Любовь искупительная

— Она смогла бы работать у Виржила, если бы умела готовить. Но он все же позволил ей остаться, если я приду к нему и несколько недель буду работать рядом с ней, пока она не научится. Она способная. Через какое–то время она сможет все делать сама.

— Ты уходишь от нас, — сказал Джонатан. Ангелочек была настолько воодушевлена, что ничего не видела и не слышала вокруг себя.

— Тори сказала, что, если бы она нашла выход, она бы ухватилась за это. Виржил спросил, умеет ли она готовить, и она сказала, что нет. И ко мне сразу пришла эта мысль, там, у Виржила. А почему бы нет?

— Почему бы нет что? — спросила Сюзанна рассерженно. — Твои слова звучат как–то бессмысленно.

— Почему бы не дать ей выход, — уточнила Ангелочек. — Научить ее готовить. Научить ее шить. Может быть, делать шляпы. Научить ее хоть чему–нибудь, чем она могла бы зарабатывать себе на жизнь. Джонатан, я бы хотела купить дом, где такие, как Тори, могли бы жить и учиться обеспечивать себя, не продавая для этого свое тело.

Джонатан задумался. — У меня есть друзья, которые могли бы с этим помочь. Как ты думаешь, сколько тебе потребуется для начала?

— Примерно в двух кварталах от порта есть дом. — Она назвала цену.

Он приподнял бровь. Это были большие деньги. Он взглянул на Присциллу, но в этом она была ему не помощник. Он перевел взгляд на Ангелочка и понял, что не сможет отказать и украсть у этих глаз надежду и цель.

— Завтра утром мы посмотрим, что можно сделать.

С сияющими глазами она наклонилась и чмокнула его в щеку. — Спасибо вам, дорогой друг.

— У папы есть друзья, которые захотят помочь решить эту проблему, — радостно сказала Сюзанна.

Джонатан посмотрел на дочь и заметил разительные перемены в ее лице. Он не видел этой искры в ее глазах со дня смерти Стивена. У него заныло в груди. «О, Боже». Внезапное откровение пронзило его. «Я все–таки потеряю ее. Теперь это не будет молодой горячий служитель, с которым она собиралась удрать в пустыню и спасать индейских язычников. На этот раз она уйдет с Ангелочком и такими, как она».

Ему так хотелось, чтобы его девочка вышла замуж и воспитывала детей, живя в своем доме. Ему хотелось, чтобы они жили недалеко друг от друга, и чтобы она часто приходила к ним в гости. Ему хотелось, чтобы она больше походила на Присциллу и меньше на него.

Он наблюдал за Сюзанной, которая беспокойно ходила из угла в угол; ее планы выплескивались наружу, словно фонтан. Ангелочек смеялась, перебирая собственные идеи, одну за другой. Они обе были так прекрасны, что ему было тяжело смотреть на них. Свет, сияющий во тьме.

Джонатан закрыл глаза.

«О, Боже, не так я планировал ее жизнь».

Но, с другой стороны, что по–настоящему ценного и вечного мы можем планировать?

33

Павел ехал в Сакраменто в поисках Ангелочка. Если это поможет спасти его брак, он обязательно найдет эту ведьму и вернет обратно. Михаил, очевидно, не собирался ехать искать ее, а Мириам не успокоится, пока она не возвратится домой. Павел не мог больше смотреть, как Мириам печалится об Ангелочке. Он не мог понять, каким образом его жена до сих пор умудрялась видеть в этой шлюхе хоть что–то доброе, но ничего не поделаешь. Может быть, поэтому он и любит ее так сильно? Ведь она смогла разглядеть что–то хорошее и в нем.

Сейчас он все для нее сделает, даже поедет разыскивать Ангелочка, только бы это помогло ей успокоиться и восстановить здоровье.

Он решил, что, скорее всего, Ангелочек занимается своим ремеслом в ближайшем преуспевающем поселении. Он обыскивал дорогие бордели, справедливо полагая, что благодаря своей исключительной красоте, она без проблем устроится в одном из них. Однако имя Ангелочек стало ныне таким популярным, что едва ли не каждая вторая проститутка так себя называла. Он встретился со многими, но ее так и не нашел.

