Медсестра из Райминстера

Он иронически поднял одну бровь, и мне показалось, что оба мы вот-вот рассмеемся. Вместо этого он сказал торопливо:

— Вы не хотели бы поужинать со мной сегодня вечером?

Я просто остолбенела: слишком внезапной была перемена от настороженной холодности к тому, что принято называть ухаживанием. Заикаясь от волнения, я начала отказываться.

Его лицо потемнело.

— Хорошо, — сказал он устало. — Не нужно выдумывать предлогов. Я сам должен был думать, что говорю. Пожалуйста, забудьте, о чем я вас просил.

И он пошел прочь.

Я принялась бесцельно бродить по улицам, ничего не замечая вокруг и пытаясь разобраться в своих мыслях. Теперь у меня не оставалось и тени сомнения — я любила Дэйва Коллендера. С самой первой встречи он притягивал меня все сильнее и сильнее. И все же я инстинктивно отказалась от его приглашения, потому что в этом человеке было много непонятного для меня, много пугающего и даже отталкивающего.

Я не переставала гадать, что произошло бы, если бы я согласилась. Пригласив меня в ресторан, Дэйв Коллендер оказывал мне такую честь… мне, Дженни Kapp, обычной студентке-техничке. Инстинкт подсказывал мне быть осторожной, но я не могла контролировать свои чувства, которые бушевали внутри меня с невиданной силой…

О спокойной прогулке по окраинам теперь не могло быть и речи. Вместо этого я медленно отправилась назад в больницу.

Когда я вышла на дежурство на следующее утро, то обнаружила, что миссис Эпплби стало немного лучше. К ней частично вернулось сознание, но постоянное дежурство у ее постели все еще было необходимо, и старшая сиделка Шортер проводила рядом с ней немало времени. И Дашфорд, которая то и дело бегала выполнять ее распоряжения, жаловалась, что на этот раз ей угодить еще труднее, чем обычно.

— Можно подумать, что здесь лежит особо важная персона, — ворчала Линда. — Никогда не замечала, чтобы она раньше так переживала за пациентов.

Но даже старшей сиделке требовался небольшой перерыв, чтобы сходить выпить кофе, и однажды, когда она отсутствовала, пришел мистер Эпплби. Он был встречен старшей сестрой, которая, по-видимому, его ждала. Они остановились неподалеку от двери в палату и о чем-то тихо заговорили. Я услышала, как она упомянула старшую сиделку Шортер и мистер Эпплби воскликнул:

— Шортер, вы сказали, сестра?

— Да. Что-нибудь не так, мистер Эпплби?

Он помедлил, затем покачал головой. Проведя несколько минут со своей женой, он покинул палату.

После этого случая мое любопытство разгорелось с новой силой. Работа в больнице означает бесконечную цепь таинственных загадок, незаконченных историй, нерешенных вопросов в отношениях между людьми. Наша профессия учит нас не принимать слишком близко к сердцу эмоциональные переживания наших пациентов, и обычно мне удавалось быстро забывать о чужих проблемах.

Но тот факт, что в этой истории была замешана наша сотрудница, придавал ей несколько другой оттенок, чем обычно. Старшая сиделка Шортер была первоклассной медсестрой, у нее даже была золотая медаль. Она никогда не делала ошибок, никогда не паниковала. В то же время ее личная жизнь была для нас загадкой. Естественно, мы не раз пытались что-нибудь разузнать, но в конце концов сошлись на том, что уход за больными составлял всю ее жизнь. Теперь я уже не была в этом так уверена, и в частности из-за того, что мистер Эпплби был красивым мужчиной.

В тот же вечер я отправилась в больничную библиотеку и сидела там довольно долго, выбирая книги. Когда я возвращалась, было уже темно. Я приближалась к входу в «Бастилию», и в это время дорогу мне преградила высокая мужская фигура.

Я чуть не вскрикнула от испуга и неожиданности, но незнакомец обратился ко мне извиняющимся тоном:

— Прошу прощения, что напугал вас. Я просто хотел узнать, не согласитесь ли вы передать кое-что старшей сестре-сиделке Шортер?

Голос показался мне знакомым, и я внимательно всмотрелась в его лицо.

— Да это же мистер Эпплби! — вырвался у меня невольный возглас.

