Горячий лед

Сразу уловив, куда он клонит, Уитни вытащила из сумки блокнот.

– Четыре звезды, – повторила она, записывая.

Зачерпнув содержимое ковшом. Дуг поднес его к носу, закрыл глаза и сделал пробу.

– Ax! – Он произнес это так драматически, что Уитни чуть не рассмеялась. – «Пуассон Вероник». Великолепно. Просто великолепно. Явно один из претендентов на главный приз. Как вас зовут? – спросил он шеф-повара.

Фигура в белом фартуке приосанилась:

– Генри.

– Генри, – повторил Дуг, сделав знак Уитни. – В течение десяти дней вас известят. Пойдемте, Шейла, не будем зря тратить время. Нам надо побывать еще в трех ресторанах.

– Я ставлю на вас, – обращаясь к Генри, сказала Уитни и, следуя за Дугом, вышла из задней двери.

– Отлично. – Дуг крепко сжал ее руку, когда они оказались в переулке. – Ремо – дурак только наполовину, так что нам надо поторапливаться. Где находится дядюшка Макси?

– Он живет в Рослине, штат Виргиния.

– Хорошо. Значит, нам нужно такси. – Он двинулся вперед, затем оттолкнул Уитни к стене с такой силой, что она чуть не ударилась. – Черт, они уже здесь. – Он остановился, понимая, что в переулке они не смогут скрыться от преследователей. По своему опыту он знал, что переулки долго не бывают безопасными. – Мы должны выбрать другой путь. Придется перелезть через несколько заборов. Ты должна держаться.

Воспоминание о Хуане было еще свежо в ее памяти.

– Я буду держаться.

– Тогда пойдем.

Они бок о бок пошли вперед, затем свернули вправо. Чтобы перебраться через первый забор, Уитни пришлось забираться на поставленные друг на друга качавшиеся в разные стороны ящики, так что она возликовала, когда вновь почувствовала под собой твердую землю. Уитни продолжала бежать. Если Дуг и придерживался какого-то маршрута, она не могла его определить. Они делали зигзаги по улицам, по переулкам, перелезали через заборы. Наконец она стала задыхаться. Развевающийся подол ее платья за что-то зацепился, и теперь лохмотья висели, как бахрома. Люди в удивлении останавливались, чтобы посмотреть на них, чего никто не сделал бы в Нью-Йорке.

Казалось, Дуг все время одним глазом смотрит через плечо. Уитни подумала, не провел ли он таким образом большую часть своей жизни, и гадала, приходилось ли ему вообще жить по-другому. Когда он стащил ее вниз по ступенькам на станцию метро, Уитни пришлось схватиться за перила, чтобы не упасть.

– Синие линии, красные линии, – бормотал Дуг. – Зачем им понадобилось что-то выделять цветом?

– Не знаю. – Задыхаясь, она привалилась к стенду со схемой метро. – Раньше я никогда не ездила на метро.

– Ну, сейчас мы рискнем это сделать. Выбираем красную линию, – объявил Дуг и снова, схватив ее за руку, потащил за собой. Ему не удалось оторваться от людей Димитри. Дуг все еще чувствовал запах погони. Пять минут, подумал он. Нужен только пятиминутный отрыв. Тогда они сядут в один из этих быстрых поездов и могут получить больше времени.

Толпа была густой. Сотни людей переговаривались на десятке разных языков. Чем больше народу, тем лучше, сказал себе он, медленно пробираясь вперед. Когда они оказались у края платформы, он оглянулся назад. И встретился взглядом с Ремо. Дуг заметил повязку на загорелой коже. Следует поклониться Уитни Макаллистер, подумал он, и не смог удержаться от усмешки. Да, за это он в долгу перед ней, решил Дуг. Даже если не считать всего остального, за это он перед ней в долгу.

Все очень вовремя, подумал он, вталкивая Уитни в вагон. Вовремя и очень удачно. Удача могла быть с ними или против них, думал Дуг, зажатый между Уитни и женщиной в сари. Он наблюдал, как Ремо прокладывает себе дорогу сквозь толпу.

Когда двери закрылись, Дуг усмехнулся и послал оставшемуся снаружи разочарованному человеку нечто вроде приветствия.

– Давай-ка сядем, – сказал он Уитни. – Нет ничего лучше общественного транспорта.

