Рейнтри: Призраки

Данте рассмеялся.

— Я удивлен, что тебе потребовалось столько времени, чтобы это понять.

— Что именно там спрятано?

— Проблеск будущего.

— Ближайшего будущего или отдаленного?

— Это не было определено.

Гидеон прислонился к кирпичной стене книжного магазина и кратко выругался. Изготовленный Данте подарок не имел определенного срока действия, а Эмма была существом, собирающимся войти в этот мир, и по ее словам, она придет скоро.

Не обязательно. Он все контролирует. Сам принимает решения. Если он не захочет создать семью, значит, ее у него не будет. Несмотря на то, чему его учили всю жизнь, Гидеон не мог поверить, что у него нет выбора в таком важном вопросе.

— Что ты видел? — спросил Данте.

— Ничего, что касалось бы твоих чертовых дел.

Данте снова рассмеялся, затем резко закончил беседу, как будто кто-то прервал его.

Хоуп открыла дверь книжного магазина и высунула наружу голову.

— Рейнтри, думаю, ты захочешь это послушать.

***

Табби вышагивала по недавно арендованной квартире. Среди старой и пыльной обстановки все еще плескался адреналин. Она держала женщину под прицелом, это должен был быть достаточно легкий выстрел из безлюдной квартиры с противоположной стороны улицы от комнат Экей Рейнтри. Прицелиться. Выстрелить. И наблюдать, как падает цель. Потом бежать. Это был хороший, простой план. Она предпочитала работать другим способом, но это был достаточно хороший план засунуть Рейнтри в петлю.

Но Гидеон толкнул мишень, и пуля была растрачена впустую. Табби не знала всех талантов Гидеона, но, очевидно, наряду со способностью видеть призраков он обладал и некой телепатической силой. Он бросил свою напарницу на пол на долю секунды раньше, чем был спущен курок.

Табби ненавидела гостиничные номера. В таких местах не было никакой секретности, а у нее должна быть гарантия, что до ее вещей никто не доберется. Куда бы она ни направлялась, везде арендовала дешевую квартиру, вроде этой. Платила за месяц вперед и всегда уходила задолго до окончания срока. Она избегала соседей и никогда не брала работу на дом.

На маленьком кухонном столе этой убогой меблированной квартиры лежали недавно взятый палец и моток окровавленных волос, обработанные и высушенные. Она сидела перед ними и впитывала ощущения, которые сувениры так живо воскрешали в памяти. Она желала большего, желала уметь поглощать жизненную силу своих жертв, но в некотором отношении Табби была удовлетворена и тем, что эти вещи теперь принадлежат ей. В ее памятных сувенирах таилась замечательная темная магическая формула: они успокаивали ее, даже когда все остальное шло не так, как надо. А в настоящее время, казалось, все действительно идетне так .

Экей до сих пор нигде не объявилась, и это становилось проблемой. Приказы Сила были четкими. Экей должна умереть первой. Табби знала, что, если позвонить кузену и рассказать о случившемся, он отзовет ее домой и пришлет кого-то другого, чтобы доделать работу, с которой она не справилась. Если такое произойдет, ее жизнь не будет стоить и плевка. Она должна закончить данное ей задание, причем самостоятельно. Сначала Экей, потом, на этой же неделе и желательно в такое время и в таком месте, где можно приблизиться к жертве настолько, чтобы воспринимать ощущения — Гидеон.

Обдумывая возможности, она протянула руку и слегка дотронулась до неровного края розово-белокурых волос. Она совершила пару ошибок, но скоро Рейнтри, которых ей поручено убить, будут мертвы, и только это имеет значение. Что касается женщины-полицейского, теперь Табби хотела ее смерти исключительно из принципа. Она ненавидела промахиваться.

***

Старая леди в книжном магазине видела женщину с длинными светлыми волосами, которая именно в это время очень живо, почти бегом, выходила из жилого дома. Улик в виде цвета волос и выбора времени было достаточно, чтобы допустить связь выстрела с убийством Шерри Бишоп. Но что скрывается за этими преступлениями? На этот вопрос у Хоуп не было ответа.

— Сожалею о твоем автомобиле, — сказал Гидеон. — До утра он будет в безопасности на хилтонской парковке. А потом мы кого-нибудь за ним пошлем.

