Огонь в крови

– И подняла бы! – процедила она. – Если ты не отпустишь меня и не уберешься из моей кровати, я так закричу, что не только отель, но весь остров переполошу.

– Дикарка! – усмехнулся он, ослабляя хватку, но не спеша отпускать ее. Он намеренно продолжал касаться ее тела, желая, чтобы возбуждение передалось и ей.

Как только Надин почувствовала, что может двигаться, она выскочила из кровати, схватила шелковый халат и торопливо набросила его на плечи. Она не сомневалась, что Шон внимательно следит за каждым ее движением. Завязав на талии пояс, Надин резко повернулась к нему:

– Какого черта ты делаешь в моем номере?!

– В отеле не было свободных номеров. – Шон лениво потянулся. Надин старалась не смотреть на него, но его мускулистое тело, наполовину прикрытое скомканной простыней, притягивало ее как магнит.

– Ну так поищи другой отель!

– А другого здесь просто не существует, – улыбнулся он. – Остров больно маленький. И поскольку я был твоим мужем, мне дали ключ от твоих апартаментов.

– Они не имели права! Меня должны были сначала спросить! – взорвалась Надин.

– Было уже далеко за полночь, в комнате свет не горел, мы решили, что ты не пришла в себя после перелета и крепко спишь. Не хотели будить тебя.

Ее глаза сверкнули от ярости.

– Правильнее сказать, это ты не хотел меня будить. Если бы меня подняли, я бы объяснила, что мы не женаты вовсе!

Он не обратил на ее слова никакого внимания.

– Я бы, конечно, мог показать им свой паспорт, чтобы подтвердить, что я Кармайкл, но достаточно было показать им нашу свадебную фотографию, которая по счастливой случайности оказалась в моем бумажнике, и они мне поверили.

– Да уж, действительно, счастливая для тебя случайность, – глухо отозвалась Надин, а Шон укоризненно покачал головой.

– Ты очень раздражена, Надин. Все потому, что я разбудил тебя слишком рано. Представляю, что бы ты сказала, разбуди я тебя поздно ночью, когда приехал. Я, между прочим, так и сказал портье: что будет гораздо лучше не будить тебя, раз уж ты решила лечь пораньше.

– Как заботливо с твоей стороны! Но тебе это вряд ли поможет. Я не собираюсь жить с тобой в одном номере.

Шон сделал вид, что зевает, закинул руки за голову и вытянулся на кровати. Надин невольно залюбовалась им. Но простить его так сразу она еще не могла.

– Ты меня не проведешь. Выметайся отсюда! Меня не интересует, есть номера в гостинице или нет. Можешь прекрасно провести время на пляже или под пальмой. А еще лучше будет, если ты улетишь обратно в Лондон. Но одно заруби себе на носу – в моей комнате ты не останешься!

Шон внезапно сел, и Надин вся вспыхнула, глядя на его лоснящиеся загорелые плечи и темные курчавые волосы на груди.

– И оденься, наконец! – выдохнула она.

– Как скажешь! – подозрительно быстро согласился он и в следующий миг откинул простыню.

Она давно уже не видела его полностью обнаженным. Как она ни хотела признавать, а он все еще продолжал притягивать ее.

Надин отвернулась, а он негромко рассмеялся, чем привел ее в еще большую ярость. Когда он подошел к ней, нервы ее были уже напряжены до предела.

– Что ты делаешь? – Она резко повернулась. Глаза ее округлились, когда она увидела его так близко от себя.

– Собираюсь одеться, – ответил Шон с невинным видом. – Мне кажется, именно об этом ты меня просила. – И он указал на ворох одежды, лежащей на стуле, и стоящий рядом чемодан.

– А-а... – протянула Надин, чувствуя, что краска заливает лицо. – Ну так одевайся скорей! – И отошла в сторону к окну, чтобы поднять жалюзи. Свет залил комнату, солнце уже поднялось, золотя голубое небо. Надин услышала щелчок – по всей видимости, Шон открыл чемодан, – а затем шуршание одежды, которую он перебирал, решая, что надеть.

– Могу я принять душ? – спросил он.

– Нет, не можешь! – взвилась Надин. Он все еще не был одет, и это приводило ее в бешенство. – Я еще сама не была в душе! Да к тому же хочу, чтобы ты убрался как можно скорее.

