Мой Темный Квартет (СИ)

Все закончилось слишком быстро — Брайан очнулся на какой-то опушке в разодранной одежде и тут же вскочил, оглядываясь. До него донесся едва заметный стон — сбоку, около куста, лежал Алан.

– Алан!, – брюнет нагнулся над другом и замер — из его живота торчал кусок дерева, почерневший и сухой. Брайан сжал челюсти, вцепившись в причиняющий другу боль предмет, – потерпи, Алан, дружище... Ты только терпи... Я сейчас..., – понимая, что делая все еще хуже, вытаскивая деревяшку медленно, парень вырвал ее и отбросил в сторону, не желая видеть кусочки кожи и мяса на срубах. Блондин закашлялся, издавая непонятные звуки — на губах выступила кровь, – черт..., – разорвав свою драную футболку, Брайан, закатав рубашку друга, как мог, перевязал рану, руками пытаясь перекрыть кровотечение. Спустя несколько минут он понял, что все безнадежно, – чтоб вас..., – ощупывая карманы, он нашел телефон и набрал номер скорой помощи. Гудки. За каждый из них он будет пытать этих врачей!, – алло? Да. Я...мой друг ранен, – голос неудержимо дрожит. Глубоко вздохнув, он продолжал, оглядываясь, – где мы?.. Мы в лесу около поворота на 65 Шоссе, на 63. Да. И, Боже, умоляю, пожалуйста, быстрее – последние слова он произнес с надрывом. На губах почувствовалась сладость — он закусил губы до крови, сдерживая слезы, – пожалуйста...пожалуйста..., – услышав обещание быть как можно скорее, он на секунду опустил голову на плечо бессознательному Алану. «Только секундочку... Дайте мне секунду. И я буду в порядке»

Трели скорой. Поднял голову, встряхнув волосами, медленно опустил на мох друга и выбежал на дорогу, размахивая руками.

Четыре врача.

Объяснение случившегося («наткнулся на сук»).

Носилки.

Бинты.

– Я поеду с Вами, – решительно сказал Брайан, хватаясь за дверцу.

– Хорошо, сынок, только..., – женщина медсестра коснулась его левой руки, – у тебя...у тебя рука сломана.

– Что?, – все это время он даже не обращал на собственные травмы внимания, но сейчас боль прожгла дыру через волнение. Кровь с виска стекала на подбородок и с двух сторон плеча; рука плохо слушалась; вроде так, не считая многочисленных синяков и царапин, – чепуха, – отмахнулся брюнет, – поезжайте! Скорее! Пожалуйста!

Он никогда не говорил слово «пожалуйста» так много раз в один день.

*** В больнице Алана сразу увезли в операционную, а Брайана усадили вправлять кость.

– Я Вас уверяю — очень скоро все будет хорошо, – закатывая глаза, произносил он раз за разом, лежа на операционном столе.

– У Вас, молодой человек, перелом со сдвигом. Ничего хорошего, если не вправить вовремя, не будет. А после наложения гипса Вы еще месяца два точно будете в нем ходить.

« Заживет, как на собаке, до утра, кретин», – устало подумал брюнет, позволяя себе отдохнуть в объятиях наркоза.

***

– Мой друг, Алан Хандерсон. Поступил сюда в 2 часа ночи. Где он?, – обратился парень к администраторше, когда очнулся. Блондинка, девушка его возраста, кокетливо поправила волосы, увидев кучу мышц, скрытых только накинутым на плечи больничным халатом.

– Секундочку, – поцокав по розовому ноутбуку красными ногтями, она подняла на него глаза, томно помахивая ресницами, – он все еще на операции. Вы можете его подождать...

– Лейла, – к ним подошел врач лет 40. Он протирал покрасневшее лицо и уставшие глаза, – запиши, пожалуйста — Алан Хандерсон: операция прошла успешно, но состояние все еще очень тяжелое.

– Алан?, – Брайан подошел вперед, – где он?

– А Вы кто?

– Брайан Адамс, его друг.

– Ах да — это ты нас вызвал. Чтож... К нему пока нельзя, но ты можешь подождать на пятом этаже на скамейке. И еще, – окликнул он брюнета, который уже устремился к лестнице, – мы не нашли у него телефона. Нужно сообщить семье.