Через неделю бесплодных поисков он уехал из Сакраменто и отправился на Запад, в Сан–Франциско. Может быть, Сакраменто стал недостаточно большим для Ангелочка. Боясь случайно пропустить ее, он останавливался в каждом маленьком городке по пути, расспрашивая о ней. Но она как сквозь землю провалилась.

Приехав, наконец, в Сан–Франциско, Павел уже почти не сомневался в бесполезности своих усилий. Слишком давно она уехала из долины. С тех пор прошло более трех лет. Она, наверное, переехала в Нью–Йорк, а может быть, вообще куда–нибудь в Китай. Он не знал, прекратить ли ему дальнейшие попытки, благодаря судьбу за ее исчезновение, или все–таки продолжать, пока он хоть что–то о ней не узнает. Но Мириам была так уверена, так непреклонна…

— Она в Калифорнии, я знаю.

Кто–то должен был слышать о ней. Ведь такая девочка, как Ангелочек, не могла просто так испариться.

Он чрезвычайно беспокоился. Что, если он все же найдет ее? Что он ей скажет? «Мы хотим, чтобы ты вернулась в долину?» Она поймет, что он лжет. Он не желает ее возвращения. Он видеть ее не хочет. Он не может себе представить, как после всех этих лет Михаил может мечтать о том, чтобы она вернулась. Три года. Только Бог знает, чем она занималась все это время и с кем.

Но Михаил все же хотел, чтобы она вернулась. Вот, в чем проблема. Михаил все еще любил Ангелочка. Он всегда будет любить ее. И не упрямство или гордость удерживали его от того, чтобы пойти и разыскать ее на этот раз. Он сказал, что она сама должна принять решение. Она сама должна вернуться. Что ж, она не вернулась. Через год Михаил должен был многое понять. Очевидно, что через два года до него должно было дойти хоть что–нибудь. Когда закончился третий год, даже Мириам отказалась от надежды, что Ангелочек когда–нибудь приедет обратно. Она сказала, что кто–то должен пойти и разыскать ее.

— Я хочу, чтобы поехал ты, Павел, — сказала Мириам однажды. — Это должен быть ты.

Слушая это, он ненавидел Ангелочка все больше и больше.

Вот теперь он добрался и до Сан–Франциско. Город был окутан туманом, и Павел неохотно приступил к поискам. Если он найдет Ангелочка, проблем в его жизни только прибавится. Он что, должен тащить ее в долину за волосы, так же, как Михаил в тот первый раз, когда она сбежала? Что толку? Она снова уйдет. И снова, и снова. Неужели Мириам не понимает этого? Если проституткой была, проституткой и останется до конца дней. Вероятно, некоторые жизненные истины слишком тяжелы для понимания такой милой и наивной девушки, какой была его жена. Или такого порядочного мужчины, как Михаил. Павел очень любил их обоих, и он не мог понять, чем возвращение Ангелочка поможет хоть кому–то из них.

Почему Мириам настаивала, что именно он должен поехать, разыскать ее и привезти обратно? Она не объяснила. Она сказала, что он сам это поймет. Вначале он отказался и навлек на себя ее гнев. Он был ошеломлен тем, что его благоразумная жена может быть такой непреклонной. Ее слова резали его, словно нож. Потом она плакала и говорила, что так не может больше продолжаться. Потом умоляла его поехать и разыскать Ангелочка. Он не смог больше противиться и, наконец, сдался.

И вот, теперь он здесь, в сотнях миль от дома, и он так скучает по Мириам, что ощущает чуть ли не физическую боль. Он размышлял о том, зачем же он все–таки позволил себя уговорить. Ангелочку лучше потеряться, чем найтись.

Расстроенный собственной обидой, он бесцельно бродил по улицам, глядя по сторонам и не останавливая взгляд на увиденном. Внезапно обратил внимание на девушку в сером. Она стояла на другой стороне улицы и рассматривала что–то в витрине. Он вспомнил Тесси. Он не вспоминал ее уже много, много месяцев, и прежняя грусть вновь поднялась в его душе, заполнив ее болью. Девушка наклонилась вперед, так что юбка приподнялась и открыла его взгляду поношенные черные высокие ботинки, точно такие, как носила Тесси.