Замок мрачных иллюзий

— Да, конечно, — кивнула я. — Это поверенный моего отца.

— Ясно. — Лиззи внимательно посмотрела на меня. — Я сказала молодому человеку, что он может приехать повидаться с тобой сегодня, по каким бы делам его ни прислали сюда. Но я посчитала необходимым предупредить его, что ты, возможно, не сможешь увидеться с ним сразу же, как только он приедет.

— Почему... не смогу увидеться?

— Я сказала ему, что у нас будут гости, — немного раздраженно пояснила она. — Это будет потрясающий вечер!

Мне пришлось немного отодвинуться от стола, когда мадам Ларре ставила передо мной тарелку с кашей.

— Вы возбудили мое любопытство, тетя, — заметила я. — Кто же наши гости?

— Две леди: мадам Грассе и ее близкая подруга, мисс Кавендиш. И еще доктор Шиллер. Все они живут в Суссекс-Воулде. Кстати, именно мадам Грассе отвечала на мои вопросы о твоей жизни в Бостоне, хотя сама там ни разу не бывала. Так же как и мисс Кавендиш.

— Мадам Грассе — медиум?

Тетя Лиззи кивнула:

— Она лишь в самой незначительной степени обладает даром твоей матери. У нее нет ни силы Бернадетты, ни ее отваги. Остальное ты сама узнаешь о ней на сеансе этим вечером.

— На сеансе? — Я с сомнением посмотрела на тетю. — Я не уверена, что...

— Пожалуйста, никаких сомнений! — отрезала она. — Сеанс был организован специально ради тебя. Ты даже не представляешь, чего мне стоило уговорить мадам Грассе приехать сюда сегодня! Кроме того, тот молодой человек, Фултон, он тоже будет на сеансе. Я случайно упомянула о наших планах на вечер в разговоре с ним, и он сразу же заинтересовался. Он сказал, что в Гарварде принимал участие в исследованиях телепатических способностей. И вполне естественно, что я пригласила его поприсутствовать. Он останется на ужин.

— Да, это хорошо, — поспешно согласилась я. — Но мне не очень нравится сама идея...

— Тебе не хочется пообщаться со своей матерью? — Тетя слегка нахмурилась. — Или с отцом? Ты сможешь это сделать через мадам Грассе.

— Видите ли, это не совсем то...

— Что тебя удерживает, Меган? Может, что-то произошло прошлой ночью, что тебя напугало? Если так — ты должна мне об этом рассказать сейчас же! Мне нужно это знать. Это может означать, что, как и следовало ожидать, к тебе приходит сила. А она должна прийти, потому что ты — единственный ребенок Бернадетты.

Мне не хотелось рассказывать тете о том, что произошло ночью, но странные темные глаза пристально и подозрительно смотрели на меня. Наконец она покачала головой и вернулась к теме предстоящего сеанса.

— Бояться нечего. На сеансе ничего страшного не произойдет, — сказала она. — Я в этом уверена.

Несколько минут мы ели в молчании, затем тетя Лиззи вновь взглянула на меня и спросила:

— Как ты думаешь, почему этот молодой человек хочет тебя видеть?

— Полагаю, это как-то связано с завещанием моего отца, — осторожно предположила я.

— А там было что завещать? — В голосе тети прозвучало неподдельное удивление.

— Да, конечно. Несколько тысяч, я полагаю, — неопределенно ответила я, и тетя кивнула.

— Я рада, Меган, что он смог оставить тебе хотя бы это, — спокойно сказала она, изучая мое лицо. — Но завтра мы поговорим о твоем будущем более серьезно. Я хочу, чтобы ты жила здесь, со мной, и позволила мне заботиться о тебе. Я богатая женщина, а ты — моя наследница. Мы решим вопросы с карманными деньгами и машиной для тебя. Может, ты захочешь вернуться в университет. Думаю, так и будет. Тогда мы сможем устроить и это. Может быть, в Квебеке, где учились я и твоя мама. Мы с тобой съездим в Монреаль, на неделю или больше, и подберем тебе одежду. Я так давно там не была! А ты вообще не видела этот город, так же как и Квебек. Думаю, тебе там понравится.

Она искусно изменила направление нашей беседы, переведя ее в более безопасное русло. И я была ей благодарна за передышку, поскольку не желала больше слышать ни о чем потустороннем.

