Лучшая месть

— Фенси Ли!

— Что такого я сказала? У тебя, наверное, уже целый полк побочных внуков.

— Фенси Ли! — Эва одним махом выпила бокал и поставила его на стол. Затем закрыла глаза, замахала веером и задышала часто и громко. — Ты сведешь меня в могилу. Хотя не думаю, что тебя это очень огорчит.

— Не будь смешной. — Вот было бы классно! В Свит-Бей должна быть одна хозяйка, и Фенси намеревалась ею стать. Даллас, похоже, никогда не женится. А если и женится, то не позволит чужой женщине занять законное место его сестры.

— Так вот, этому не бывать! — заявила мать так резко, что Фенси подпрыгнула. Эва повернулась в своем кресле и посмотрела на дочь в упор. — Не рассчитывай, что я безропотно отойду в сторонку. Конечно, я твоя мать и ты, видимо, полагаешь, что меня уже не волнуют некоторые вещи, но я пока еще достаточно молодая женщина. Молодая и желанная, могу добавить. Впереди у меня долгая, полноценная жизнь.

— Ну и прекрасно. Я очень этому рада, — примирительно сказала Фенси. Все внутри у нее сжалось. Лобовая атака была не в стиле Эвы.

— Это мой дом, Фенси Ли. Не забывай об этом!

Фенси недоумевала, пытаясь понять, чем вызвана вспышка раздражения матери.

— Разумеется, твой, Эва. Папочка хотел, чтобы ты вела образ жизни, к которому привыкла с самого рождения. Он был просто одержим идеей, что ты должна наслаждаться плодами своего брака. — В глубине души Фенси не сомневалась, что отец оставил бы Свит-Бей ей, если бы не опасался, что Эва и Даллас найдут способ с ней разделаться.

Неприятное выражение не исчезло из ярко-голубых глаз матери. Фенси улыбнулась, разглядывая спортивный костюм из лилового шелка, облегавший пышные формы Эвы. Отец женился на богатой девушке на двадцать лет моложе его. Эве было восемнадцать, когда родился Даллас, и девятнадцать, когда появилась Фенси.

— Ты была всем, о чем папочка когда-либо мечтал. — Если не получал чего хочет где-нибудь на стороне. — Я тайком забиралась в гардеробную и сидела на полу. Ты ведь не догадывалась, правда?

Эва перестала обмахиваться, уронив веер на грудь.

— Не представляю, о чем ты говоришь?!

— Когда вы с папочкой были в постели, — пояснила Фенси, вспомнив волнение, которое испытывала в подобные моменты, и наслаждаясь видом шокированной матери. — Днем ты иногда говорила, что хочешь вздремнуть. Спустя несколько минут он следовал за тобой. Украдкой. А за вами, выждав еще немного, шла я. Лучше всего было, когда дверь в гардеробную не запиралась с твоей стороны.

Яркий румянец окрасил лицо Эвы.

— Как ты могла, Фенси? — пролепетала она.

— А по-моему, похвально, когда девочка стремится получить образование, причем наилучшее. Благодаря тебе я узнала, как удовлетворить мужчину. И я ничего не забыла из твоей науки.

Теперь уже Эва энергично позвонила в колокольчик.

— У тебя нет причин испытывать неловкость, — заявила Фенси, протягивая ей свой джин. — Если меня спросят, я скажу, что всему научилась у матери.

— Фенси Ли, я запрещаю тебе говорить на эту тему! — отрезала Эва.

Сработало! Фенси не планировала такой маневр заранее, но вышло отлично. Надо будет запомнить этот прием на будущее. Безотказное средство, чтобы добиться своего.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — объявила Эва. — Отнесись к моим словам со всем вниманием, поскольку мне понадобится твоя помощь. Мы должны убедить Далласа в необходимости что-то срочно предпринять. Наша семья уже не пользуется прежним уважением, и это печально.

— Эва…

— Помолчи! — оборвала ее мать, одним движением закрыв веер и ткнув им в Фенси. — Знаешь ли ты, что Джин Нан интересовалась, нет ли у нас проблем с деньгами? Придет же такое в голову!

Фенси знала. Ее только удивляло, что эта старая перечница, одна из приятельниц матери, так долго отказывала себе в удовольствии задать вопрос, который муссировался за каждой закрытой дверью в городе.