Стрельба, последующее расследование и несколько часов, проведенные в офисе, где они совместно изучали нераскрытые убийства, сходные с делом Шерри Бишоп и совершенные за пределами вилмингтонского округа, задержали их настолько, что вызывать механика стало слишком поздно. Гидеон Рейнтри повез ее к матери. С собой он захватил небольшое количество дел, чтобы просмотреть их позднее дома. Он надеялся найти в них что-нибудь новенькое, если посмотрит свежим взглядом.

Хоуп была вынуждена признать, что Рейнтри, безусловно, вел себя не как корыстолюбивый человек. На самом ли деле он настолько предан своей работе, как кажется? Возможно убийство его родителей действительно предопределило его выбор, и не существовало никаких темных секретов. И ей не предстоит разочаровываться из-за предательства.

Между тем, она была совершенно вымотана и радовалась возвращению домой, который в настоящее время находился в квартире ее матери над «Серебряной чашей», магазином, торговавшем всякими оккультными вещицами. Он располагался в центре Вилмингтона, принадлежал Рэйнбоу Мэлори и ею же управлялся. Разумеется, имя Рэйнбоу было дано матери Хоуп не при рождении. На самом деле ее звали Мэри, хорошим, солидным, нормальным именем Мэри. Но в возрасте шестнадцати лет Мэри стала Рэйнбоу и оставалась ею до сих пор.

К ужасу Хоуп Гидеон припарковался и выключил двигатель.

— Спасибо, — сказала Хоуп, быстро выходя из «мустанга» и прилагая все усилия, чтобы избавиться от напарника. Но избавиться от Гидеона Рейнтри оказалось не так-то легко. Он покинул водительское место и последовал за ней. К счастью, от того места, которое нашел Гидеон для стоянки, до «Серебряной чаши» надо было пройти еще два дома.

— Мы уже обсуждали это, Рейнтри, — резко сказала она. — Ты пошел бы провожать Леона?

— Если бы кто-то стрелял в него, да, — ответил он.

— Стреляли в тебя, а не в меня.

— Докажи.

Разумеется, она ничего не могла доказать. Магазин матери становился все ближе, она распрямила спину и вздохнула.

— Прекрасно. Спасибо.

— Магазин все еще открыт?

Хоуп взглянула на часы. В летнее время магазин работал дольше, чтобы принять как можно больше туристов.

— Да, но вряд ли что-либо из его ассортимента способно тебя заинтересовать.

— Ты не имеешь никакого представления о том, что меня интересует.

Она провела два дня в компании этого мужчины и совершенно его не знает, поняла Хоуп. Она добралась до входа в магазин и положила руку на дверную ручку.

— Не говори матери, что кто-то стрелял в нас, — тихо попросила она, открывая дверь, и над ее головой звякнул колокольчик.

«Серебряная чаша» торговала кристаллами, благовониями и ювелирными изделиями, изготовленными местными ремесленниками. Наряду с гадальными картами и рунами тут так же предлагали собрания красочных шелковых шарфов и вырезанные вручную деревянные шкатулки. Драгоценности составляли основу бизнеса магазина, но Рэйнбоу Мэлори больше благоволила ко всяким штучкам в стиле Нью-эйдж. При звуке колокольчика странное, немного фальшивое пение под музыку для медитации, которое издавала ее мать, прекратилось.

Рэйнбоу выглянула со своего места за прилавком и широко улыбнулась. В свои пятьдесят она все еще была очень привлекательна, хотя седые пряди в темных волосах выдавали ее возраст так же, как и нежные морщинки от улыбки. Она не красила волосы и совершенно не пользовалась косметикой. И не носила лифчик.

— Кто твой друг? — спросила Рэйнбоу, выходя из-за прилавка. Ее пышная разноцветная юбка достигала пола, колыхаясь вокруг удобных сандалий.

— Это мой напарник, Гидеон Рейнтри, — представила Хоуп. — Он хотел осмотреться, но задержаться не может.

Хоуп наблюдала, как ее мать поддается очарованию Гидеона, как и любая другая женщина, увидевшая его впервые. Ее спина немного распрямилась. Улыбка стала ярче. А потом она заявила: