Секс лучше шоколада

– Так, давай-ка это сначала промоем.

Он открыл краны над раковиной, выжал на пальцы жидкого мыла из дозатора, укрепленного рядом на стене, и не слишком бережно, по мнению Джули, начал втирать его в открытую ранку у нее на локте.

– Ай! Щиплет!

Джули дернулась и чуть было не вырвала у него руку, но Дебби удержал ее силой и подставил локоть под струю воды.

– А я – то думал, ты крепкий парень.

Он встретился с ней глазами в зеркале. Задорная улыбка приподняла уголки его губ. Джули состроила ему рожицу: напор воды был так силен, словно она била из пожарного шланга, и это было ничуть не лучше, чем мыло. И вдруг улыбка сошла с губ Дебби, его лицо опять стало непроницаемым.

– Сколько тебе лет? – внезапно спросил он.

– Двадцать девять. А тебе?

Она попыталась высвободиться, но в тесном пространстве ванной не было места для маневра, и у нее ничего вышло. Его сильное, мускулистое тело так плотно прижималось к ней, что Джули стало не по себе. Кем бы он ни был, этот Дебби, он все-таки был мужчиной, и непроизвольная физическая реакция на его прикосновение встревожила Джули, лишний раз напомнив ей о плачевном состоянии ее личной жизни. «До каких же пределов сексуальной обделенности надо дойти, чтобы ощутить вожделение, прижимаясь к типу по имени Дебби?» – подумала она с грустью.

– Тридцать два. Все, я закончил.

Он отпустил ее, отступил в сторону, и Джули с облегчением перевела дух. Если он и заметил, какое воздействие оказывает на нее, по его лицу ничего нельзя было сказать. Нет, он скорее всего даже не подозревает, что ему удалось ее взволновать.

– А сколько лет твоему мужу? – продолжал он, протягивая ей полотенце.

– Сорок. – Джули осторожно промокнула ранку.

– Немного староват для тебя, а? Должно быть, у него это не первый брак.

Она повесила полотенце, а Дебби протянул ей тюбик мази и положил на край раковины перед ней коробочку лейкопластыря.

– Да, я вторая жена. Ну и что?

Джули начала накладывать мазь, потому что локоть разболелся не на шутку.

– А что случилось с женушкой номер раз? Он ее бросил ради тебя? – Дебби разорвал упаковку и протянул ей полоску пластыря.

– Они развелись много лет назад. – Джули взяла пластырь и аккуратно заклеила ссадину.

– А ты ее видела? Встречалась с ней, разговаривала?

– Нет, я с ней не встречалась. Она исчезла с экрана задолго до того, как в кадре появилась я. – Расправившись с пластырем, Джули опустила руку и, внезапно нахмурившись, вскинула глаза на Дебби:

– Это что, допрос?

– Да нет, просто интересно, как складываются отношения у «нормальных людей».

– А-а. – Такой ответ ее удовлетворил. – Спасибо за пластырь.

– Всегда пожалуйста.

Джули повернулась кругом и направилась в гостиную. Он пошел за ней.

Джозефина, с интересом наблюдавшая за происходящим с безопасного расстояния, первой ворвалась в комнату и вспрыгнула на диван. Опустившись рядом с ней, Джули была вознаграждена прикосновением холодного носа, тычущегося ей в руку. Она взяла собачку на колени и прижала ее к себе, как мягкую игрушку.

Дебби остановился в нескольких шагах, скрестив руки на груди и глядя на нее в задумчивости.

– Ладно, поправь меня, если я ошибаюсь: ты выскочила из своей собственной постели, сунула ноги в кроссовки, прыгнула в машину и погнала в Чарлстон. И все это посреди ночи. Может, объяснишь, за каким чертом тебе это понадобилось?

Он с дотошностью возобновил расспросы, скорее смахивающие на допрос, с того самого места, где они прервались.

Джозефина лизнула ей руку. Благодарная за ласку, Джули еще крепче прижала собачку к себе. Как ей хотелось иметь своего домашнего питомца! Просто чувствовать рядом бескорыстно преданное существо – это громадное облегчение. Может быть, подумала она с сарказмом, ей стоит видеть в случившемся не катастрофически разваливающийся брак, а заманчивую возможность обменять Сида на свою собственную собаку.

В эту минуту она была вполне готова к такому обмену.

– Может, мне просто захотелось прокатиться ночью.

