Искра. Небывалое

Все хорошо, Искра. Так почему же ты не уснешь?

***

Первое, что сделала Искра, придя на работу в понедельник утром, это открыла свое резюме и добавила несколько абзацев в графу: «опыт работы». Пробежав глазами по остальным строчкам, она брезгливо поморщилась, закрыла документ и полностью его удалила. Нужно все переписать заново. И сфотографироваться снова. Без боевой раскраски, но все-таки с распущенными волосами. Можно немножко постричься. Или измениться стрижку. Теперь, когда она не носит очки и лицо ее ничем не закрыто, она могла бы позволить себе челку.

Надо же, всего за какие-то полгода она изменилась настолько, что то, какой она увидела себя на страничках собственного резюме, ее ужаснуло. И как ее вообще мог взять тогда Август?

Она отвернулась к окну и выглянула на улицу. Рекламное агентство, расположенное на последнем этаже, наняло какого-то азиата-гастарбайтера, чтобы он оклеил все окна с лицевой стороны их здания рекламной мозаикой. То ли этот азиат был в прошлом циркач, то ли просто псих, но работу свою он затеял без особого оборудования: просто привязал и спустил вниз на веревках две сколоченные между собой доски, и, стоя на них с валиком и ворохом мозаики, ловко наклеивал одну за другой фрагменты. Без страховки. За утро он успел оклеить весь первый и второй этажи, поднялся до третьего. Пока что было не понятно, как будет выглядеть его работа под конец, когда он оклеит все этажи, но уже было ясно, что он по кусочкам собирает гигантскую елку. Это обещало быть шикарным зрелищем. Ну, а пока что он и сам был бесплатным цирком для сотрудников в здании. Все махали ему из своих окон, и он, улыбаясь, салютовал своим валиком в ответ.

Август и Кир вызвали Искру только на следующий день. Август извинился, сослался на конец года и гору накопившейся работы.

- Так Лизу уволили? – нетерпеливо спросила она.

- Не успели, - сквозь зубы ответил Август.

Искра стояла перед его столом. Кир сидел в его кресле, а Август стоял за его спинкой и не без усилия его удерживал, не давая Киру раскрутить кресло вокруг своей оси.

- Как это? – недоуменно спросила Искра.

- Она позвонила Ольге и взяла отпуск без содержания. Телефон отключен, - пожал плечами Кир, - наверное, ей нужно время, чтобы все переварить.

Искра невольно поглядела на то, как Август закатил глаза к потолку при этих словах. Его явно, как и ее, раздражало то, что они так и не закончили это дело.

Искра не стала напоминать им про то, что теперь она может уволиться. Это будет похоже на то, что она напрашивается, чтобы ее удержали. Нет уж. Она потихоньку закончит все дела и, как только найдет работу, поставит их перед фактом. Ну и, конечно, будет настаивать, чтобы ей точно посчитали, какую сумму она должна вернуть компании за квартиру. Что-то ей подсказывало, что она очень скоро сможет начать возмещать эти деньги. Надо будет только достать из ящика накопившиеся визитки и послать несколько мейлов.

Впереди у нее большие перемены.

Дни летели незаметно, Искра и обернуться не успела, как наступила пятница, а она до сих пор не написала новое резюме. Пару раз она открывала пустой документ, начинала писать свое имя и… находила себе другое занятие. Она с грустью осознавала, что ей грозит так и встретить Новый год в непонятном статусе, с неподобающими мыслями, с небывалой историей за плечами. Да, именно так одним словом можно описать этот уходящий год: небывалое.

Впереди совсем близко маячил праздник, коллеги готовились к новогоднему корпоративу, все были в предвкушении. Август проявил неслыханную доброту и сократил рабочий день до 4 часов вечера. К Искре то и дело забегали девушки-коллеги - обсудить наряды и аксессуары, гадая, будут ли выступать на корпоративе кто-нибудь из артистов.

Елочная мозаика, собранная гастарбайтером-циркачом, добралась почти до самой крыши. Снегопад красиво намел белоснежные полосы на рамы.