— Эта: особа утверждает, что, по слухам, мы уже не первый год теряем деньги и скрываем это. Я пыталась поговорить с Далласом, но он даже не стал слушать. Посмеялся надо мной в своей обычной манере.

— До меня доходили какие-то слухи, — тихо сказала Фенси. — И мне это нравится ничуть не больше, чем тебе.

Эва подалась к Фенси.

— Думаешь, Даллас поэтому уехал? Пытается что-то сделать и не хочет нас тревожить? Что-то связанное с деньгами? Ты ведь знаешь, как он старается уберечь нас от неприятностей.

— По-моему, Даллас просто решил отдохнуть от дел.

— Когда тело Уоррена еще не остыло? В тот самый момент, когда по городу ползут отвратительные слухи? Будто бы Келхауны потеряли столько денег, что следует дважды подумать, прежде чем вести с ними дела?

— Как, и это говорят? — Фенси была поражена.

Эва оглянулась через плечо на ряд французских дверей, выходивших на веранду. Изнутри доносилось приглушенное щелканье крыльев вентиляторов, подвешенных к высокому бледно-желтому потолку гостиной.

— Да некому там нас подслушивать, — сказала Фенси, проследив за взглядом матери.

— Ты должна быть очень осмотрительна.

— Разумеется. — Если это ее устроит.

— Поговаривают даже, что неплохо бы провести расследование. Что-то насчет подозрительных фондов — подставных, — на которые перечислялись средства. Но, Фенси, это ведь не может быть правдой, как ты считаешь?

— Конечно, нет. — Тайсон обнаружил, что Уоррен превысил свои полномочия, вложив деньги в сомнительные земельные проекты, которые лопнули. — Не бери в голову. Все это сплетни.

— Я так и знала, — сказала Эва, покачав головой. — Впрочем, Даллас наверняка занимается чем-то важным для всех нас. Когда он вернется, мы потребуем, чтобы он посвятил нас в свои дела. Неведение так угнетает!

— Не думаю, что Даллас слишком перенапрягается, — заметила Фенси, размышляя о сексуальных похождениях брата. Затем ее мысли вернулись к более насущным проблемам. Хватит братцу соваться в дела Уоррена. Честность всегда мешала Далласу жить. Если он узнает о махинациях с землей и поймет, что потерянные деньги были получены за счет завышения счетов на реконструкцию недвижимости, с него станется во всем признаться и предложить возмещение убытков.

Благодаря дорогому Уоррену, так вовремя почившему, Фенси скоро получит целое состояние. Пусть Даллас катится к дьяволу, если вздумает заявить, что хоть один цент из страховки — и всего остального, что Уоррен припрятал на своем личном счете, — принадлежит кому-нибудь, кроме Фенси.

Уоррен говорил, что устроил их дела наилучшим образом и ей не о чем беспокоиться. Хранить деньги на его счетах надежнее, настаивал он. Так он сможет действовать быстро и увеличить их капитал. Он не стал рассказывать, чем конкретно они владеют, заверив Фенси, что при необходимости она узнает все. Уоррен был далеко не дурак и работал обстоятельно, не упуская ни малейшей детали. Фенси не сомневалась, что она получит причитающееся ей наследство целиком.

— Дорогая, — сказала Эва, и ее глаза наполнились слезами, — ты действительно думаешь, что Далласу удастся решить все проблемы?

— Ты зациклилась, Эва. Повторяешь без конца одно и то же! По-моему, ты перенервничала. Тебе нужно лечь и хорошенько вздремнуть.

— Ты уходишь от вопроса, — заявила Эва дрогнувшим голосом. — Что толку ложиться, если я не в состоянии сомкнуть глаз! Мне нужен Даллас. Я хочу точно знать, чем он занят.

Фенси одолевала скука — и желание заняться сексом.

— Тебе совершенно ни к чему это знать, — возразила она. — Я беспокоюсь за тебя. Ты выглядишь измученной, и это тебя совсем не украшает. Сон — вот что тебе необходимо.

Где же Тайсон? Он обещал прийти к двум. Фенси не терпелось продемонстрировать ему кое-какие обновки, которые она приобрела специально для встречи с ним. Что-то он запаздывает. Придется ему искупить свою вину — и поскорей.

— Даллас…

— Сколько можно талдычить о Далласе?! — взвилась Фен-си. — На самом деле ты ничего не желаешь знать. Тебе лишь бы приставать к нему и мешать заниматься делом.