Она молчала, пока они прокладывали себе путь через вагон, и даже тогда, когда нашли свободное место, где могли поместиться вдвоем. Дуг не обращал внимания на молчание Уитни – он был слишком занят своими мыслями, попеременно то ругаясь, то благословляя судьбу. В конце концов он успокоился, усмехнувшись своему отражению в стекле.

– Ну что ж, пока все идет неплохо. Этот сукин сын мог нас достать, но вместо этого он получит кучу неприятностей, объясняя Димитри, почему он нас снова потерял. – Удовлетворенный, Дуг положил руку на спинку ярко-оранжевого сиденья. – Как же ты их засекла? – рассеянно спросил он, раздумывая над своим следующим шагом. Деньги, паспорт, аэропорт – вот в таком порядке, хотя еще стоило бы ненадолго заглянуть в библиотеку. Если Димитри со своими ищейками появится на Мадагаскаре, придется снова от них уходить. Теперь он в их черном списке. – У тебя острый глаз, милочка, – сказал Дуг. – Нам пришлось бы плохо, если бы в номере нас ожидал комитет по встрече.

Нервное возбуждение помогло Уитни пробежать по улицам. Но необходимость бороться за свою жизнь быстро и энергично двигала ее вперед только до того момента, как она опустилась на сиденье. Уитни обессиленно повернула голову и посмотрела на Дуга:

– Они убили Хуана.

– Что? – Он с удивлением посмотрел на нее, впервые заметив, что кожа ее мертвенно-бледна, а глаза пусты. – Хуана? – Дуг пододвинулся к ней поближе, понизив голос до шепота:

– Официанта? Ты говоришь о нем?

– Он лежал мертвый в твоей комнате, когда я вернулась. Там поджидал один человек.

– Какой человек? – спросил Дуг. – Как он выглядел?

– У него были глаза цвета песка, а на щеке шрам – длинный, неровный.

– Это Бутрейн, – пробормотал Дуг. – Один из негодяев Димитри, такой же подлый, как и все они. – Дуг сильнее сжал плечо Уитни. – Он сделал тебе что-нибудь плохое?

Ее глаза, темные, как старое виски, безжизненно посмотрели на Дуга.

– Думаю, я его убила.

– Что? – уставился он на ее красивое лицо с элегантно очерченными скулами, – Ты убила Бутрейна? Как?

– Вилкой.

– Ты… – Дуг замолчал, откинулся на спинку сиденья и попытался это осмыслить. Если бы она не смотрела на него опустошенным взглядом, если бы ее рука не была холодна как лед, он бы громко рассмеялся. – Ты хочешь сказать, что убила вилкой одну из обезьян Димитри?

– Я не имела возможности пощупать его пульс. Поезд остановился. Уитни не могла больше сидеть на месте, встала и вышла из вагона. Ругаясь, Дуг пробрался через толпу и догнал ее на платформе:

– Ладно, ладно, успокойся, лучше все мне расскажи.

– Все? – Она повернулась к нему, внезапно разозлившись. – Ты хочешь все узнать? Все узнать об этом проклятом деле? Я зашла в номер, а там лежит этот несчастный ни в чем не повинный мальчик в окровавленной куртке. А какая-то тварь с лицом, похожим на дорожную карту, приставляет мне пистолет к горлу.

Уитни говорила так громко, что на них стали оборачиваться.

– Держи ситуацию под контролем, – пробормотал Дуг, вталкивая ее в другой поезд. Они долго ехал и неизвестно куда, пока она не успокоилась, а он не выработал более подходящий план.

– Нет, это ты держи ситуацию под контролем, – наконец ответила она. – Это ты меня втянул в эту историю.

– Послушай, милая, ты ведь свободна и в любую минуту можешь выйти из игры.

– Конечно, а потом мне перережет горло кто-нибудь из тех, кто охотится за тобой и этими проклятыми бумагами.

Ее справедливое замечание было трудно опровергнуть. Затолкав Уитни в угол, Дуг втиснулся рядом.

– Ну хорошо, значит, теперь ты ко мне все равно что привязана, – прошептал он. – Это очень важная новость. Но твое хныканье действует мне на нервы.

– Я не хнычу. – Уитни повернулась к нему. Глаза ее неожиданно стали влажными, она смотрела как беспомощный ребенок. – Но этот мальчик умер.

Дуг уже не злился, однако чувство вины не оставляло. Не зная, что еще можно сделать, он обнял ее.

Дуг не привык утешать женщин.

– Не следует принимать все так близко к сердцу.

Ты не виновата.