Глава 6

Когда я вошла в библиотеку, мадам Ларре наблюдала за Френсис, расставлявшей тяжелые стулья вокруг большого стола. На маленьком столике под портретом моей матери стояли в вазе цветы. Среди свежих красных роз я заметила одну желтую, видимо сорванную специально для меня, и, подойдя к вазе, осторожно вытащила желтый бутон из букета.

— У вас в комнате есть ваза, мадемуазель? — спросила меня через плечо мадам Ларре.

— Помню, что когда-то у меня была маленькая вазочка для одного цветка. Кажется, голубая. Ее подарила мне тетя.

— Такая ваза стоит в гостиной, — вмешалась Френсис. — Я могу вам ее принести.

— Нет-нет, все в порядке, — заверила я ее. — Я сама найду. А почему цветы стоят под портретом моей матери, а не на столе? — спросила я экономку. — Они бы там выглядели более эффектно.

— Большой стол должен быть свободным, — ответила она. — Кроме того, розы имеют важное значение. Особенно сегодня.

— Почему — сегодня?

— Сегодня годовщина смерти вашей матери, — напомнила мадам Ларре. — Красные розы всегда были ее любимыми цветами, вот почему они имеют важное значение, мадемуазель. Тем более, что вы здесь. Мадам Грассе попытается установить связь с вашей мамой, если это возможно. А сегодня и в вашем присутствии, как они считают, это не может не состояться.

— Если это возможно? — повторила я. — Вы верите, что мадам Грассе способна устанавливать контакт с мертвыми?

Экономка искоса взглянула на меня блекло-карими, ничего не выражавшими глазами:

— Я в это верю. Я видела однажды, как она это делала, года два назад. В подобное трудно поверить, вы же понимаете. Но я и раньше была свидетельницей того, как мадам Грассе пыталась связаться с умершими. Тогда происходили странные вещи, к которым ваша тетя отнеслась благосклонно, а я — нет. Однако два года назад в этой самой комнате мадам Грассе вдруг заговорила с нами голосом вашей матери и взглянула на нас ее глазами. Она рассказала нам все о вас в Бостоне, чего мы не знали.

Я в ужасе уставилась на нее:

— Что она сказала... обо мне?

— Что ваш отец этим летом умрет. Она знала, что должно было случиться. Она сказала, что вы так похожи на мать, что, когда смотритесь в зеркало, она глядит оттуда на вас. И еще мадам Грассе сказала, что мадемуазель Лиззи должна привезти вас в этот дом этим летом, потому что ваше место здесь. Вы — ее правая рука, заявила она.

Мадам Ларре говорила это так просто и искренне, что я во все глаза смотрела на нее.

— Вы шутите, — наконец прошептала я.

— Нет, мадемуазель, это правда. Устами мадам Грассе действительно говорила ваша мать. Клянусь вам. Как будто мадам Бернадетта на эти несколько минут полностью овладела ею. Потом мадам Грассе начала бороться с этим. Она боролась отчаянно. Было так ужасно наблюдать за нею и очень странно, потому что иногда мы слышали голос мужчины, очень тихий и непристойный. Затем мадам Грассе пронзительно вскрикнула и упала со стула как мертвая. Доктор Шиллер привел ее в чувство, но все случившееся в этот день сделало ее такой, какой вы увидите ее сегодня вечером. Она больше не может ходить.

— Невероятно! — будто со стороны услышала я свое восклицание.

— Мадемуазель! — За моей спиной раздался голос Денизы, и я повернулась:

— Да, Дениза?

— Пришел месье Фултон, хочет вас видеть. Он в гостиной с мадемуазель Лиззи.

Я последовала за ней в гостиную. Незнакомец разговаривал с моей тетей у окна в дальнем конце комнаты. Он был высокий, стройный, белокурый и поразительно красивый. Я никогда прежде его не видела. Когда я вошла, он говорил глубоким голосом:

— Конечно, мы с вами оба знаем, что подобные стигматы, имеющие сходство с ранами от гвоздей при распятии на кресте, не имеют ничего общего с экстрасенсорным восприятием или ясновидением. — У него был интересный голос. Его французский — безупречен. — Помню один случай, о котором я читал в Бостоне... — Он увидел меня и осекся.

— А, Меган! — сказала тетя и направилась в мою сторону. — Это мистер Фултон.