Ты — мой ангел

Наступила напряженная тишина. Джейк пытался собраться с мыслями. Он понятия не имел, что сказать, как объяснить то, над чем сам все это время ломал голову. Его тяготение к этой девушке было необъяснимым, с ним нелегко было смириться, а когда он все же сумел принять его как данность, оказалось, что и Анжелика чувствует то же самое! Все это было по меньшей мере странно.

— Нет, — сказал он наконец, с усилием сохраняя спокойствие, — я ничего не утаил ни от вас, ни от доктора Стеммонза. Мы в самом деле не встречали друг друга до той ночи, и я ничего не знаю о вас, Анжелика.

Надежда исчезла с лица девушки, она судорожно сглотнула и отвела взгляд, виновато улыбаясь.

— В таком случае прошу прощения за то, что все время кидалась вам на шею. Надеюсь, как джентльмен, вы сохраните это в тайне.

Некоторое время длилось молчание. Энжел перевела дыхание, расправила плечи и храбро посмотрела Джейку в лицо.

— А что водитель грузовичка? Он никак не прояснил ситуацию?

— Дэниел Эстевес? — Джейк пренебрежительно махнул рукой. — Это мелкая сошка, наркокурьер. За ним числятся десятки арестов по разным поводам. По его словам, вы голосовали на дороге, и он по доброте душевной согласился вас подбросить миль на сто. Он все время называл вас «ангелочек» — совпадение, которое показалось нам интересным.

Джейк оставил при себе слова Дэниела, что пассажирка предложила оплатить проезд натурой в ближайшем мотеле. Его двоюродный брат клятвенно подтвердил это.

— Сейчас ваши отпечатки пальцев проверяются согласно протоколу расследования. Ответ еще не получен. — Он заметил выражение беспокойства на лице девушки и поспешно продолжил: — Но ничего странного в этом нет. Порой ждать приходится неделями. Он пожал плечами и добавил снисходительно: — ФБР!

— Все это не внушает особой надежды, — со вздохом заметила Энжел.

— Я говорил с доктором о вашем случае, — сказал Джейк тоном утешения. — Согласно статистике, временная потеря памяти случается сплошь и рядом. Порой память возвращается медленно, по кусочкам, а порой сразу и целиком.

— Да, конечно, — рассеянно откликнулась девушка.

Она сознавала лишь то, что разом лишилась всего, что определяет место человека в обществе, стала безликим существом — без родственных связей, без места жительства. Это было так, словно она повисла в пустоте, где не на что опереться, или оказалась в незнакомом мире. Ощущение бесприютности еще более усилилось от мысли, что Джейк, которого она считала единственным родным, знакомым человеком, тоже был в конечном счете чужим для нее.

Энжел отвернулась и закрыла глаза, словно воздвигая стену между ним и собой.

— Спасибо, что сказали мне все это. А теперь я хочу отдохнуть.

Джейку пришлось стиснуть в руках шляпу, чтобы не потянуться к ней, как недавно. Лицо на подушке казалось измученным и почти таким же белым, как лен наволочки.

— В таком случае я ухожу.

Энжел услышала скрип стула и знала, что Джейк поднялся. Он не спешил покинуть палату и, видимо, смотрел на нее, но она не открыла глаз. Послышались негромкие шаги, дверь открылась и закрылась снова. Только тогда девушка дала волю слезам. Горячие капельки одна за другой заскользили по щекам.

Джейк повернул на автостоянку у больницы, остановил машину и заглушил мотор. Некоторое время он глядел в лобовое стекло невидящим взглядом и размышлял над тем, правильное ли принято решение. Впрочем, другого выхода все равно не было. В течение нескольких дней он вынуждал себя держаться подальше и от Энжел, и вообще от больницы, довольствуясь ежедневными звонками доктора Стеммонза. Последний разговор состоялся час назад. Его поставили в известность, что состояние пациентки позволяет ее выписать, но поскольку, кроме имени, о ней все еще ничего не известно, возникла проблема: у Энжел не было не только дома, но и денег или хотя бы смены одежды.

«Черт возьми! — сердито думал Джейк, выходя из машины и забирая оттуда большой пакет с покупками. — Не могу же я допустить, чтобы ее просто выставили на улицу! В конце концов, я ее вызволил, я привез в больницу — значит, я за нее в ответе!»