– Да..., – кивнул Брайан, поднимаясь наверх. Но потом замер на переходе между третьим и четвертым этажом. «Нужно все рассказать его матери, но у меня нет ее телефона... И Чаку нужно рассказать... Но я не могу его оставить одного...» Прислонившись пылающим лбом к окну, парень судорожно обдумывал, как поступить, и в итоге понял, что есть только один выход, чертовски его не устраивающй, но больше ничего не приходило в голову. Зайдя в Интернет на сайт группы своего класса, он нашел нужный ему телефон и набрал. Один. Два. Три. Четыре. Пять гудков. Он уже говорил, как ненавидел ждать?!

– Алло?...

– Это Брайан, – как можно спокойнее сказал он, хотя чувствовал себя ужасно — он не хотел просить эту девчонку о чем либо. Он вообще не хотел ее ПРОСИТЬ.

– Брайан?! Ты идиот?! Ты на часы смотрел?!

– Успокойся. Я знаю, что сейчас начало пятого, но у меня к тебе просьба.

– Ты сумасшедший?! Какая может быть просьба ночью?! Ты...

– Лекс! Пожалуйста!. – он молил. Он не знал, что еще сказать, чтобы она его выслушала. Сердце стучало слишком быстро от колющей боли и волнения, страха. Страха. Кто бы мог подумать — Брайан Адамс боится... Но именно это и подействовало — девушка замолчала, а потом продолжила уже тише.

– Что такое?

– Алан... В общем, он в больнице. Я... я должен рассказать его матери, но я не могу его оставить... одного, – «Черт! Как глупо, глупо, глупо! Унижаться перед ней, просить», – а впрочем — ничего. Пока.

– Брайан!, – за секунду до того, как он нажал «отбой», прервал его серьезный голос, – какая больница? Я еду.

***

– Спасибо...хм...что приехала, – неловко произнес парень, встречая через двадцать минут брюнетку у ворот, – я только съезжу к Хандерсонам и вернусь. Постараюсь поскорее, – повторял он, глядя в пол.

– Эй, все в порядке. Я посижу столько, сколько нужно. Алан — тоже мой друг, и я тоже за него переживаю, – этот ласковый голос. Нежный. Понимающий. Как бальзам на раны. Фр.

– Жди на пятом этаже, на какой-нибудь скамейке. Я... я скоро.

Так как его дом находился недалеко, а джип так и остался около поляны, Брайан забежал за мотоциклом. Было дико неудобно вести забинтованной рукой, но он сломал гипс на стыке, чтобы двигать рукой. Сломанные кости завыли, но брюнет строго заткнул их, направляясь к дому Хандерсонов. Он понимал, что Моника наверняка спит, но он должен был сообщить. Он не считал, сколько раз ему пришлось нажать за кнопку, пока не послышались шаги, и дверь не открылась на узенькую щелочку.

– Кто там?

– Миссис Хандерсон, это Брайан Адамс, мэм.

– Брайан?, – женщина удивленно выглянула, изучая его; увидев ссадины и гипс, он подняла на него прищуренные глаза.

– Что с тобой?

– Мэм, это сейчас не ва....

– Что с тобой?, – упорно повторила она. «Женщины», – недовольно проворчало подсознание.

– Алан в больнице. Он ранен. Он потерял много крови, – выпалил он, не давая вставить не слова. Женщина так и замерла с открытым ртом. Ее глаза, такие же, как и у Алана, расширились. Потом она вдруг толкнула его в грудь.

– Это твоя вина? Вы подрались? Хотя он не мог... Ты ударил моего мальчика? Ты?! «Сила есть — ума не надо» твой девиз?

– Миссис Хандерсон! Что Вы?!, – воскликнул Брайан, ловя женскую руку, – Алан — мой лучший друг. Я скорее убь...умру за него, – вовремя поправился он. Моника тяжело дышала, потом вытащила руку.

– В какой он больнице?

– В главной. В центре, на...

– Я все узнаю. Можешь идти, – строго произнесла она, закрывая дверь. Несколько секунду парень стоял на месте, уставясь на дверь, после чего направился к мотоциклу. Когда он уже завел мотор, Моника вышла и крикнула, – спасибо!

– Чак?, – лестницы около окна не было, и в кустах тоже, – Чак!, – позвал Брайан в окно. Парень выглянул, дрожа всем телом.

– Брайан? А где Алан? И что...

– Как мне подняться?

– Маман спит, так что открывай дверь — ключ под цветами.

– Чак, как...

– Айзек, брат, ну тихо!, – прервал его крик близнеца, и глазам брюнета предстала такая картина — Айзек, с закрытыми глазами и сморщенным лицом, отчаянно отбивался, царапая и кусая брата. Простыни на кровати были измяты — борьба явно продолжалась уже давно.