Волшебство Маккензи (ЛП)

Он не мог волноваться из-за нее, в этом не было логики. Хорошо, он «запал» на нее с первой же встречи. С нею все было всерьез, и она нравилась ему. Он многое узнал о Марис с тех пор, как прошлой ночью она практически вынудила его действовать под ее указку. Она была очень сообразительной, с чувством юмора и слишком бесстрашной для его душевного спокойствия. Она отзывалась на его легчайшее прикосновение, ее нежное тело с явным наслаждением таяло, находясь вблизи его тела. И это кружило голову сильнее самого крепкого виски.

Макнил нахмурился. Лишь состояние ее здоровья удержало его от того, чтобы взять ее, и то он еле сдержался. Неважно, что в любой момент мог появиться убийца, ведь он умышленно оставил за собой неявный след, который непременно вывел бы того прямо на них. Алекс знал, что не должен был раздеваться прошлой ночью. Но ему безумно хотелось ощутить ее кожу своей кожей, и потому он разделся до трусов и скользнул к ней в постель. Если что, Дин подал бы сигнал. Если он все правильно рассчитал, то имелся, по крайней мере, час, прежде чем что-то произойдет. Но, тем не менее, следовало быть одетым и готовым на случай, если что-то пойдет не так. А вместо этого он лежал на ней, между ее ног, и думал о том, что их разделяют только два тонких слоя хлопка. На то, чтобы избавится от них, у него ушло бы секунд пять, и тогда бы он оказался в ней, и гори все синим пламенем!

Какие чувства? Обычная симпатия и сильное вожделение. А потом у нее возникла эта сумасшедшая идея! После всего-то нескольких часов, проведенных вместе, после того, как она проспала большую часть этого времени, – идея о том, что они поженятся. То, что она так считала, не означало, что и он так думает. Черт возьми, он не собирается позволить вовлечь себя в брак, и не важно, сколь сильно возбуждался всякий раз, когда Марис оказывалась поблизости.

И хотя от мысли об использовании ее в качестве приманки волосы на голове становились дыбом, чувствами здесь и не пахло. Всего лишь здравый смысл.

– У тебя сотрясение мозга, – наконец, произнес он. – Ты передвигаешься со скоростью улитки и не должна двигаться вообще. Ты будешь скорее помехой, нежели помощью, потому что придется следить еще и за тобой.

– Тогда дай мне оружие, – ответила она столь невозмутимым тоном, что Макнил засомневался, правильно ли он расслышал?

– Оружие? – недоверчиво переспросил он. – Черт побери, ты полагаешь, что я дам оружие гражданскому лицу?

Марис высвободилась из объятий, и его ладони заныли от потери близости. Внезапно ее черные глаза перестали казаться бездонными, они стали холодными и безжизненными, и осознание того, что он увидел, потрясло его.

– Я могу обращаться с пистолетом не хуже тебя, а возможно, даже лучше.

Она не преувеличивала. Макнил встречал такой взгляд у снайперов и у некоторых коллег-агентов, которые были там, делали это, и имели мужество делать это снова. То же он видел в своих глазах и понимал, почему некоторые женщины сторонились его, напуганные той опасностью, которую чувствовали в нем.

Марис не испугалась. Она казалась хрупкой, но внутри нее имелся крепкий стальной стержень.

Он мог использовать ее. Эта мысль вспыхнула в его мозгу, и Макнил не смог ее отбросить. Правила категорически запрещали вовлекать в оперативные действия гражданских лиц, если имелась возможность этого избежать, но слишком часто это оказывалось невыполнимым. Марис была права. Лучшей приманки не найти, и он покажет себя дураком, если подвергнет риску операцию, отказавшись ее использовать. То, что он обязан сделать, доставляло ему неимоверные душевные муки, но действительно следовало отбросить в сторону переживания и сосредоточиться на работе.

Черт побери, с удивлением понял Макнил, он позволил чувствам затуманить свое мышление! Не очень хороший признак, пора покончить с этим идиотизмом.

