Волшебные очки для влюбленных

Но откуда же взялась его неожиданная привязанность к ней?

Впервые, когда он ее увидел, она разговаривала с лошадью, делясь с нею своим недоумением: для чего нужна уздечка? Как с ней обращаться? Будто бы бессловесное животное могло посвятить ее в тайны верховой езды. Его это позабавило. Даже тронуло, если быть честным. Она выглядела такой наивной и беспомощной…

Позднее, во время их совместных прогулок, она показалась ему такой… милой. Его восхищали ее пытливый ум, привычка задавать самые неожиданные вопросы. Обычно в присутствии действительно умных людей он чувствовал неловкость, но только не с Джерри. Ему нравился ее ум, ему было с ней интересно. Она, в свою очередь, с уважением относилась к его рациональному, несколько упрощенному пониманию запутанных и неоднозначных вопросов, которые ее всегда волновали. Как-то она ему призналась, что склонна все усложнять. За время знакомства их взаимное уважение к индивидуальности друг друга только выросло, им нравилось бывать вместе.

Но как же она к нему относится? Это был главный вопрос, но Дез уже знал на него ответ. Они друзья. Он поморщился. Слишком часто она говорила ему, что ей с ним хорошо, что в его присутствии она чувствует себя как дома.

Вряд ли женщина, испытывающая романтический интерес или даже простое сексуальное влечение к мужчине, стала бы говорить такие слова. К тому же — он мрачно хмыкнул при этой мысли — ее чувства принадлежат другому. Рэнс, будь он проклят! Рэнс Уоллас, третий в династии Уолласов. Дез почти не знал его, их дорожки редко пересекались, но он был уверен, что это пустой тип, которому все в жизни доставалось легко — и деньги, и женщины.

Бедняжка Джерри. Рэнс вряд ли ответит на ее чувства. Ему и в голову не придет, что Джерри может играть в его жизни какую-то роль. Этот дурак даже не замечал, какое сокровище у него под носом, нет, в женщинах он ценил только внешние данные. Ну, и чувство стиля, и, конечно же, красивую грудь. Он западал на хорошо упакованных светских куколок, с которыми Джерри не может сравниться.

Дез сжал в руке стакан, чуть не раздавив его, потом поставил его на стол.

Было еще кое-что. Дело даже не в том, что Джерри не рассматривает его как потенциального поклонника, нет, просто он не подходит для нее. Он не может ничего ей предложить. Он не доверяет женщинам, даже самым лучшим из них. Конечно, Дез сознавал, что виной этому его неудачный личный опыт. Единственная женщина, которой он доверился, обманула его, поселив в его душе боль и негодование. Все люди одинаковы, об этом говорила вся его жизнь, весь его горький опыт.

Но тогда почему он не может выкинуть Джерри из головы? И почему думает о ней как о своей женщине? И что ему в конце концов делать?

Джерри лежала на диване, гладя мурлыкавших Джорджа и Эшли. Как у нее болели ноги! Поход по магазинам оказался изматывающим. А они с Диди все ходили. И ходили. И ходили.

Джерри казалось, что она перемерила сотню платьев всех цветов и фасонов. Подруга настояла, чтобы она примерила платье с короткой, обтягивающей юбкой, сказав, что, если бы у нее были такие ноги, она бы обязательно их демонстрировала. Но Джерри казалось, что зеркало отражает только ее костлявые коленки. И Диди, вздохнув, решила перейти к моделям с длинной юбкой. В конце концов они остановились на черном шелковом платье с длинными рукавами и юбкой до середины лодыжек.

Купить туфли тоже оказалось проблемой. Трудно было подобрать что-нибудь для ее узких ступней. В результате они нашли прелестные серебристые босоножки с трехсантиметровыми каблучками. Диди попыталась убедить ее купить туфли на девятисантиметровых шпильках, но Джерри решительно воспротивилась, сказав, что не хочет казаться выше, чем на самом деле.

Диди пыталась протестовать:

— Ты должна гордиться своим ростом. Или загадай еще одно желание и отдай мне свои лишние сантиметры.

Но Джерри была непоколебима.

Диди пообещала ей, что, если ее пригласят на какой-нибудь вечер, поможет подруге с макияжем и прической. Джерри чуть не расплакалась от благодарности.

— Правда? Ты сделаешь это для меня?