— О, а вы сестра из хирургического отделения, не так ли? — Ему, похоже, от этого стало легче. — Послушайте, просто скажите ей, что снаружи ее ждет человек, который хочет сказать ей несколько слов, а? Только не упоминайте моего имени.

Я заинтригованно на него посмотрела.

— Правила запрещают встречаться с посетителями вне здания больницы, — назидательно ответила я.

В моих устах это звучало почти комично, ведь сама я постоянно нарушала всяческие правила. Я сказала это частично для того, чтобы выиграть время, но еще и потому, что подобное поведение казалось странным для человека, чья жена была серьезно больна.

— Пожалуйста! — взмолился он. — Это действительно очень важно, иначе бы я не решился вас об этом просить.

В его голосе мне послышалась неподдельная искренность, и я кивнула.

— Хорошо, я скажу ей это, если смогу ее найти.

Я была скорее раздосадована, чем обрадована, когда застала старшую сиделку в ее комнате. Если бы ее там не оказалось, мне ничего не стоило бы моментально забыть всю эту историю.

Она что-то писала и, когда я вошла, подняла голову:

— Да, что случилось, сестра Kapp?

Застыв в дверях, я довольно бесцеремонно стала ее разглядывать. С распущенными по плечам волосами и в ярко-зеленом домашнем платье она выглядела очень симпатичной, и от этого мне стало еще более неловко выполнять просьбу мистера Эпплби.

Наконец я кое-как выдавила из себя, что ее ждут.

— Мужчина или женщина? — спросила она.

— Мужчина.

— Какого возраста?

— Я… я как-то не обратила внимания.

— Ой, бросьте притворяться, Kapp! Вы играете еще хуже, чем ухаживаете за больными. — Ее губы тронула слабая улыбка. — Это тот мужчина, Эпплби, не так ли? — уверенно закончила она.

— Почему… да, кажется, он, — ответила я, заикаясь.

— Я так и думала. Скажите ему, что я не могу к нему выйти. Скажите ему, что меня нет. Скажите ему что угодно, только избавьтесь от него!

— Да, сестра, — ответила я тихо, восхищенная ее твердостью. Что бы ни значил для нее мистер Эпплби в прошлом, теперь она не хотела иметь с ним ничего общего.

Я передала ее отказ мужчине, который все еще прятался в тени. Выслушав меня, он разозлился и, похоже, собирался продолжить переговоры, но я в панике отступила назад и посоветовала ему уходить. В конце концов он понял, что ничего лучшего ему не остается, и скрылся в сгустившейся темноте больничного сада.

На следующий день миссис Эпплби внезапно стало хуже. Она неоднократно теряла сознание, и к тому же у нее открылось сильное носовое кровотечение. Когда пришел муж, старшая сестра провела его к себе в кабинет для беседы, а вскоре явился доктор Коллендер, чтобы осмотреть пациентку.

Когда закрылась дверь за последним из посетителей, он наконец вышел из палаты и присоединился к старшей сестре и мистеру Эпплби. Я услышала громкие голоса в коридоре.

— Нет, я не удовлетворен, — говорил мистер Эпплби. — Я вовсе не удовлетворен! Вчера моей жене уже было лучше. А теперь ей хуже. Как я могу быть уверен, что ее состояние и дальше не станет ухудшаться?

— Вы хотите сказать, что наша клиника недостаточно компетентна, чтобы вылечить перелом черепа? — взорвался Дэвид Коллендер.

Я слушала затаив дыхание.

— Да, именно так, — резко ответил мистер Эпплби.

— Вздор! Я согласен, что выздоровление вашей жены проходит не просто, но у нее присутствуют все симптомы, характерные для ее заболевания. Осложнений не наблюдается.

— Но у меня нет никаких доказательств, кроме ваших слов, доктор. И кроме того, это общеизвестный факт, что вы, медики, часто скрываете правду от ваших пациентов. Откуда мне знать, так ли все обстоит на самом деле, как вы говорите?

— Вам этого никак не узнать! — снова сорвался доктор Коллендер. — Вы можете либо верить мне на слово, либо повторять распространенную дилетантскую ошибку, считая, что знаете больше, чем врач. Надеюсь, что вы достаточно интеллигентны, чтобы так не думать!