Союз двух сердец

По телу Норы волной прокатилась дрожь возбуждения, и она сдалась. Их тела переплелись, охваченные страстью. Они опрокинули кресло, и оно с грохотом перевернулось. Наверху загорелся свет. Не хватало еще всех перебудить! Сплетни разнесутся со скоростью лесного пожара. Нора испуганно ахнула и вывернулась из его объятий. Не найдя верх купальника, она бросила поиски и кинулась к дому.

Глава четвертая

Утром пришла горничная заправить постель и приготовить ванну. Нора сослалась на головную боль и попросила передать, что не спустится к завтраку. И если хозяева не обидятся, она, пожалуй, откажется от прогулки на яхте.

— Передайте мои извинения, — попросила она. — Скажите, что у меня была напряженная неделя. Я выйду к ужину.

Нора отправилась в душ, и там ей пришла в голову мысль прокатиться на велосипеде в Винъярд-Хэвен. Надо только выскользнуть из дома незамеченной. Она надела белые парусиновые брюки и розовую хлопковую двойку, открыла дверь и осторожно двинулась вниз по лестнице. Она уже выводила велосипед, как вдруг услышала знакомый голос.

— Тебе не скучно одной? — спросил Сейджи, а узнав, что она едет в Винъярд-Хэвен, предложил составить ей компанию. — Полакомимся мороженым, заодно и поговорим, — предложил он.

Они взяли двухместный велосипед. Нора сама себе дивилась — после вчерашнего она преспокойно сидит у него за спиной и крутит педали.

И вот они уже в кафе.

— Ну-ка, что тут за мороженое… Тебе какое?

Он быстро вернулся с двумя разноцветными рожками. Себе он взял порцию с двойным шоколадом, Норе — шербет с ананасом и кокосом. Она быстро слизнула с вафли подтаявшие сладкие капельки и задумчиво уставилась на Сейджи, не зная с чего начать. Она никак не могла отделаться от воспоминаний о ночных поцелуях. Наконец решилась:

— Ты уже знаешь, что я хочу поговорить о твоих намерениях в отношении нашей компании. Но ты можешь не знать, почему это так важно для меня. И дело тут вовсе не в финансах, хотя мне и принадлежит несколько акций. Нет. Я беспокоюсь за тетю, она главный управляющий компании. Тетя замечательный человек… Она заменила мне и моим сестрам мать, с тех пор как наша мама погибла в автомобильной катастрофе. Я уверена, тетя понравилась бы тебе. К несчастью, последние два года в ее жизни пошла черная полоса. Второй развод. Проблемы с компанией. А теперь рак. Ее лечат, но… в общем, сам понимаешь… Это ее единственный жизненный стимул. Оставшись не у дел, она долго не протянет…

Сейджи сузил глаза.

— Я сожалею. Однако уверен, ты поймешь, что я не могу считаться с подобными обстоятельствами. Делу уже дан ход, и компания войдет в сеть моих предприятий.

Нора заморгала, и слезы покатились по ее щекам. Его ничто не трогает. Хоть головой о стену бейся.

— Пожалуйста, — просила Нора, — не говори так. Вся ее жизнь в этой компании, это ее детище, ведь у нее так и не было своих детей. Отнимая компанию, ты лишаешь ее смысла жизни.

Сейджи равнодушно пожал плечами.

— Против тебя лично я ничего не имею, — небрежно бросил он. — Мы и встретились-то совсем недавно. К тому же, когда я стану владельцем компании, твои акции стремительно вырастут в цене. Ты сможешь весьма выгодно продать их.

За счет Мэгги! Нору охватила ярость, но она взяла себя в руки.

— Я не сделаю этого. — Она смягчила свой голос, как могла. — Я бы отдала тете свои акции, если бы этим хоть что-то изменила. Ее интересы для меня превыше всего. Отступись от нас. Тебе же все равно, куда вкладывать свои средства.

Его рожок растаял, и он выбросил его в урну. Потом откинулся на спинку, молча глядя на Нору.

— По правде говоря, я не вижу причин сочувствовать вашему семейству, — наконец сказал он. — Брэты в свое время довольно безжалостно обошлись с моими предками.

Нора вздохнула. Отчасти он был прав. Но ее бабушка Кэтрин тоже много страдала, когда муж ушел к юной японке. Да и вообще, почему дети должны отвечать за грехи родителей? Когда все это произошло, ни Сейджи, ни Норы не было на свете!

