Предчувствия знойного лета

— А разве мы все не бываем порой просто невыносимыми? Увидимся за завтраком.

Она быстро побежала, ощущая спиной его взгляд.

Решив преодолеть трехмильную дистанцию, Макси перешла на размеренный бег. Картер Ричардсон не пробыл в Хантер-Ин и суток, а она уже чувствовала себя смущенной и сконфуженной. А впереди еще целое лето.

Возвратившись, Макси нашла Люсинду и бабушку на кухне. Они укладывали пончики на сковороду. Старики вспомнили Люсинду и обрадовались, что она тоже приехала. Макси пожелала им доброго утра, взбежала наверх, и за закрытой дверью комнаты Картера услышала возгласы и шум льющейся воды. Наверное, он дает кому-то наставление, что перед приближающейся премьерой придется трудиться в поте лица, и, встав рано утром, решил взбодрить себя прохладным душем. В горле застрял ком. Макси подумала, что тоже могла бы вместе с труппой участвовать в этом до боли знакомом действе. А вместо этого она стояла и слушала.

После завтрака Макси взяла большую корзину и отправилась собирать первые кабачки. Она принесла их и положила на кухонный стол. Чуть ниже на лужайке, на воображаемой сцене собрались Картер, Люсинда, Бобби и Уинни — художник-декоратор, небольшого роста женщина с кудрявыми, рыжими волосами. У Макси было такое ощущение, что Картер даже ни с кем не поделился ее мнением, и они решили все же строить сцену. «Меня это не волнует», — подумала Макси и склонилась над кабачком. И чего ради волноваться? С театром покончено, и все. Если Картер и его компания хотят строить подмостки, ради Бога. Ее это не касается.

И все же, когда от гостиницы отъехал микроавтобус, и Макси поняла, что машина пошла за стройматериалами, она хмуро и с сожалением посмотрела ей вслед.

Загруженный досками, микроавтобус вернулся, когда Макси развешивала белье, надеясь, что оно успеет высохнуть до дождя. Снова вздохнув, Макси сказала сама себе, что ее это не касается, и продолжала развешивать белье. Картер и компания старались успеть сделать до дождя как можно больше. Была суббота, премьера назначена на среду. Им нельзя было терять ни минуты.

Джим Хантер подошел, когда Макси рвала листья салата.

— Хочу с тобой переговорить, Макси, — сказал он безапелляционным тоном.

— Хорошо, — ответила Макси, разгибаясь. — Что-нибудь случилось?

Он раскраснелся и тяжело дышал. По этим признакам Макси поняла, что Джим Хантер чем-то разозлен. Он показал рукой на толпу внизу на лужайке.

— Что там происходит?

— Я думаю, они собираются сооружать сцену. Мне и самой эта идея не нравится, но Картер настаивает на своем. А что тебя беспокоит? Что-нибудь не так?

— Ты знала, что они собираются строить?

— Конечно. Картер говорил со мной по этому поводу вчера.

— А мне ты не хотела рассказать? — он опустил руку на поясницу и, когда Макси сразу не ответила, выставил перед собой и требовательно спросил:

— Ну?

— Извини, дед, но я посчитала, тебе все равно, — произнесла Макси примирительным тоном.

— Вот сказала бы и узнала мое мнение. А теперь что? Как, по-твоему, что случится с травой под этой сценой за целое лето?

Он подождал, пока она сообразит.

— Я думаю, она погибнет, — тихо ответила Макси.

— А кто будет ее пересеевать, платить за семена и удобрения.

— Дед, если это единственное, что тебя беспокоит, то не волнуйся. Я все подсчитаю и предъявлю Картеру счет.

Джим посмеялся над ее предложением, и Макси стала подозревать, что не только мысли о погубленной траве разозлили старика.

— Конечно, мне следовало подсказать Картеру, чтобы он посоветовался с тобой. Извини меня.

— Твои извинения ничего не меняют. Да здесь вся трава вокруг погибнет. Это дурачье не знает, что делает, и не желает спросить совета у знающего человека.

«Ага, понятно!» Джим предложил им свою помощь, а Картер, помня предупреждение Макси, отказался от нее. Дед бросил камень и носком ботинка ковырнул землю. — А ты, красавица, — указывая мозолистым пальцем на Макси, продолжал дед, — не говори другим, что я не могу, а чего могу. Если не будешь относиться ко мне с должным уважением, я отправлю тебя к родителям.

