Окутанная тьмой (СИ)

Именно в этот момент, видя перед собой это болезненное белое лицо, Адриана впервые ощутила такой сильный страх потерять кого-то – даже когда она увидела Райто в той комнате среды крыс истерзанного, измученного с выпирающими из-под кожи костями, было не так страшно. Она уже давно не отрицала, что Люси в какой-то степени стала для нее намного важнее брата, да, она переживала за Райто, защищала его, выгораживала, оправдывала перед Люси неоднократно, но ради своей хозяйки она была готова на все – возможное и невозможное. И это уже не было той программой, заложенной в ней с самого рождения – защищать своего хозяина, оберегать его, умереть ради него – это уже было состояние души, ведь Люси стала не просто хозяйкой для нее, но и лучшим другом, который принимал ее со всеми недостатками и не требовал ничего взамен, только послушание и ничего более. Все и всегда должно было быть по плану, без происшествий, самодеятельности, глупых уступков и слабостей – для Люси всегда была важна дисциплина и полное подчинение тех, кто был рядом с ней, ей было важно не раздавать приказы, управлять всеми как хочется, а контролировать их всех, знать, где они, что они – это было ее защитой в какой-то степени. Адриана помнила и сама видела как сильно злилась Люси, когда ее малышки в очередной раз без спроса сбегали, опять лезли и попадали в какие-то неприятности, вновь пытаясь что-то доказать – Хартфилия и без того понимала, что они уже выросли. Она держала их рядом с собой не потому, что пыталась ограничить, что-то скрыть от них – она защищала их так таким образом, ведь по-другому и не умела. А теперь она сама умирает, хотя все было, как и всегда, по плану, но что пошло не так? Теперь лишний вздох Люси для Адрианы значит многое и ей уже ничего не остается кроме как просить, молиться кому-то из демонов, ведь Хартфилии легче не становится. Вдруг это что-то серьезное, а Адриана и не знает, вдруг?

Что делать, как поступить Адриана уже решила, но вот к кому обратиться, у кого просить помощи – нет. Имизуки сейчас явно не до этого и если вызывать ее, то Адриана попросту потеряет столь драгоценное для них сейчас время. Акихико – он неизвестно где, уже больше полугода от него не было ни слуха, ни духа, хотя Люси несколько раз пыталась разузнать, куда он делся, но Имизуки молчала, хотя явно что-то знала. Единственным верным вариантом, который и вправду мог бы им помочь, спасти от неминуемой гибели, был – Таро. Адриана с тяжелым, глубоким вздохом прикрыла глаза, представляя перед собой лицо молодого демона, на которого в такой момент возлагала большие надежды. Первые несколько секунд тянулись подобно вечности, разволновавшись, Адриана все никак не могла собрать свои мысли воедино, постоянно теряя то глаза демона, после чего оставалась только легкая многозначная ухмылка, то наоборот, и тогда оставались только темно-синие глаза с какой-то неизвестной грустью и печалью.

-Здесь я уже, прекращай мучиться, что случилось? – Адриана испуганно вздрогнула, осторожно открыв зажмуренные ранее глаза, но, увидев на краю кровати синеволосого демона с той же легкой полуухмылкой, расслабилась, ровно до того момента, как ее глаза вновь переместились на лицо Люси – на нем появилось еще больше вен, которые расходились уже и по рукам.

-Помоги, – все, что смогла выдавить из себя плаксивым голоском Адриана, указывая на свою хозяйку – та в той же позе, уткнувшись лицом в пол, безжизненно лежала, и только плечи вздрагивали как и раньше, убеждая, что она все еще жива. Глаза демона на мгновение расширились то ли от испуга, то ли от удивления такой картины, но вскоре его взгляд стал таким же безразличным.