— Но при чем тут Мэгги? Вся эта распря началась, когда она была совсем малюткой. Ее единственная вина… да и моя, я думаю, в том, что мы ничего не сделали, чтобы как-то наладить отношения между нашими семьями.

Ее слова не лишены были правды, и Сейджи на секунду задумался. Нора почувствовала в нем перемену и торопливо добавила:

— Если я смогу убедить родных извиниться перед твоими…

Сейджи наводил справки о своей американской родне и не сомневался, что в душе все они готовы пожертвовать компанией и даже жизнью Мэгги Брэт ради лишнего цента. И хотя их гордость будет задета, на самом деле они выигрывают, отдавая ему убыточный бизнес.

— А если я предложу тебе переспать со мной? — вдруг проговорил он, зная, что такое оскорбительное предложение охладит ее пыл. Но подумал, что одной ночи любви будет недостаточно, и поправился: — Стань моей любовницей. Пока нам обоим не надоест.

Нора побелела. Она ушам своим не верила. Он предлагает ей стать его гейшей, любовницей — ненадолго, на время, чтобы тем самым унизить тех, кто ей дорог. Может, он и желает ее, но нет ни малейшей надежды на то, что в его сердце поселится любовь.

— Никогда, — резко бросила она.

— Что так? Брезгуете, мисс, происхождением? — вспылил Сейджи.

Нора заплакала.

— Наоборот, — всхлипнула она. — Ты очень привлекательный. Необычный. Сильный. И нравишься мне. Просто я… я… никогда не была с мужчиной. Моя младшая сестра тоже не верит. Но я храню себя для того, кого полюблю и кому доверюсь.

Боже всемогущий, так эта жемчужина еще и девственница! Неужели на свете и в самом деле остались еще такие девушки? Невероятно! Сейджи тупо смотрел на нее, не зная, что сказать.

Нора так и не притронулась к мороженому, которое медленно растекалось по столу.

— У тебя есть кто-нибудь на примете? — спросил он, почти уверенный, что услышит «да», и все же надеясь на «нет».

— Ага, прекрасный принц, — невесело усмехнулась Нора, думая, что при других обстоятельствах с удовольствием отдала бы сердце своему собеседнику. Но теперь это невозможно. У каждого из них своя дорога. Мэгги суждено умереть. А Нора будет любоваться его портретами на страницах журналов.

На обратном пути они крутили педали в полном молчании. Уже ставя велосипед в стойку, Сейджи предложил:

— Если хочешь, мы можем завтра уехать пораньше.

— Хорошо, — безучастно кивнула Нора, понимая, что проиграла.

Ужин обернулся для нее настоящим мучением. После его гадкого предложения она никак не могла прийти в себя. За кого он ее принимает? Вдобавок ко всему остальные заметили ее состояние. К ужасу Норы, Сейджи буквально глаз с нее не сводил.

Следующим утром они уже ехали обратно в Нью-Йорк. Миновали паромную пристань в Вудс-Холе. Молчание становилось невыносимым. И тут Сейджи ошарашил Нору предложением, радикально отличавшимся от предыдущего.

— Если ты и в самом деле так хочешь сохранить компанию, у меня есть другая идея, — сказал он, и по Нориной спине пробежали мурашки. — Ты выйдешь за меня замуж. На год. Чтобы все было по-настоящему, у нас будет одна-единственная брачная ночь — это мое условие. Всего одна ночь, а там — как захочешь. Год мы проживем вместе, а потом разведемся.

Нора уставилась на него в изумлении.

— Если согласна, компания останется у твоей тети. — Голос Сейджи зазвучал вкрадчиво. — Та часть акций, которыми я владею, отойдет к тебе согласно брачному контракту. Конечно, если ты будешь соблюдать свои обязательства. Само собой, после развода никакого содержания, компенсации или чего-либо еще ты не получишь.

Согласись она, и ей придется забыть о карьере модели. Стоит только сойти с подиума, как о тебе тут же забывают. Но даже эта цена — пустяк, если есть надежда…

По счастью, Нора пользовалась успехом в мире моды — хотя и жестоком, но прибыльном. На банковском счете у нее была кругленькая сумма. К тому же постоянно росла ее прибыль от вложений на фондовой бирже. И в двадцать пять лет у нее было достаточно средств, чтобы начать все сначала, возникни в этом нужда. Она сомневалась лишь в том, хватит ли ее на подобное предложение. Сможет ли она быть близка с ним, зная, что им движет лишь похоть, а не чувство? Сможет ли, зная, что он горит жаждой мщения?