Мир полон разведенных женщин

Клео замялась. Доминик будто подменили – какая-то она взвинченная и играет на публику. Клео решила не хвалиться интервью с Кауфманом, надежно запрятанным в сумку «Гуччи» с длинным ремнем.

– Приятный, ничего особенного.

– Ничего особенного! – Доминик разразилась оглушительным хохотом. С тобой не соскучишься.

Как и с тобой, подумала Клео, замужем ты, видно, стала всем недовольной стервой.

– Пойдемте-ка лучше, – сказал Дайан, – а то опоздаем, и наш столик займут.

– Сходи за машиной, дорогой, мы тебя встретим на улице.

Как только Дайан скрылся из вида, Доминик стала делиться с Клео:

– Он черт знает какой зануда, понятия не имею, что с ним случилось. От него хоть волком вой. Я серьезно думаю о разводе.

Клео не скрыла, что удивлена:

– Но ты вроде была так счастлива…

– Счастлива, – обрезала Доминик, – с ним? Он занимается только младенцем и телевизором. В таком порядке. Ему и дела нет до меня, ни до моих дум, ни до моих чувств.

– Но вы так мало женаты.

– Да, знаю. Но не могут же все немедленно обрести и секс, и счастье как вы с Майком. Я серьезно, Клео. Мне опротивело, опротивело до чертиков.

Снова появился Дайан.

– Машина на улице.

В «У мистера Чоу» им составил компанию лучший друг Дайана худой мужчина с пружинистой походкой, которого звали Исаак. Весь вечер Доминик и Исаак провели, тихо беседуя друг с другом. Клео пыталась вежливо болтать с Дайаном, но интимные взгляды, которыми обменивались Исаак и Доминик, создавали атмосферу неловкости.

Клео свободно вздохнула, когда приехала назад в отель. Она лежала на кровати и думала об их супружестве с Майком. Чтобы на людях обзываться бестолочью – до такого ада в семейной жизни они никогда не доходили. Да никакой бестолочью Клео Майка и не считает. Вне всякого сомнения, принижая супруга до идиота, первым делом унижаешь себя, раз вступил с ним в брак.

Она вздохнула. Может, пора говорить с Майком. Может, пора все уладить.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Все готово к поездке. Уже завтра самолет вылетает из аэропорта Кеннеди. Майк Джеймс доволен. Все складывается как нельзя лучше. Он займется своей работой, закончит все дела. А потом они с Клео смогут побыть в Лондоне вместе. Разве не романтично опять встретиться в городе, где они познакомились. Он принял душ и голый принялся отбирать одежду, которую, на его взгляд, можно взять с собой.

В дверь позвонили, и, обвязав бедра голубым полотенцем, он пошел открывать. Может, это Рассел, заскочил выразить соболезнование. Ну, скоро не из-за чего будет соболезновать.

Это была Сюзан, хорошая подруга Клео. Сюзан – пышногрудая, с копной белокурых волос, захудалая актриса.

– Майк, – театрально изрекла она и протиснулась мимо него, – я так расстроена, совсем покой потеряла!

Майк поплелся за ней следом в гостиную, где она взяла пачку сигарет с журнального столика и вытрясла последнюю сигарету. Сунула ее между трясущихся губ и повернулась к нему за огоньком.

Интересно, подумал он, как ей удается разгуливать по городу и не попасть в участок. Исполинские груди без лифчика просматриваются через белую рубашку.

– Я не хочу отвечать за то, что разбила твою семью, – запричитала Сюзан, глаза с густо накрашенными ресницами наполнились слезами. – Клео – моя подруга, самая близкая подруга.

– Да, так…, – протянул Майк и запнулся.

– Семьи я не разбиваю, – чопорно изрекла Сюзан. – Я даже не какая-нибудь случайная.

Нет, просто ты любишь много трахаться… думал Майк. А почему бы и нет? Что в этом плохого? Игра под названием – не попадайся.

– Никакие семьи ты не разбила, – добродушно сказал Майк.

– Нет? А я думала, что Клео ушла, уехала.

– Только в командировку. Все спокойно, девочка. Клео молодчага, она понимает.

– Ой! – Сюзан выдохнула и села. – Я хочу сказать, я слышала…

– Никогда не верь всему, что слышишь.