Он ничего не сказал, но его лицо яснее ясного говорило: «Так я тебе и поверил». Джули вздохнула.

– Слушай, мне очень жаль, что я помяла твою машину, я благодарна тебе за помощь, и если тебе каким-то чудом удастся вернуть мне «Ягуар», я этого не забуду вовек, но, честное слово, мне не хочется углубляться в детали своей личной жизни, понятно?

– Значит, ты все-таки изменяешь мужу, – удовлетворительно констатировал он.

– Нет, не изменяю.

Услыхав в ее тоне раздражение и обиду, он вскинул руки ладонями вверх в знак того, что сдается.

– Ладно, ладно, не хочешь рассказывать – не надо. Просто мне кажется, что, если ты выскакиваешь из постели посреди ночи, чтобы съездить в город в одном белье, и до смерти боишься, что муж об этом узнает, значит, у тебя неприятности и тебе может понадобиться друг.

Его голос смягчился, и он одарил ее обезоруживающей улыбкой. До того нежной, что у нее сжалось сердце. Господи, до чего же он хорош! И ей так захотелось довериться ему. К тому же он был прав: ей и в самом деле требовался друг.

– Я не в белье, а в пижаме, – сказала она для чистоты протокола.

– Извини, ошибся.

– Откуда ты знаешь, как меня зовут? – с подозрением спросила Джули, напомнив себе, что лучше заранее поостеречься, чем потом жалеть. Хоть это и казалось невероятным, нельзя исключать, что этот Дебби каким-то образом связан с Сидом. А в этом случае, вдруг сообразила она с тревогой, думать надо о том, как бы уговорить его не разболтать все, что он уже знает.

Дебби пожал плечами и сунул руки в передние карманы джинсов.

– Видел тебя в городе. Ты держишь салон одежды в Саммервилле. Разве не так? Вечерние туалеты, блестки, перья и все такое, верно? – Он усмехнулся. – Жаль, что нет ничего в моем размере. Может, тебе стоит об этом подумать, а? Мы, крупные девушки, тоже хотим красиво одеваться.

Джули невольно улыбнулась, представив себе его попытку втиснуться в один из ее эксклюзивных нарядов размером не больше восьмого. Если бы он сумел каким-то чудом вползти в один из них, а потом выйти в нем в свет, он погубил бы ее репутацию навсегда.

– Я это учту, – сказала она вслух.

На самом деле она создавала модели исключительно для участниц конкурсов красоты, но решила, что сейчас не имеет смысла вдаваться в детали.

А время шло, секунды и минуты утекали неумолимо. Вспомнив об этом, Джули почувствовала, что больше не может усидеть на месте.

– О боже, который час?

Она спустила Джозефину на пол, вскочила и устремилась в кухню, чтобы взглянуть на часы. Дебби остановил ее, схватив за руку. Джули вопросительно посмотрела на него.

– Два двенадцать. – Он смотрел на видеомагнитофон у нее за плечом. Проследив за его взглядом, Джули поняла, что напрасно бегала в кухню смотреть на часы. Светящийся таймер видеомагнитофона был с ней в комнате все это время.

– Мне пора возвращаться домой. Она высвободилась из его рук и принялась беспокойно расхаживать взад-вперед по гостиной.

– Ты должна знать кое-что: я не друг твоего мужа, – сказал Дебби, не свода с нее глаз. – Он ничего не узнает о нашем разговоре, клянусь тебе. Не исключено, что я смогу помочь тебе выпутаться из этой передряги.

Джули остановилась и пристально посмотрела ему в глаза.

– Я думаю, Сид мне изменяет, – выпалила она.

Нет, она не принимала сознательного решения довериться Дебби, слова выскочили сами собой, но в ту самую минуту, как они сорвались с ее губ, Джули испытала громадное облегчение. Надо было кому-то рассказать, поняла Джули. Надо было найти кого-то, кто выслушал бы ее сомнения и сказал ей, что она ведет себя как идиотка… или нет.

– Вот оно что, – понимающе протянул Дебби. – А почему ты так решила?

– Он тайком уходит из дому по ночам, когда я ложусь спать, – призналась Джули. – Сегодня я последовала за ним. Услыхала, как он уезжает, выскочила из постели и… ну, дальше ты знаешь. Я погналась за ним и потеряла след на той самой улице, где врезалась в твою машину. Я хотела развернуться на стоянке и ехать обратно домой, когда те двое угнали мой «Ягуар».