— Ну естественно, — ответила Диди. — Знаешь, ты держишься с такой уверенностью, что я, пожалуй, вот-вот поверю, что в эту пятницу чудо все-таки случится.

— Случится, конечно.

Диди в отчаянии всплеснула руками.

— Нет, ты все-таки сумасшедшая. Но иногда я думаю, что неплохо бы побольше таких сумасшедших.

Вечером, лаская мурлыкавшего Джорджа, Джерри улыбнулась, вспоминая прощальные слова Диди:

— Только не сходи с ума, ладно? Если тебе начнут слышаться голоса или что-нибудь такое, позвони мне. Я сразу же приду.

Джерри закрыла глаза и поблагодарила судьбу за то, что у нее есть такие друзья. Теперь девушка могла насладиться своей любимой фантазией: она под руку с Рэнсом входит в зал, они в танце скользят по паркету, оба такие изысканные, элегантные…

Но что-то было неправильно в этой картинке. Сегодня она не видела лица Рэнса. Она видела совсем другое лицо. Лицо Деза.

Дез? Но он же просто друг…

Зазвонил телефон, вырывая ее из мира фантазий. Потянувшись к телефону, Джерри сняла трубку.

— Алло?

— Джерри, это Дез.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

С бьющимся сердцем он прижимал трубку к уху.

— Дез?

Казалось, его звонок был для нее неожиданностью. И он не мог ее в этом винить. Вся их дружба не выходила за рамки совместных прогулок верхом. Он звонил ей впервые. Проглотив остатки скотча, Дез ответил:

— Да. Я звоню узнать, во сколько этот вечер во вторник.

— Вечер? — В ее голосе прозвучало удивление. — А, ты имеешь в виду поэтические чтения?

— Извини, если я отвлек тебя от чего-то важного.

— Что? Да нет, я просто… мечтала.

— На тебя это не похоже, — сострил он и в ответ услышал ее милый звонкий смех.

— Иногда бывает. Но неужели ты собираешься прийти во вторник? Это было бы чудесно.

— Может быть. Не уверен, смогу ли, просто хотел бы знать, во сколько все это начинается. На всякий случай.

— В полвосьмого. А потом мы пьем чай с печеньем.

— Это как раз то, чего мне не хватало всю жизнь. Чая с печеньем.

Она снова засмеялась.

— Послушай, Дез, у меня очень вкусное печенье.

Он тоже усмехнулся.

— Я в этом уверен.

— Ну конечно. Я так рада, что ты придешь.

— Это еще не точно…

— Ладно, ладно, — перебила Джерри. — Буду рада, если ты все-таки заглянешь. Это такой чудесный вечер! Вечер слов, чудесных, потрясающих слов… Вечер миллиона слов, которые заставляют сердце биться быстрее. После таких вечеров я жалею, что не умею писать стихи.

— Миллион слов — звучит неплохо.

— Это цитата. Из стихотворения одного из наших постоянных посетителей. Я не поэт, я просто поклонник. Поэзии нужны поклонники, так же как ей нужны творцы. Пообещай, что придешь.

— Ты неумолима.

— Неумолима? Да, я такая.

Внезапная тишина нарушила оживленный диалог. Взгляд Деза остановился на умирающем пламени, потом на каминной полке, потом снова на огне. Он мучительно старался придумать, что бы еще сказать.

— А кто ходит на твои вечера? — Это было единственное, что пришло ему в голову.

Она с готовностью ответила:

— Разные люди. Никогда не знаешь, кто появится. В основном поэты-любители. Поверишь ли, иногда к нам заглядывают туристы. Бывает, к нам заходит настоящий, живой, профессиональный поэт, и тогда мы с восхищением слушаем его стихи…

— Как там у тебя с Рэнсом? Он заглядывает?

Этот вопрос сорвался с губ прежде, чем Дез успел как следует его обдумать. Черт возьми, выругался он про себя, проклиная свою неосторожность.

Он раскрылся. Стал уязвимей. Что же в конце концов заставило его задать этот вопрос? Теперь она все поймет. Дьявол, как еще он мог выдать свою неприязнь к этому парню, свою ревность, свои чувства к ней?

— Рэнс?.. — Судя по голосу, Джерри посчитала его вопрос совершенно естественным, заданным из простой вежливости или пустого любопытства. — Да, иногда заходит. Не думаю, что он интересуется литературой вообще и поэзией в частности. Но я над этим работаю. Почему ты спрашиваешь?