-Что это с ней? Опять куда-то вляпалась? – Таро нехотя оторвался от кровати и, сделав несколько неторопливых шагов, присел на корточки, проводя рукой по шее Хартфилии, пока не нашел пульсирующую вену. Тогда он на несколько секунд замер, вслушиваясь, запоминая что-то, подмечая для себя. – Дело дрянь, я тебе скажу. Что с ней стряслось? – демон поднял глаза на испуганную, растерянную Адриану, ведь она не знала, хотя должна была, в ответ ему лишь отрицательно помотала головой. – Ладно, сейчас, как и всегда, печать начерчу, и все нормально с ней будет. Будем надеяться, что ничего серьезного с ней не происходило, – с такими словами Таро не торопясь, даже в какой-то степени бережно, будто боясь, что девушка рассыплется, перевернул ее на спину, кончиками пальцев убирая с бледного с темными венами лица мокрые пряди волос, которые беспорядочно прилипли. Таро никогда не понимал, да и сейчас не мог понять, что в ней такого, в этой Люси? Обычный демон – ни хуже, ни лучше их всех, но чем-то она смогла зацепить, покорить, привлечь Акихико, его сестру, угодить которой в разы сложнее. Он никогда не понимал, почему, с какой целью Имизуки так нянчится с ней, объясняет, разжевывает все, что только может пригодиться, обращается с ней не так, как с другими, с ней она обходится нежнее, заботливее, бережнее. Люси уже давно, почти с самого начала, стала ее любимой игрушкой, той, которой можно управлять, вертеть, как хочется, наблюдать за ней, но только эта кукла, в отличие от других, могла показать клыки и выпустить когти – это Имизуки нравилось еще больше. Характер вроде бы и жестокий, кровожадный, безжалостный, как и должно быть у демонов, но в тоже время он мягкий, покладистый, сострадающий. Все это прекрасно сочеталось в Хартфилии, все это влекло к ней, привлекало, пробуждало интерес разобраться в ней, в ее душе и сердце, проникнуть в ее душу, покопаться там, как следует, но только эта кукла вновь скалит клыки, никого не подпуская к себе. За это ее и боялись – непредсказуема. Только-только она спокойна, хладнокровна, но через минуту сражения ее глаза уже горят тем же кровожадным огнем, на лице ухмылка, сменяемая оскалом и наоборот, и полная уверенность, беспорядочность в движениях и атаках. Вот только Таро все равно толком не понимал, что в ней особенного, кроме ее силы его в ней не привлекало ничего. Только эта неудержимость, черный огонь и алые глаза служили поводами для зависти демонов, и он не был исключением. Такой цвет был небывалой редкостью, но этой девчонке, как ни странно, повезло получить его и сколько раз ей везло и после обращения. Раз за разом, будто кто-то шел впереди нее, принимая все на себя, ей же доставались только остатки, она шла по протоптанным кем-то ранее следам, лишь иногда попадая в опасность, из которой опять же выбиралась сама. И вот сейчас она вновь попалась на чью-то удочку – лежит так беспомощна, не может ни слова вымолвить, только хрипло мычит, открывая рот, ловя воздух, который постоянно ускользает от нее, которого ей так не хватает, эти темные вены, явно выделяющиеся на белой коже, придают еще более болезненный вид – она вновь почти мертвец, но ей опять повезло. Таро смог услышать, почувствовать просьбу, молитву Адрианы и вот он здесь, рядом с этой беспомощной, но все еще не сломанной, не сломленной демонессой. – Вот ведь, и выбора нет, – цокнув, Таро поднял глаза, озираясь по сторонам – Адриана смотрела на него, но как будто и не видела, вставала, проходила несколько коротких шагов, останавливалась, мотала головой, садилась, устало опускала голову на вытянутые лапы, фыркала, опять вставала – волнуется, беспокоится, переживает, вот только Таро не спешит спасать Хартфилию, так как пока просто не видит в этом никакого смысла. Кто она такая чтобы спасть ее? Она очередная, но, к сожалению, любимая новообращенная Имизуки, и если он не поможет ей, то познает гнев своей жены, а она уж надерет ему зад за Люси как следует – в гневе она страшна, но какой бы бездушной стервой Имизуки не казалась, есть в ней что-то человеческое – в первую очередь ее привязанность к этой девчонке.

В полном непонимании стоит ли вообще вмешиваться и что-то делать Таро на мгновение задержался, застыл, несколько секунд вглядываясь в лицо девушки – неподвижна, еле жива, еле дышит, но вот только чувства сострадания и жалости все равно нет. Ей больно, она медленно, мучительно умирает, если судить по ее состоянию, то сколько ей осталось? Час, десять минут, минута? Может еще меньше, но ему нет никакого дела до нее, до ее состояния и скорой гибели. Она обычный демон, еще одна падшая душа, постоянно омывающая руки чужой кровью – невинных или не таких уж и невинных. – Я бы и не хотел вмешиваться, спасать тебя и возвращать с того света, но, увы, это не мой выбор, не мое решение. Потому живи порождение тьмы и продолжай нести хаос и боль в этом мире, – неторопливо расстегнув несколько нижних пуговиц на рубашке Хартфилии, Таро нехотя провел ногтями по руке, оставляя тонкие кровоточащие полосы. Так же медленно он начал вычерчивать знак на ее животе, который каждый демон должен, просто обязан знать – даже падший, даже потерявшийся среди этого мрака и крови – без исключения. Адриана продолжает мельтешить перед глазами демона, как назойливая муха, раздражая его – то присаживается, то встает, то бросает такие взгляды, что демон стискивает зубы – противно видеть дьявольского пса с такими глазами. Сколько надежды, теплоты и заботы читается в ее взгляде, когда она смотрит на Люси – дьявольские псы должны быть кровожадными, их голод неутолим, а здесь – Люси превратила Адриану в верную, преданную собачонку с таким тошнотворным взглядом. – Прекрати уже на меня так смотреть, будь добра, раздражаешь, – прошипел Таро, Адриана тут же послушно отвела взгляд в стену, а он коснулся окровавленными пальцами символов в углах печати. Все, как обычно, вспыхнуло ярко-красным и тут же растворилось, исчезая с бледной кожи, оставляя на показ только выпирающие ребра.