Он отмахнулся от мысли о том, что департамент социального обеспечения не позволил бы Энжел оказаться на улице. В небольшом вестибюле он миновал регистратуру, кивнув медсестре, прошел через приемный покой и из коридора направился в палату.

Когда дверь отворилась, Энжел подняла взгляд от раскрытого журнала, заранее вежливо улыбаясь. Этим утром доктор Стеммонз сказал, что ее состояние больше не представляет опасности, а потому ее выписывают, и что за ней явится кто-нибудь из департамента, чтобы помочь устроиться. Однако вместо строгой деловой женщины в палату вошел Джейк.

— Привет! — сказал он оживленно, делая вид, что не замечает ее удивления. — Как самочувствие?

С их последней встречи Энжел очень изменилась. Она уже не выглядела бледной и измученной, щеки и губы заиграли красками, а зеленые глаза сияли под густыми ресницами.

— Спасибо, хорошее, — ответила она с прохладной любезностью, глядя на пакет в его руках. — Более того, меня сегодня выписывают.

— Я слышал об этом.

Джейк поставил пакет в кресло, сверху положил шляпу, а сам остался стоять, привалившись плечом к стене.

— И куда вы отсюда пойдете? — помолчав, спросил он.

— Пока не знаю. Доктор сказал, что за мной зайдет кто-нибудь из департамента социального обеспечения. Они подыщут мне жилье и работу…

— Вам так ничего и не удалось вспомнить о себе?

— Ничего…

Глаза девушки, поразительно зеленые и искрящиеся, затуманила тревога, уголки губ опустились. Но это длилось лишь мгновение, она тотчас заставила себя улыбнуться.

— Доктор Стеммонз очень добр, но, боюсь, он хочет от меня слишком многого. Он настаивает на терпении, а терпение не относится к числу моих достоинств.

— Откуда вы знаете? — поинтересовался Джейк со смехом. — Помните из прошлого или это лишь допущение?

— Это вывод, сделанный за прошедшие несколько дней, — рассеянно ответила Энжел, не сводя с него глаз.

Она впервые видела, как он смеется, и была поражена переменой в его облике. Он с самого начала показался ей довольно привлекательным, но, смеясь, становился по-настоящему красивым. Ее завороженный взгляд озадачил Джейка, однако его мысли были слишком заняты предстоящим объяснением. Он взял с кресла пакет и поставил на кровать.

— Что это?

— Я заехал по дороге в магазин купить вам щетку для волос, а продавщица подсказала, что другие мелочи тоже не помешают.

— Боже мой! — воскликнула девушка, заглядывая в пакет. — Не знаю, как вас и благодарить!

— Не за что.

Помимо щетки там нашлась зубная паста, дезодорант, компактная пудра и немного самой необходимой косметики. Пришлось несколько раз сглотнуть, чтобы исчез комок в горле. Каково бы ни было в прошлом состояние ее финансов, Энжел была уверена, что ни один подарок она не принимала с таким восторгом — просто потому, что ни один не был так кстати.

— У меня в доме, как водится, есть комната для гостей. Она свободна. Пока ФБР разбирается с вашими отпечатками пальцев, можете пожить у меня.

Сказав это, Джейк заметил, что лицо Энжел просветлело. Однако девушка сказала:

— Это великодушное предложение, но я не могу его принять. Не хочется вас стеснять.

— Как вы можете стеснить меня, если займете пустующую комнату?

— Посторонний человек в доме всегда стесняет того, кто привык к одиночеству, — резонно заметила она.

— Вы вовсе не посторонняя…

— Правда?

— Нет, конечно, ведь я вас вызволил из беды. К тому же вам все равно нужно где-то жить.

— Ах вот как… — Оживление исчезло с ее лица. — То есть вы хотите сказать, что так я буду у вас на глазах до тех пор, пока не станет точно известно, что я чиста перед законом? Вы предлагаете мне домашний арест?

— Что за ерунда! — взорвался Джейк. — Надо же такое выдумать! Впрочем, я сам виноват, не сумел все объяснить. Словом, я чувствую за вас ответственность. Я взвалил ее на себя в тот момент, когда открыл дверцу и приказал вам покинуть грузовичок. Вы останетесь на моем попечении до тех пор, пока все не будет позади.