Sacrifice (СИ)

00; 20, Великобритания, Лондон, Госпиталь Сент Майкл

And all the kids cried out,

"Please stop, you're scaring me".

I can't help this awful energy

Goddamn right, you should be scared of me

Who is in control?

Кларк потерла глаза, которые уже начинали болеть от того количества карт, которые были на столе. Заполнение и сортировка их по датам и алфавиту не было ее прямой обязанностью, но, видимо, начальник решил по-другому. Кларк не понимала, за что ее наказали, но судя по всему она уже успела в чем-то провиниться. Девушка потягивается, только осознав, что она осталась в ординаторской одна. Да еще и это ночное дежурство. Таблоид яркими зелеными цифрами оповещал, что уже перевалило за полночь, но она не ощущала особой усталости, кроме как в спине.

Девушка со вздохом отодвигает стопку документов, радуясь, что с этим покончено. Она, как ординатор, сейчас наставляла парочку интернов, которые сладко посапывали в соседней дежурке. Но, видимо, Эбигайл не собирается спускать ее с поводка и наказывает рутинной работой за каждую провинность. Хоть по специализации Кларк и была детским логопедом, но мать настояла на том, чтобы она обучалась и на хирурга.

Кларк улыбнулась. Наверняка она выглядела жутко, когда они с Лексой только познакомились. С этими кругами под глазами и неизменной чашкой крепкого кофе в руке она была похожа на зомби. Она часто недосыпала из-за параллельного обучения на обоих специализациях. Кларк только нежно улыбнулась, помня, как Лекса смотрела на нее, когда она работала с маленьким ребенком лет шести. Однако, как только Лекса поняла, что Кларк заметила ее, сразу же смутилась, если такое выражение лица, какое было у нее тогда, можно считать смущением.

Блондинка с наслаждением потянулась. До конца смены еще несколько часов, нестерпимо хотелось сбежать отсюда, найти Лексу и просто обнять. Кларк даже не надеялась, что Лекса сможет продержаться с ней так долго. Все, кто когда-либо встречался с ней, не выдерживали и пары месяцев, но Лекса, видимо, исключение из правил.

— Кларк, — в ординаторскую зашла Эбигайл.

— Мама, — Кларк улыбнулась, получилось немного устало. — Что-то случилось?

— Нет. Мне нужно по делу наведаться в соседнюю клинику, через полчаса придет пересмена в отделении ортопедии. Можешь проследить за ними? — женщина уже была одета в уличную одежду, что заменила сейчас форму хирурга.

— Конечно. Сейчас отнесу карты в архив, потом пойду в отделение, — Кларк легко улыбалась. Она нисколько не обижалась на наказание. Ее мать бы никогда не стала наказывать ее просто так.

— Спасибо. Я пулей туда и обратно, — сразу же поклялась женщина, надевая теплое пальто. Сама же Кларк пока сидела возле стола в светлых джинсах, обожаемом ей красном рождественском свитере с снеговиком, и в белом халате. — Чего это мы так улыбаемся? — женщина хитро улыбнулась, видя прекрасное расположение духа дочери.

— Да так, задумалась кое над кем, — Кларк нисколько не смутилась хитрого пристально взгляда матери, продолжая улыбаться как ребенок, искренне и легко.

— Или кое над... кем? — с тем же прищуром отвечает Эбби. — Ты отобрала у Лексы свитер?

— Ага, — девушка без зазрений совести потянулась, все так же улыбаясь.

Хирург только прищурилась. Лекса, конечно, в первую встречу (очень даже неожиданную между прочим) оставила о себе нелицеприятное впечатление. Это случилось как раз после Рождества, пока Лексу привезли сюда в этом самом небезызвестном красном свитере. Она очень громко желала всем, кто пытался подойти к ней, очень громко желала, чтобы этого человека отымели во все щели. Как все уже догадались, в самых нецензурных выражениях. Правда, потом ей было ужасно неловко, когда Кларк представила их друг другу вечером того же дня в неофициальной обстановке. Она извинилась за свои слова, а сам вечер оставил о себе только самые приятные впечатления, ведь Лекса оказалась очень интересным и замечательным человеком, пусть и немного... холодным, да. Но женщина понимала, ведь ее работа не безопасная, ей нужно всегда быть в трезвом уме. Эбби была уверенна, что Лекса уж точно не даст ее дочь в обиду, а их взгляды... О искренности их чувств не нужно было и говорить. Но она немного все-таки подулась на Кларк за то, что, оказывается ведь, они встречались два года, умудряясь скрывать эти отношения. Но, разумеется, это было сделано из больной любви. Ну и для профилактики.

