Светлая сказка

— Тогда пора идти, — сказала она, проводя рукой по своим коротким, волнистым и все еще темным в ее пятьдесят два года волосам. Затем бегло осмотрела свой наряд. — Но мне нужно переодеться, — взволнованно добавила она.

— Мама, — сказал Кристиан, подавляя улыбку.

Шарлотта на мгновение остановилась.

— Ах, понимаю, меня не пригласили, — тяжело вздохнув, сказала она и уселась на диван.

Кристиан видел, что она обижена. Его мать всегда испытывала страстный интерес ко всему, что касалось аристократии. Тот факт, что после смерти своего влиятельного мужа она оказалась в более низких социальных слоях, немало огорчал ее. Она надеялась, что обед в королевском дворце мог бы возвысить ее в глазах друзей по клубу.

— Я уверен, что это была простая оплошность, — сказал Кристиан, желая ее успокоить.

— Я в этом не сомневаюсь, — грустно усмехнулась Шарлотта.

— Я передам им твой привет.

— Да, дорогой, сделай это, и не забудь сказать, что я выражаю глубокие соболезнования по поводу смерти Фридриха.

Сказав это, она подошла к зеркалу, висящему рядом с диваном, и принялась проверять, не размазалась ли тушь у нее под глазами и не сбилась ли помада в уголках губ.

— Кстати, — добавила она, закончив гримасничать, — когда ты вернешься? Мне нужно кое о чем поговорить с тобой.

— О чем?

— Это касается денег, — раздражаясь, сказала она. — Не могу поверить, но, похоже, у меня проблемы с кредитом. Я уверена, что они в банке ошиблись номером, и в результате я осталась почти без копейки. Ты можешь помочь мне решить эту проблему?

— Мама…

— Не смотри на меня так, Кристиан. Я была бережлива, как Гарпагон.

— Я проверю, в чем там дело, но мне кажется, что тебе не следовало бы устраивать такую показуху из своей жизни.

Шарлотта недовольно поморщилась.

— Интересно, как бы тогда я выглядела в глазах своих подруг?

В ее кругу деньги тратили так, будто они росли на деревьях.

— По всей вероятности, я смогу покрыть твои долги на этот раз. Но тебе все же придется перейти на бюджет.

— Бюджет? — удивилась Шарлотта.

— Да, — сказал Кристиан, направляясь к дверям, ведущим в обширное фойе особняка его матери. — Когда я вернусь, мы составим его для тебя.

Шарлотта проводила его до парадного входа.

— Принеси мне немного того баварского шоколада, который они подают на десерт, — крикнула она, наблюдая, как он садится в свой сверкающий «Пежо».

Кристиан помахал ей рукой и отъехал.

Изольда услышала, как хлопнула дверь машины Кристиана, и понеслась ему навстречу.

Он подхватил ее на руки и закружил, а потом долго целовал, как будто без поцелуев они не могли больше жить.

— Ты здесь! — купаясь в его нежности, прошептала она.

Она была так счастлива снова видеть и чувствовать Кристиана! Как она могла столько времени прожить без него? Бесконечно долго они стояли, наслаждаясь радостью снова быть вместе. Сгорая от нетерпения, Кристиан опять прильнул к ее губам, и этот поцелуй уже не был таким пылким. Теперь он целовал ее нежно и бережно, и она растворялась в блаженстве. Бывает ли в жизни что-то прекраснее любви?

Она гладила руками его грудь, плечи, потом, повиснув у него на шее, откинула назад голову, и он стал осыпать поцелуями ее шею. Они были так близки друг к другу, и все же ей хотелось быть еще ближе к нему. Но она знала, что это будет возможно только тогда, когда они будут связаны священными узами брака.

И она не сомневалась, что однажды это случится. Они были созданы друг для друга. Это было ясно с самого начала. Она закрыла глаза и представила себя в подвенечном платье. Она увидела, как они с Кристианом дают клятву любить друг друга до того момента, пока смерть не разлучит их.

Ее сестры будут продолжать скучные традиции королевского двора, а они с Кристианом переедут жить в его загородное поместье и там будут растить своих троих сыновей и голубоглазую дочурку. Конечно же, мальчики будут похожи на Кристиана и унаследуют эти милые ямочки у рта и на подбородке. У них у всех будут пышные, густые волосы, они все будут озорными и жизнерадостными. Они будут называть ее мамой.