– Хорошо, – быстро сказал он, поворачиваясь, чтобы взять их куртки. Резким движением он натянул свою, а затем помог Марис. – Времени мало, поэтому мы должны поспешить. Сначала нам надо вывести жеребца из трейлера и спрятать где-нибудь в укромном месте, затем поставить трейлер так, чтобы тот, кто появится, не смог увидеть, что жеребца в фургоне нет. Потом вернемся сюда. Ты поведешь грузовик, а я спрячусь в кузове под одеялами или еще чем-нибудь.

Он выключил свет в ванной и повел девушку к двери.

– Дин засядет у дороги, где он сможет заметить их прибытие. Ускользнув от них, он займет место возле трейлера. И предупредит нас. Когда они появятся, ты поедешь по окольной дороге, позволив им заметить твой грузовик. Они последуют за тобой.

Они достигли двери. Макнил выключил свет и вытащил из кармана маленькую рацию. Включил ее.

– Все чисто? – спросил он. – Мы выходим.

– Что? – голос его партнера казался удивленным. – Да, все чисто. Что происходит?

– Объясню через минуту.

Макнил засунул рацию обратно в карман и снял с двери цепочку. Мгновение помедлил, глядя на Марис.

– Ты уверена, что сможешь это сделать? Если голова болит, скажи мне об этом сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Я могу это сделать.

Ее голос был спокоен и деловит. Он коротко кивнул.

– Тогда пошли.

Он открыл дверь, и холодный воздух ударил Марис в лицо. Она задрожала, даже несмотря на то, что была одета в толстую куртку. Метеобюро предсказывало наступление холодного атмосферного фронта, вспомнила Марис. Вчера она смотрела дневные новости и прогноз погоды. Возможно, именно поэтому на ней и была сейчас толстая куртка вместо легкой джинсовой на фланелевой подкладке, которую она одевала вчера утром. Марис была рада, что переоделась, потому что температура была сейчас градусов двадцать [1].

Покинув уютное тепло мотеля, Марис огляделась. Контора мотеля и шоссе находились справа от нее. Макнил взял Марис за руку и увлек влево – к кузову покрытого инеем грузовика-пикапа последней модели.

– Подожди минутку, – сказал он, оставив девушку в укрытии за кузовом грузовика, а сам обогнул его, направляясь к водительской дверце. Открыл ее и наклонился. Марис услышала слабое металлическое звяканье ключей, затем мотор запустился и тихо заурчал. Она с одобрением отметила, что свет внутри кабины не зажегся, что означало, что Макнил позаботился об этой маленькой детали заранее.

Свет в салоне… Когда Макнил с едва слышным щелчком закрыл дверцу грузовика, неоновый свет от вывески мотеля скользнул по его высоким скулам, и дверь ее памяти приоткрылась.

Марис вспомнила, как выглядело его лицо прошлой ночью, когда он вел машину, – мрачное неумолимое лицо, подсвечиваемое слабым зеленоватым освещением приборной доски.

Вспомнила то отчаяние, с которым скрывала от него свое состояние. Ей было страшно, что он догадается об ее невыносимой головной боли, о том, насколько она обессилена и уязвима. Макнил разговаривал мало, предпочитая вести машину в полной тишине, но даже сквозь боль Марис ощущала возникшее между ними физическое притяжение. Если она покажет ему свою ранимость, думала она, то он мгновенно окажется на ней.

Макнил согласился помочь ей именно по этой причине, а вовсе не потому, что беспокоился о Фуроре.

Ее мысли были затуманены от полученного по голове удара. Марис беспокоилась за безопасность Фурора, пытаясь придумать, как лучше защитить его, и не была уверена, что может доверять Макнилу. Она рискнула, попросив его о помощи. Он согласился без вопросов. Но, находясь в состоянии сильного душевного волнения из-за контузии, а также из-за неспособности разобраться в своих чувствах, Марис было сложно рассуждать адекватно.

Все закончилось именно там, где она так боялась оказаться, – в постели с ним. И он не сделал той самой чертовой вещи, а всего лишь заставил ее влюбиться в него.

– Пошли, – тихо сказал Макнил, не глядя на нее. Фактически он смотрел на все, кроме Марис. Его глаза настороженно подмечали каждую деталь вокруг.

Ранее утро было темным, безмолвным и таким морозным, что от дыхания шел пар. На небе не было видно звезд, и Марис поняла почему, когда на землю начали падать редкие белые хлопья. Ледяной ветер продувал насквозь джинсы, холодя ноги.