– Джинни сказала мне, что все кончено. Я бы не хотела стать виновницей чего-нибудь такого… ну, знаешь… крайнего.

– Кажется, мы неудачно выбрали место и время.

– Кажется, да, – Сюзан взмахнула руками и пропустила длинные белокурые волосы сквозь пальцы, но хорошо ведь было, а?

– Было очень хорошо, пока в дверях кабинета не возникла Клео. Господи, вот был шок. Удивительно, как он вообще способен был потом сидеть на работе.

На Сюзан была не по моде короткая юбка, и неужели это… Майк вытаращил глаза… да, они… чулки с резинками. Он почувствовал шевеление под полотенцем. И, конечно, такая нимфоманка, как Сюзан, тут же заметила. Ну, стояк под полотенцем не скроешь. Он вспомнил ее тело, налитое, душистое и сочное.

Сюзан облизала пухлые красные губы.

– Не был бы ты женат, – хрипло сказала она. Майк рванул полотенце.

– Будь хорошей девочкой, долой все, кроме чулок и туфель.

Сюзан понимающе улыбнулась и встала. Как в стриптизе скинула рубашку и юбку.

Так он и знал, что она ходит без трусов.

В конце концов он уже ведет баталии с Клео из-за Сюзан. Еще раз – погоду не делает. И кроме того… ему это НУЖНО, трахнуться – в лечебных целях, только и всего.

Потом Сюзан потребовала сигарету. Майк наспех оделся и пошел в аптеку на углу за сигаретами.

Телом он отдохнул, но как бы поскорей отделаться от хорошей подруги Сюзан. Она как пирожные с кремом, на вид – пальчики оближешь, а поел – тошнит.

Боже, что это с ним? Откуда такие ненасытные желания?

Когда он вернулся… вот сюрприз… Сюзан уже была одета и собиралась уходить.

– Ах, ты сукин сын, мать твою! – выдала она изящным слогом. – Из Лондона звонила Клео. Сдается мне, ни капельки она не понимает. Тебе ничего не передавала, а что было сказано МНЕ, не буду повторять. – Сюзан вырвала у него пачку сигарет и с гордым видом ушла.

Майк тихо выругался, опять влип. Но с другой стороны, как вообще можно надеяться, чтобы у девки, которая ходит без трусов, хватило ума не брать трубку в чужой квартире.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

Маффин очаровательно позировала для ватаги фотографов.

Ноги скрестила, облизнула блестящие губы, прелестные упругие титьки напряглись у выреза льняной блузки в красную клетку.

В английском парке, где всегда тихо, собралась целая толпа поглазеть, как ее фотографируют.

– Кто она? – спросила нянька у молодого фотографа.

– Маффин, – ответил он, как будто этим все было сказано.

– А ноги у нее толстые, – тихо сказала нянька, ни к кому не обращаясь. – У меня лучше ноги, – она ушла, с несчастным видом толкая детскую коляску.

– Ну разве не милочка, – останавливаясь поглядеть, заметила приходящая домработница.

– Боженьки, отпад, как она мне нравится, – сказал четырнадцатилетний школьник своему приятелю.

– Ага, согласился приятель, – клевая – настоящий подарочек мастурбатору!

– Как там пару раз со счастливчиком? – спросил один из фотографов, и упирающегося Джона втолкнули на сцену. Он чувствовал себя круглым дураком. Его место – за камерой, но что не сделаешь ради Маффин.

– Мы объявим о нашей помолвке, – она в конце концов пошла на компромисс и подписала контракт.

Дрянное колечко невесты влетело ему в шестьсот фунтов. И Бог знает, как придется вытряхнуться, когда Джейн увидит фотографии помолвки. Что изменить в Маффин ему не дано, так это глупое традиционное воспитание девочки из рабочей семьи. С того дня, что они вместе поселились, брак гвоздем сидит у нее в голове. Господи, и пикнуть не успеешь, как она захочет детей.

– Улыбнись, – потребовал один из фотографов, – вид у тебя мрачный до ужаса.

Джон попытался изобразить улыбку, Маффин прижалась к нему и пощупала, чтоб никто не видел. Он и есть мрачный до ужаса. Кому нужен развод, если тебя волоком тащат снова жениться?

Репортерка с рыжими волосами и в очках спросила:

– Ну и как – обручиться с грезой любого мужчины?