатку. Длины спального места для Ченса вполне достаточно, но… Измерив визуально ширину его плеч, Санни сравнила ее с шириной палатки. Придется ей всю ночь спать на боку или… на нем.

Прокатившаяся с головы до ног горячая волна подсказала Санни, какой выбор предпочло бы ее тело. Сердце забилось быстрее в предчувствии вынужденной близости грядущей ночью, когда придется лежать рядом с крепким теплым мужчиной, может быть, даже спать в его объятьях.