В пятницу вечером Искра вышла из офиса и привычно поглядела на окна кабинета, где трудилась прежде. Теперь, за полупрозрачной зелено-серебристой пленкой мозаики его было не узнать. Но было видно, что там горит свет.

Двумя этажами выше, в кабинете Августа были опущены жалюзи. Но в просветах сбоку было заметно, что свет горит и у него тоже.

Она перешла дорогу, открыла стеклянную, расписанную снежинками дверь салона красоты и обратилась к администратору:

- Я хочу отрезать челку. И еще педикюр. И пилинг. И вообще… до скольки вы работаете?

Глава 41

Очередная порция снега, выпавшего ночью, окончательно превратила коттедж Кира и Августа в эдакий домик с рождественской открытки. Не хватало только лампочек на деревьях и венка из еловых веток на двери – Кир увез всю новогоднюю атрибутику в офис еще три года назад. Они даже елку давно уже не украшали.

Постучав снеговой лопатой по бордюру, Кир мрачно оглядел результат своего получасового труда: дорожку к крыльцу теперь можно было отличить от газона, хотя снег начинал валить по новой, хлопьями, и, похоже, уже через пару часов кому-то из них двоих снова придется махать лопатой. Кир снял с перил свою куртку и отнес лопату в гараж. Прежде они с Августом долго бы выясняли, кому из них двоих на этот раз пришел черед расчищать снег или стричь газон. Они, в зависимости от настроения, наорали бы друг на друга, занялись бы любовью, либо просто разошлись по разным комнатам, и Август вызвал бы разнорабочего. С тех пор как Кир вернулся, у них не возникло ни одного спора, ни одного конфликта. Они больше не ссорились и жили до отвращения мирно. Как вежливые соседи, чужие друг другу.

Август читал газету у камина – в последнее время он полюбил его зажигать, видимо, сказывалась нехватка тепла в его организме. Кир только покосился на него, проходя к бару.

- Опять? – спросил тот, не поднимая головы от газеты.

- Что – опять? – угрюмо поинтересовался Кир, наливая себе стакан.

- Опять планируешь напиться в одиночестве?… - презрительно усмехнулся Август. - Я ведь прекрасно понимаю, почему, едва близится ночь, ты берешься за бутылку – иначе ты не можешь уснуть.

- Ты тоже не расстаешься со свей фляжкой, - буркнул Кир и дразнящим тоном добавил: - А еще вкалываешь по ночам.

- Я-то знаю свою меру.

- Я тоже. Но соблюдать ее не собираюсь.

Август шумно вздохнул и отложил газету. Он уже несколько дней был задумчивее, чем обычно. И, как показалось Киру, еще мрачнее, чем всегда. Возможно, виноват был близящийся Новый год, но вряд ли.

Август подошел, сел на соседний табурет и, подперев кулаком подбородок, некоторое время просто наблюдал, как Кир глушит чистый виски.

- Послушай меня… - произнес он, когда стакан Кира опустел.

Кир посмотрел на него, одновременно наощупь потянувшись за бутылкой. Август ловко перехватил ее, чтобы убрать подальше, но Кир поймал его за запястье. Они не отводили друг от друга взглядов, пока их руки совершали тихую борьбу над стойкой бара. Наконец, бутылка, не доставшись никому, брякнулась о мраморную поверхность и медленно покатилась к краю.

- Послушай, - повторил Август Киру в лицо, - мне больно на тебя смотреть.

- Неужели тебе меня жаль? – иронично прошептал Кир.

- Я просто не могу этого вынести: то, как ты деградируешь и во что превращаешься, - Август тоже перешел на шепот.

- Ах, вот оно что! – коротко хохотнул Кир, - А я-то уже надеялся, что ты способен на какие-то чувства.

- Еще как способен.

Они оба не сводили глаз с лиц друг друга. Подрагивая веками и тяжело дыша, они скользили взглядами по глазам, губам, щекам, шеям и снова возвращались к глазам. Кир почувствовал, что еще мгновение - и он провалится в этот стальной взгляд, вцепится губами в эту холодную шею, позволит руке, которую он до сих пор держит за запястье, освободиться и делать с ним все, что угодно. На полу за стойкой звякнула, разбиваясь, докатившаяся до края бутылка.