Макси поморщилась. У родителей не было своего дома, не считая тех мест, где они временно обитали. А добраться в индейскую резервацию в Аппалачах или на остров Тонга в Тихом океане у нее не хватило бы никаких денег.

— Дед!

Но он уже ушел, опрокинув ограду, вместо того чтобы перешагнуть через нее. Макси нагнулась и снова стала рвать листья салата. Затем она поправила ограду, отнесла корзину в дом и стала помогать бабушке готовить огромную миску салата.

— Максин, — спросила бабушка, наполняя раковину холодной водой. — Дедушка выглядит очень расстроенным. Ты знаешь, в чем дело?

Макси поведала бабушке о разговоре на лужайке. По мере того как она рассказывала, бабушка, высыпая листья салата из корзины в воду, все сильнее хмурилась. На ней было голубое платье и передник, как всегда сверкающий белизной и наглаженный. На Макси были шорты и блузка, которые после утреннего сбора овощей и развешивания белья нельзя было назвать приличными.

— Твой дед не хочет считаться со своим возрастом, — сказала бабушка с сожалением. — Не встревал бы не в свое дело, и никто ему бы не отказал!

Макси взяла в рот лист салата и задумчиво ответила:

— Но и отказать можно по-разному. Не думаю, что Картер сделал это тактично.

Грейс пристально посмотрела на внучку, и Макси поняла, что ведь бабушка подумала: «А много ли Макси знает о манерах их гостя?»

— Ну ладно, это не имеет особого значения. А вот твой дед на взводе, и Бог знает, что он может выкинуть, пока успокоится.

— Почему бы тебе не поговорить с ним, а я приготовлю салат? — Макси вытерла бабушке руки бумажным полотенцем. — Я отлично справлюсь с этим сама.

Выходя, бабушка столкнулась в дверях с Дэвидом.

— Куда она так спешит? — спросил Дэвид, показывая на удаляющуюся бабушку.

— Дед в плохом настроении, — ответила Макси, раскладывая листья салата на полотенце. — Я не виню его. По-моему, лето превращается в сущий кошмар.

— А ты думала, все с самого начала пойдет гладко? — сказал Дэвид, наливая кофе. — Макси, расслабься, хорошо?

— Я не могу. Я переживаю за деда. Он стал просто сам не свой. Ты же знаешь, он такой же простодушный, как и ты, но в последнее время… — Макси вздохнула. — Может, следует показать его доктору?

— Если ты заикнешься ему о докторе, он несомненно рассердится. Я понимаю твое состояние, Макси, но ты пока не вмешивайся. Оставь все бабушке. — Дэвид сел за стол и вытянул длинные ноги. — Когда Картер заезжал в город, то настоящий ажиотаж вызвал. У меня половина гостей билеты купили на премьеру.

— Уже и билеты продаются?

— Насколько я понял, твой главный гость очень организованный человек. Как он тебе, нравится? Такой же ужасный, как ты представляла?

— Не знаю, — сказала Макси, полотенцем высушивая листья салата. — Что-то не могу его понять.

— А вот и он, направляется сюда, — с этими словами Дэвид выплеснул кофе в окно. — Настоящий красавчик.

— Дэвид!

— Ладно, Макси, не говори мне, что не обратила на него внимания. Я-то хорошо тебя знаю. Ну, ладно, сейчас он войдет. — Дэвид поднялся. — Привет, Картер, отличное утро, не правда ли?

Они поздоровались, и Картер повернулся к Макси, которая трудилась над салатом, как будто ничего в мире ее больше не интересовало.

— Мисс Хантер!

— Запомните, просто Макси, — поправила его она, фальшиво улыбаясь.

— О да, конечно, Макси. Видите ли, возникло какое-то недопонимание из-за этой дурацкой сцены.

— Ну и что?

Резко выдохнув, Картер сказал:

— У меня нет времени выяснять, кто из вас тут, в конечном счете, командует. Я вам сказал, что нам необходимо построить подмостки, но, очевидно, вы не сообщили об этом вашему деду. Мне все равно, с кем я стану согласовывать все возникающие проблемы. Я буду весьма благодарен, если вы уладите между собой ваши отношения.