Рождественская сказка

— Что? — надменно спросила она, чувствуя, что ее верхняя губа вся в кофейной пенке.

— Вот здесь. — Он вытянул руку и вытер кофейные усы большим пальцем.

Физический контакт был минимальным, но таким неожиданным, что застиг Бет врасплох. Жаркая волна пробежала по ее спине.

В момент, когда их взгляды встретились, она не успела скрыть нахлынувшие чувства. По глазам Джеймса она поняла, что он не только заметил ее состояние, но и знает причину, его вызвавшую.

Неужели она со своими эмоциями была так же ясна для него прошлой ночью?.. Пальцы Бет сжали чашку кофе. Наверное, это развлекает Джеймса. Вот так вдруг обнаружить, что малейшее его прикосновение может привести ее в состояние возбуждения. Как в юности. Или это тревожит его? Чувствуя себя униженной, Бет быстро допила остатки кофе и со стуком поставила чашку на стол. Напряженную тишину нарушил оглушительный крик.

Ошеломленный, Джеймс вскочил и уставился вниз, на коляску.

Удачно переключив внимание на себя, Тимми перешел на заунывное хныканье.

— Голоден? — жалостливо спросила Бет, вставая и передвигая коляску к выходу.

— Конечно, голоден. — Джеймс открыл дверь и проследовал за ней в коридор. — Время его ленча уже прошло — буркнул он.

И чья это вина? Недовольство, высказанное явно в ее адрес, задело Бет за живое.

— Не моя идея заставлять ребенка сидеть на длинном скучном собрании, — выдохнула она. Сердце екнуло, когда она увидела, как изменилось выражение его глаза.

— Так вот каково твое мнение о собраниях совета? Ты и свою работу считаешь скучной? — тихо спросил Джеймс.

— Иногда, — капризно солгала она.

— Тогда, наверное, тебе следует поискать другую работу.

— Может, и следует, — согласилась Бет, подражая бесстрастному тону Джеймса.

Они обменялись холодными взглядами. Джеймс повернулся и исчез в своем офисе. Не оборачиваясь, Бет повезла коляску в кухню.

— Я даже не помню, из-за чего все так вышло, — в замешательстве призналась она, когда наполнила чайник и поставила греть бутылку с молоком и маленькую баночку. — Это недолго. Я только согрею.

«Скучная» — это, пожалуй, самое неподходящее из определений, которыми она бы воспользовалась, характеризуя работу у Джеймса. Что же дернуло ее сказать эти обидные для него слова?

— Уже почти готово, — утешала она Тимми, издавшего жалобный всхлип.

Бет быстро переложила содержимое банки в красную пластиковую чашку, в спешке расплескав немного на свой свитер.

— Это мне следует носить, а не тебе, — уныло сказала она, наклонившись, чтобы повязать слюнявчик вокруг шеи Тимми. — Я только принесу стул… не будь таким вредным…

Тимми начал громко протестовать.

— Привет, Бет.

Услышав знакомый голос с хрипотцой, Бет обернулась и увидела высокую блондинку, одетую в костюм кораллового цвета. Она не слышала, как открылась дверь, но и неудивительно — мощный рев Тимми заглушал все.

— Привет, Джулия… Заходи. Тимми…

До нее донесся запах дорогих духов.

— Джеймс у себя в офисе? — Зеленые кошачьи глаза невозмутимо осмотрели Бет.

От необходимости отвечать ее спасла резко открывшаяся дверь.

— Что это ты делаешь, Бет? Привет, Джулия.

— А ты как думаешь? — Бет подняла стул, ухватив его за высокую спинку. — Переставляю мебель. Что же еще?

Смутно догадываясь, с какой иронией сейчас Джулия улыбается Джеймсу, Бет пошла в кухню, бормоча что-то про ленч. В следующую секунду стул был выхвачен у нее из рук. Подняв его без усилий, Джеймс прошел в кухню и поставил стул около стойки.

— Сядь! — приказал он Бет, вынимая Тимми из коляски и сажая его к ней на колени. — Справишься? — Он пододвинул чашку с ложкой.

Занятая его племянником, Бет не ответила. Но первая же попытка кормления окончилась провалом: Тимми настойчиво отворачивал маленькое личико. В это время Джеймс, нахмурившись, изучал этикетку пустой банки из-под детского питания.

— Курица с овощами. Он ел это вчера вечером.