– Не будь так жестока, я пробуду здесь всего один день. Завтра уеду.

– Мог бы уехать и сегодня!

– Нет, не могу, – сказал он с торжеством в голосе. – По воскресеньям не приходит катер; следующий – только завтра. Поэтому я так поздно приехал вчера ночью. Я прилетел единственным рейсом и потратил уйму времени, чтобы нанять частный катер. На рейсовый я опоздал, а следующий будет только в понедельник.

– До тех пор тебе в любом случае придется ночевать в другом месте. Администрация отеля позаботится об этом. Я поставлю их в известность, что ты мне больше не муж и потому не можешь жить со мной в одном номере.

– Но прошлой ночью я был им, – заявил он со спокойствием, сводящим Надин с ума.

Сердце ее учащенно забилось. Она припомнила свой сон, в котором они с Шоном были так близки. Предательский румянец залил ее щеки. Надин вглядывалась в его лицо, пытаясь понять, что же в действительности произошло прошлой ночью? Он лежал рядом с ней, обнаженный, ласкал ее. Как долго он находился в ее постели? Только ли ласками ограничилось это или же?.. Она смутно припоминала отдельные подробности того, что ей снилось: Шон был необычайно нежен с ней, покрывал всю ее поцелуями... О Боже! – вспыхнула она, вновь приходя в ярость. Был ли это только сон или случилось на самом деле?

Шон лукаво посматривал на нее.

– Все было как в старые добрые времена, – мечтательно произнес он, и при этих словах Надин бросилась на него с кулаками. – Полегче, полегче! – усмехался Шон, а Надин все свирепела.

– Как ты мог, как ты посмел?! – задыхалась она от ярости.

– Как я посмел... А что, собственно, мне оставалось делать? – прикидывался дурачком Шон. – Ну, залез к тебе в постель, а куда мне бьшо деваться? Не спать же на каменном полу. Ночь, конечно, была теплой, но кто захочет спать на мраморе, да и в кресле страшно неудобно. Можно было расположиться в ванной. Но мне как-то и в голову не пришло.

– Ну конечно, где уж тебе! – выпалила Надин.

А Шон будто и не слышал ее.

– Твоя кровать такая широкая. А я так вымотался за время путешествия. Я улегся и заснул, едва коснулся головой подушки.

Надин следила за Шоном, словно мышь за котом из своей норки. Но и он не спускал с нее глаз. Рот его кривила ухмылка. Столь хорошо знакомая ей ухмылка! Он был явно доволен собой. А Надин необходимо было доподлинно знать, что же именно случилось прошлой ночью в ее постели.

– И проспал до тех пор, пока ты не стала будить меня столь оригинальным способом!

– Каким таким способом? – захлебнулась Надин в негодовании. И тут же пожалела о своем вопросе, чувствуя, как снова заливается краской.

– Как будто не помнишь! – продолжал мучить ее намеками Шон, находя в этом немалое удовольствие. – Не притворяйся, ты все помнишь, Надин.

Внезапно она поняла, что совсем не хочет этого знать. Он смотрел на нее так, что волосы шевелились на голове.

– Одевайся и уходи! – прокричала она, а Шон рванулся к ней и зажал рот рукой.

– Тише, – проговорил он. – Ты же не хочешь, чтобы сюда явился администратор, которому нажалуются постояльцы на шум в твоем номере?

– Негодяй! – промычала она. Рука Шона крепко зажимала ей рот, не давая возможности укусить его.

– Что-что?

– Да отпусти ты! – выдохнула Надин, а Шон быстро отнял руку, чтобы она не успела прихватить ее зубами. – И оденься, наконец! Дверь в ванную была открыта, Надин увидела на вешалке свой купальный халат и, указав на него Шону, сказала:

– Вот, надевай, живо!

Шон повиновался на этот раз. Он подошел к двери, накинул халат и, завязав пояс на своей стройной талии, резко обернулся, успев заметить, что Надин не отрываясь смотрит на него.

– Что, вспоминаешь, чего лишилась? – усмехнулся он.

Никогда еще Надин так не злилась. Точнее – со времени их последней ссоры. Кровь бросилась ей в лицо, застучала в висках, тело все напряглось.

– Я сейчас же расскажу обо всем этом безобразии администратору, – сказала она, хватаясь за телефон, который стоял на тумбочке рядом с кроватью.