Сон в заснеженном саду

В семь вечера, когда пора было садиться за стол, Дэвид так и не вернулся. Его мобильный телефон не отвечал.

– Мы поедем его искать, – объявил Гарри. – Мэгги, вы можете припомнить, где оставили машину?

– Постараюсь, – ответила Мэгги. – Помню, там неподалеку было что-то похожее на озеро. Наверное, я смогу показать.

– Тогда поедем все вместе! – решила Дороти и принялась складывать угощение в корзину для пикника.

Все передряги, в которые за последние два дня не уставала попадать Мэгги, ее маленькие дети воспринимали с восторгом. В Берлингтоне у Мэгги не было времени на развлечения. Изредка они вместе выбирались в парк, застать же их за игрой с отцом было практически невозможно. А теперь столько приключений!

Около двух часов «лендкрузер» Гарри обследовал близлежащие дороги, ведущие из Кавендиша в Берлингтон, но безуспешно. Когда они в глубочайшем волнении подкатили к дому, на крыльце их поджидал обеспокоенный Дэвид. Пока продолжались поиски, Дороти непрерывно всхлипывала и причитала, но, увидев сына в добром здравии, тотчас переменилась.

– Мама, Маргарет, куда вы все подевались? – спросил Дэвид. – Я жду вас уже полтора часа!

– Мы ездили тебя искать! – выпалила Лиззи и громко чихнула.

– Как ты мог, дорогой, – Дороти многозначительно посмотрела на сына, подсказывая, на кого ему стоит обратить свое внимание, – так обмануть эту милую девушку и сказать, что Фаринтош – твоя тетка?

– Которая к тому же дала дуба, – добавил Гарри.

Дэвид не ждал подвоха со стороны родителей и на мгновение замешкался. Не следует подпускать Мэгги слишком близко, решил он. Она, сама того не зная, уже заполнила собой его мысли, но, если поддаться чувствам, она заберет его сердце. А художник не имеет права любить одну женщину, иначе все люди, и природа, и архитектура вокруг превратятся для него в безжизненный интерьер, в котором он будет рисовать ее портреты.

– Дэвид! – повторила Дороти, вырвав его из чувственного плена.

– Ты, мама, очевидно, неправильно представляешь себе наши с Маргарет отношения. – Дэвид говорил медленно, каждым словом прожигая сердце бедной Мэгги. – Она случайная гостья, а посторонних людей я не посвящаю в нюансы своей личной жизни.

Мэгги стиснула кулаки, и глаза ее заполыхали зеленым огнем, но поколотить нахала на глазах его родителей она не решилась. Взбегая вверх по лестнице, Мэгги слышала, как Дороти и Гарри пытались вразумить свое великовозрастное чадо:

– Ты обидел ее, а она ездила тебя искать! Она переживала за твою жизнь! – кричала Дороти.

– Черт знает что! – вторил ей Гарри. – Ты сгинешь в этом лесу вместе со своими картинами! Поехали, Дороти, нам нечего делать в этом доме!

Мэгги подумала, что и ей с детьми следует поскорее убраться отсюда. Она решила вызвать такси, но, когда позвонила по указанному в справочнике номеру, ей ответили, что свободных машин нет.

В дополнение ко всем неприятностям у Лиззи поднялась температура. Видимо, девочка простудилась, играя во дворе. Мэгги всегда держала при себе набор необходимых лекарств, в том числе и от простуды. Даст бог, к утру состояние ребенка улучшится.

Порошок следовало развести в горячей воде, и Мэгги спустилась в кухню. Она приготовила лекарство, взяла кружку в руки, но не успела обернуться, как сильные руки легли на ее талию. Кухню огласил громкий стон. Мэгги не сразу поняла, что этот звук издала она сама.

– Я не хотел тебя обидеть, Маргарет, но я не могу, не могу… – сдавленным, задыхающимся голосом прошептал Дэвид.

Мэгги повернула к нему голову, и, когда Дэвид поцеловал ее, забытое ощущение счастья наполнило Мэгги до краев. Но все закончилось в один миг: вдруг ей почудилось, что ее целует не Дэвид, а Эрик. Мэгги с силой оттолкнула Дэвида:

– Не сейчас, только не сейчас!.. Моя дочь больна, а я целуюсь с мужчиной, по вине которого она заболела!

Дэвид молча забрал у Мэгги кружку с питьем, взял ее за руку и повел наверх.