— Изольда! — послышался голос Марии откуда-то с верхних этажей дворца.

Почему реальность всегда так грубо вторгалась в ее мечты? Изольда разочарованно уронила голову на плечо Кристиана.

— Сожалею, что помешала, — продолжала Мария.

— Не думаю, что ты сожалеешь об этом! — сердито прокричала ей в ответ Изольда.

С верхних этажей донесся смех ее сестер.

— Ну, что там у тебя? Говори побыстрее, — нахмурившись, продолжала Изольда.

— Бабушка Генриетта просит всех собраться перед обедом для особого сообщения. Привет, Кристиан! — Мария едва успела договорить, как снова захихикала.

Кристиан помахал ей рукой.

— Она просила, чтобы ты тоже присутствовал на этом собрании, Кристиан, — продолжала Мария. — Через пять минут все должны собраться в официальной столовой. Бабушка уже там и ждет всех.

Собрание в официальной столовой?

Это было серьезно. Изольда взглянула на Кристиана. Она была глубоко расстроена. Нельзя было ослушаться приказа бабушки Генриетты. А собрания в официальной столовой всегда означали бесконечно долгие обсуждения какой-нибудь ужасно нудной темы.

— Что ты на это скажешь? — спросила она, взяв его за руку. — Я знаю, ты не ожидал срочного собрания в первый день нашей встречи.

— Рядом с тобой я готов перенести любые собрания.

— Не уверена, что там будет обсуждаться что-то приятное.

Они первыми явились в сводчатый зал столовой и уселись на назначенные им места. Вскоре стали появляться и другие члены семьи. Войдя, они осторожно оглядывались и, наткнувшись взглядами на суровое лицо бабушки, сидящей в центре стола на стуле с высокой спинкой, поспешно находили свои места и молча рассаживались.

Огромный овальный стол был сервирован для обеда из многих блюд. Перед каждым из сидящих за столом лежало блюдо с гербом Берсераков, а по сторонам было расставлено множество хрустальных бокалов. Серебряные вилки и ножи в особом порядке лежали у каждого прибора. Было ясно, что каждому понадобится не один стакан вина, чтобы переварить то, что собиралась сообщить бабушка.

В зале повисла тишина, какая бывает, когда падает первый снег.

Все напряженно ждали, не осмеливаясь задавать вопросов. По выражению строгости на лице бабушки можно было заключить о серьезности предстоящего сообщения.

В свои семьдесят пять вдовствующая королева Генриетта была худой как палка. Ходили слухи, что она очень гордилась своей скелетоподобной фигурой и старалась подчеркнуть ее наряжаясь в обтягивающие талию и бедра дорогие одежды. Она презирала наличие даже самого незначительного количества плоти на костях, заявляя, что это является признаком отсутствия самоконтроля. Отсутствие самоконтроля было предметом ее ненависти. Ее крашеные волосы были коротко подстрижены, а глаза, похожие на осколки льда, блестели только тогда, когда она раздражалась.

Элоиза сидела одна. Она выглядела немного больной, как обычно и выглядят женщины на первых месяцах беременности. Кристиан не удивился отсутствию Вальтера. Почти сразу после свадьбы между молодоженами что-то не заладилось. В такой маленькой стране, как Мервиль, ничего не возможно было хранить в тайне. Браки и личные проблемы королевской семьи служили предметом обсуждений за оградой на дальнем дворе. Или, как в случае с матерью Кристиана, обсуждались в загородном клубе, где Шарлотта и ее «подружки» притворялись, что увлечены игрой в теннис.

Мария сидела напротив сестры, и, казалось, ей не терпится поскорее освободиться от семейных обязанностей и заняться личными делами.

Приемные дети короля Фридриха — Мишель, которому было двадцать шесть лет, и Натали, которой было двадцать два, — сидели рядом со своей сводной сестрой, четвертой дочерью короля по имени Сандрин. Их матерью была вторая жена Фридриха, Александра Деторвель. Четвертые роды оказались для Александры трагическими — не выжили ни она, ни ее новорожденный сын.