Бет бросила на него раздраженный взгляд. Неужели у Джеймса нет других, более важных дел, чем стоять у нее над душой? Ему бы империей управлять или даже двумя!

— Это не ресторан. Но меню, пожалуй, составить можно. — Она вынула наугад другую банку из принесенной сумки и быстро улыбнулась маленькому личику: Бет чувствовала себя виноватой.

Тимми свирепо посмотрел на нее.

— О, он такой милый и сообразительный.

Боже! В дверном проеме, приняв элегантную позу, стояла Джулия. Бет совершенно забыла о присутствии этой особы. Она взглянула на Джеймса. Судя по выражению его лица, он тоже. Этот факт, по всей видимости, не ускользнул от внимания Джулии.

Пристальный оценивающий взгляд холодных зеленых глаз привел Бет в смущение — столь безошибочно читалась враждебность в их глубинах. Бет внутренне запротестовала. Было бы на кого злиться! Не она, а шестимесячный младенец отодвинул Джулию на задний план. Да, да, тот самый «милый и сообразительный» младенец!

— Ну, давай, Тимми, — снова начала мягко упрашивать Бет.

Но маленький ротик оставался закрытым. Возможно, если бы некоторые присутствующие исчезли куда-нибудь и не превращали процесс кормления ребенка в спектакль, все пошло бы по-другому и гораздо удачнее. Но нет, зеленые глаза продолжали злобно ее осматривать. Господи, что же она сделала, чтобы заслужить такое осуждение!

— Давай-ка я попробую, — проговорила Джулия.

Она что, серьезно? Задумчиво рассматривая ее коралловый костюм и представляя, как, должно быть, замечательно он будет смотреться, испачканный разогретой курицей с овощами, Бет любезно освободила свое место и вручила ей Тимми.

— О, ты такой восхитительный! — низким голосом пропела Джулия, поднося ложку к его рту.

К досаде и огорчению Бет, его лицо немедленно просияло, он с энтузиазмом стал уплетать предлагаемую еду, очаровательно улыбаясь при этом. Так, Тимми тоже имеет склонность к блондинкам. Бет быстро, из-под ресниц, взглянула на его дядю.

Скрестив на груди руки, Джеймс, казалось, был полностью поглощен неожиданной сценой, живой картиной, представшей перед ним.

Бет могла понять его состояние. Здесь было на что посмотреть: Джулия с сидящим на ее коленях ангелочком Тимми выглядела безмятежно прекрасной, как современная Мадонна с ребенком, как глянцевая реклама безупречной жены и матери. Ни на ее костюме, ни на слюнявчике Тимми не было и следа от детского питания. В общем, никакой прозы.

— Джеймс, будь любезен. Ты не передашь мне бутылочку?

Лицо Бет словно окаменело, когда она заметила, с какой улыбкой Джеймс взглянул в зеленые кошачьи глаза. И сколько отеческой заботы! В какие-то два дня Тимми удалось выявить в нем эти лучшие мужские качества. Раньше и представить себе это было невозможно. Наверное, Джеймс и сам удивлен.

Бет снова посмотрела на Джулию.

— Бет…

Тимми со своими взъерошенными золотыми кудряшками мог легко сойти за сына Джулии. Интересно, приходила ли эта мысль Джеймсу? Представлял ли он Джулию сидящей с их ребенком на коленях?

— Бет!

Бет вздрогнула и посмотрела на Джеймса. Улыбка исчезла с его лица.

— Телефон!

Бет повернулась, услышав наконец настойчивые звонки, доносящиеся из офиса.

— Кто бы это ни был, я перезвоню, — звучал вслед голос Джеймса, когда она спешила в офис. Облокотившись на его рабочий стол, Бет вежливо ответила на звонок. Положив трубку, она вышла из офиса и остановилась перед открытой дверью кухни, боясь того, что могла там увидеть.

Джеймс и Джулия, вглядываясь в милое личико Тимми, смеялись и разговаривали, как друзья, с легкой, расслабляющей фамильярностью. Выглядевший вполне сытым и счастливым, Тимми иногда присоединялся к ним, издавая звуки, похожие на бульканье.

— Мистер Эткинсон, — коротко сказала Бет.

Лицо Джеймса приняло серьезный вид. Он удивленно поднял темную бровь.

— Дэн Эткинсон? — повторил он. На его лице таяли последние признаки хорошего настроения. — Почему же ты сразу не позвала меня?