Всю ночь они не сомкнули глаз, сидя у постели больной девочки. Под утро температуру все-таки удалось сбить.

8

Бледный солнечный свет затопил комнату. Мэгги зажмурилась и, не открывая глаз, лениво перекатилась на спину.

Однако пора было просыпаться. Из коридора слышались радостные возгласы ее детей, которые, похоже, с новыми силами начали громить приютивший их дом. Дом Дэвида Шелдона. Оглядевшись по сторонам, Мэгги заметила, что на тумбочке рядом с кроватью ее дожидается завтрак: два тоста, джем, нарезанный сыр и чашка кофе.

Мэгги поднесла чашку к губам, и в этот момент в комнату заглянул Дэвид. Увидев, что Мэгги не спит, он смутился и хотел ретироваться, но Мэгги его остановила:

– Доброе утро, Дэвид. Спасибо за завтрак. Но, думаю, мы не стоим ваших забот. Вы и так уже слишком много для нас сделали.

Дэвид улыбнулся и вошел в спальню, плотно прикрыв за собой дверь. Нет, он не сделал больше ни шага. Стоя у двери, он зачарованно любовался блестящими медовыми волосами Мэгги. После сна пряди непослушно разметались по плечам, а несколько соскользнули в декольте ночной сорочки.

Мэгги сообразила, что и не подумала прикрыться, когда Дэвид заглянул к ней в комнату. Звякнув чашкой о блюдце, она лихорадочно натянула на себя одеяло, почти до самых глаз, сверкавших изумрудным огнем затаенного счастья.

– Доброе утро, Маргарет! – наконец произнес Дэвид. – Я только что видел Лиззи. Она бросала мяч в мой автопортрет.

Мэгги приподнялась в кровати, приготовившись броситься на оборону дома от своих детей, но Дэвид в ответ на ее порыв вежливо улыбнулся и продолжил:

– Я нахожу это добрым знаком. Малышка идет на поправку.

– Спасибо вам, – благодарно выдохнула Мэгги, чувствуя свое маленькое клокочущее сердце, которое билось как пойманная птичка под пристальным взглядом чудесных теплых глаз Дэвида.

– Поскольку Лиззи уже почти здорова, вы можете совершенно спокойно оставить ее с Каролиной и пойти со мной, – предложил Дэвид.

– Кто такая Каролина? Еще одна тетушка?

– Каролина – моя экономка. Вы не видели ее, потому что у нее был выходной. Не смотрите на меня так, ей больше пятидесяти, – рассмеялся Дэвид, заметив, что Мэгги было неприятно упоминание им о другой женщине.

– Мне безразличен возраст окружающих вас женщин, – надменно проронила Мэгги, но не выдержала тона и улыбнулась. – Так куда вы меня приглашали?

– Пострелять.

За ночь выпал снег, мороз усилился. Но день выдался ясный, над головой было высокое ярко-синее небо. И Мэгги от радостного возбуждения не чувствовала, как острые иголочки свежего лесного воздуха покалывают ее лицо, одаривая нежным румянцем щеки.

– Не думайте, что уже взяли первый приз, – шутливо предупредила Мэгги. – Я выбиваю цель с шести футов.

– Я очарован, – тихо произнес Дэвид, и это вовсе не относилось к меткости идущей подле него красивой женщины.

Медовые волосы Мэгги, золотыми волнами лежащие по плечам, блестели на солнце. И это привлекало Дэвида в ней сильнее, чем умение бить по целям.

Они долго взбирались в гору, пока не очутились на широкой площадке, за которой начинался страшный обрыв. Мэгги подошла к краю и осторожно заглянула вниз.

На конце площадки, почти над пропастью, высился столб, на который огромными гвоздями было прибито обтесанное деревянное бревно.

– Это наша цель, – сказал Дэвид. – Попадете, подарю вам одну из своих картин.

В ответ Мэгги снисходительно усмехнулась, демонстрируя сомнение в большой ценности шедевра.

Пистолет торчал у Дэвида за поясом, и Мэгги с удовольствием отметила, что пули в нем должны быть настоящие.

– Вчера я не успел вам пожаловаться на скверное поведение вашей машины, – сказал Дэвид, показывая ей полную обойму пуль.

– Вчера вы сами вели себя весьма скверно, – припомнила Мэгги и устыдилась своего упрека. – Простите.

За коротенькую жизнь Криса и Лиззи даже родной отец не потратил на них больше времени, чем Дэвид за два дня. В нем пропадал прекрасный, нежный и заботливый родитель.