— Она на задании, да? — Эбби немного сочувствующе улыбнулась. Джек тоже был полицейским, и ей бы не хотелось, чтобы ее дочь снова страдала из-за смерти дорогого ей человека. Когда Джек погиб при исполнении, они обе долго не могли прийти в себя. Эбби бы не хотела, чтобы Кларк испытала такую боль снова.

— Да, — Кларк немного сникла. Она всегда очень сильно волновалась, когда совершались вот такие рейды, да и не только. Лекса прекрасный боец, но ведь от случайностей никто не застрахован. — Но она пообещала, что приедет сразу же, как только они закончат.

— Хорошо. Я вернусь, и ты мне в подробностях расскажешь, как вообще так получилось, что ты начала встречаться с девушкой, — Эбби показательно строго нахмурилась.

Кларк только кивнула, немного успокаиваясь. Она была безумно рада, что Эбби не начала придираться, как к Финну. Вспомнив о бывшем, Кларк немного поморщилась. Собственно, когда они с Лексой впервые встретились, она не знала, какой он на самом деле. Но девушка быстро поняла, что к чему, к чему его частые отлучки, «задержки» на работе допоздна. Лекса просто открыла ей глаза на его сущность, его измены и просто его блядскую, как выразилась сама Лекса тогда, натуру. Она после даже поцеловала ее, с чего все и началось, собственно.

Эббигайл уходит, пока сама Кларк тоже поднимается. Ей стоит сделать все, что нужно, чтобы не получить еще одно наказание и нагоняй от матери. Доктор Гриффин не соединяла личное и работу, но Кларк даже считала, что это хорошо.

Архив, пока что не ставший электронным, буквально пропах запахом старой бумаги, как от газет. Кларк нравилось иногда проводить время здесь. Сюда почти никто не ходит, здесь есть такой своеобразный уют, можно подумать о чем-то нужном и насущном. Это место нравилось Кларк больше всех в госпитале. Поэтому девушка с улыбкой спустилась в подвал, что служил архивом здесь. Полумрак расслаблял, тишина нисколько не утомляла и не напрягала. Но странно, что сегодня не было так.

Сегодня же было слишком тихо даже для архива. Девушка немного занервничала. Почему? Тишина была словно звенящей, давящей на плечи мертвым грузом. Кларк даже немного ссутулилась, словно почувствовав эту тяжесть на себе. Сейчас было не по себе от того, насколько здесь было тихо. Да еще и этот полумрак, который сейчас нисколько не расслаблял, а только сильнее натягивал нервы. Может, она чувствует себя так потому, что интуитивно понимает, что здесь кто-то есть? Хотя Кларк только что отперла замок, взяв ключ на посту у дежурной медсестры, а после того, как она закрыла его, там никого не было. Девушка хмурится, решив, что со светом все-таки будет лучше, и легким движением руки подняла тумблер генератора вверх.

Тусклый свет немного ослабил ее напряжение, и девушка уже спокойнее спускается вниз. Она никого не увидела, входя сюда, но такое чувство присутствия человека здесь сразу же пропало, стоило тусклым лампам осветить подвал. Кларк быстро находит нужную полку, аккуратно складывая карты на место. Лампочка над ней часто замигала, и Кларк подняла голову вверх. Но сразу же мигание прекратилось. Кларк хмурится. Ей почему-то сейчас пришло на голову странное чувство дежавю, но оно сразу же пропало. А поведение Лексы сегодня, когда они были в супермаркете, а после, когда они собирались на работу тоже сейчас подлило масла в огонь.

Брюнетка сегодня была странно дерганной, но Кларк не могла понять, почему именно, ведь сама Лекса молчит, как партизан. А пытаться разговорить Лексу против ее желания вообще приравнивается к смертной казни. Ну, вслучае Кларк, это наказание очень даже сексуального характера.