Шестая блондинка

По опасному блеску в глазах Ника она поняла, что продолжать беседу в игривом тоне больше не стоит. Отвернувшись к окну, Линдси немного помедлила, а потом серьезно спросила:

— Вы и в самом деле считаете, что я подхожу для рекламы вашего нового товара?

— Я бы не находился сейчас здесь, если бы думал иначе, — парировал он.

Именно это она и хотела узнать, но продолжала задавать вопросы:

— И вы сможете противостоять мнению Луизы Дельмар?

— Это непросто. Она обладает большим даром убеждения. Луиза на редкость проницательная и умная женщина, но в случае с вами ошибается.

— Вы в этом уверены?

— Да.

Твердость, с которой Ник произнес это, польстила ей. Движимая чисто женским любопытством, она спросила:

— Что же именно во мне отвечает вашим требованиям? В чем он заключается, ваш искомый шарм? Его ведь нельзя увидеть или потрогать руками. Как его можно определить?

— Это непросто. Он сродни ауре, своеобразному аромату женственности.

— Значит, это духи! — догадалась Линдси, охваченная невольным волнением. — И вы думаете, что я помогу вам их продать?!

Придя в ужас от собственной дерзости, она даже встряхнула головой, чтобы вернуть потерянное было чувство реальности. Ник будет взбешен, когда узнает, что даром потратил на нее время. Да еще эта некстати раскрывшаяся коммерческая тайна!

— У меня в голове не укладывается, что все это на самом деле происходит со мной, — подавленно произнесла Линдси.

Ник принял охвативший ее ужас за благоговейный трепет.

— Не надо думать, что отныне вы только и будете делать, что купаться в лучах славы. Вам придется пойти на кое-какие жертвы. Не знаю, отдаете ли вы себе в этом отчет, но в вашем поведении есть нечто такое, с чем вам придется совладать. К сожалению, Луиза это заметила.

— И что же она заметила?

— Порою кажется, что вы существуете как бы в двух ипостасях: одна — милая, наивная, полная обаяния Линдси, которая как нельзя лучше подходит для нашей рекламной кампании, а другая — Линдси, в глубине души дикая и необузданная. Возможно, это чистая случайность, и виной тому ваше невообразимое платье и лихая прическа, но причина может крыться и в вашем внутреннем «я», преисполненном потаенных желаний.

Странно, что он назвал ее дикой и необузданной. Те же слова пришли ей на ум, когда она в последний раз оглядывала себя в зеркале перед тем, как появиться в гостиной Ника.

— И вы считаете, что это мое внутреннее «я» — настоящее, а милая, чистая Линдси — всего лишь плод вашего воображения?

— Нет, она существует. Подтверждение тому — весь сегодняшний вечер: вы то смущаетесь и краснеете, то говорите дрожащим от возмущения голосом.

Линдси с досадой отвела взгляд.

— Вы произнесли слово «чистая». В течение года, пока рекламируется новая продукция «Дельмар», вы должны быть олицетворением чистоты, — предупредил Ник Фарадей не терпящим возражений тоном, из чего она заключила, что все уже решено. — Вы будете носить белое и золотое, гармонирующее с упаковкой «Шарма». Везде вас будут окружать золотисто-белые тона. Покоренные шармом, мужчины будут припадать к вашим стопам, а женщины — подражать вашей манере одеваться, причесываться, накладывать макияж. Кто знает, может, вы положите начало новому направлению в моде.

— Не исключено, что все так и случилось бы, будь я настолько глупа, чтобы согласиться на ваше предложение. Но какая нормальная женщина решится обречь себя на такое испытание?

Он скривил губы в улыбке.

— Да, пожалуй, рассчитывать на это не приходится. Но если вы захотите довериться... своим женским инстинктам, то главным правилом для вас должна стать осмотрительность. Жалованье, роскошная жизнь, которые вас ждут, с лихвой компенсируют все неудобства. — Ник достал из кармана визитную карточку — Приходите ко мне в офис завтра утром, и мы обсудим подробности. Договорились?

— Нет, мистер Фарадей. Мне неловко, что я отняла у вас много времени, и было бы верхом несправедливости и дальше оставлять вас в заблуждении. Я вовсе не такая, какой кажусь со стороны.

— Какая же страшная тайна в вас сокрыта? — спросил он обманчиво непринужденным тоном, окидывая взглядом ее фигуру, облаченную в злополучное платье.

Когда он снова перевел взгляд на ее лицо, она решилась наконец посмотреть прямо в эти синие глаза с лукавыми искорками.

— Я оказалась на вашем приеме под надуманным предлогом. Мне хотелось взглянуть на ваш дом, да, правду сказать, и на вас тоже. Вы знаменитость, и меня разбирало любопытство. Поверьте, я вовсе не рассчитывала, что вы выделите меня на фоне остальных. Чем вы при этом руководствовались, я не понимаю и, боюсь, никогда не пойму. Ведь остальные девушки из агентства добились на своем поприще всего, о чем можно только мечтать. У всех богатый опыт работы, кроме того, трое имеют актерское образование. У меня же нет ни того, ни другого. Да, я действительно работаю в агентстве, но всего лишь секретаршей.

Линдси облегченно перевела дыхание. Ну вот она все и сказала! Теперь он поймет нелепость сложившейся ситуации. Взглянув на плотно сжатые губы Ника и не найдя на его лице ни тени сочувствия, она посмотрела в его глаза, где застыло мрачно-насмешливое выражение. Линдси стиснула руки так, что побелели костяшки пальцев, надеясь, что ее волнение останется незамеченным. Почему он молчит?

Наконец уголки его губ чуть дрогнули, и он насмешливо произнес:

— Какое гнусное преступление! Никогда бы не подумал, что такое солидное агентство может решиться на обман.

Он, вероятно, подтрунивает над ней! Если Ник в состоянии шутить, значит, не все так плохо. В самом деле, если разобраться, то она виновата только в том, что прием остался без хозяина. А вдруг он все же злится из-за того, что его обвели вокруг пальца, а его ухмылка скрывает гнев?

— Джим Берн в курсе или вы явились ко мне на свой страх и риск?

Ей пришлось совершить над собой усилие, чтобы солгать:

— Нет, он ничего не знает. Я боялась, что он сочтет мой поступок некрасивым, поэтому не стала вообще ничего ему говорить.

— Сочтет? А разве есть сомнения в том, что являться без приглашения некрасиво? — вкрадчиво осведомился Ник Фарадей.

— На мой взгляд, это зависит от обстоятельств. Поскольку, кроме меня, было еще пять девушек, вам грех жаловаться. Надеюсь, вы не в претензии на агентство? — спросила она нарочито веселым тоном.

— С какой стати? Пока моя фирма выпускает продукцию, мне не о чем волноваться.

Немного успокоившись, Линдси вновь обрела способность рассуждать. Почему она раньше ничего ему не рассказала? Ведь она почти с первого момента их встречи поняла, что Ник выбрал ее. Но, не доверяя своему чутью, убеждала себя, что это невозможно, что она ни в какое сравнение не идет с профессиональными моделями, и Нику потребуется совсем немного времени, чтобы это понять. А потом события вовлекли ее в стремительный водоворот, от которого, как и от лестного внимания Ника, закружилась голова. Одним словом, она сама создала двусмысленную ситуацию и позволила ей развиваться. Теперь же минутный триумф превращался в кошмар, и ей оставалось надеяться только на Луизу Дельмар. Линдси была почти уверена, что старой леди удастся отстоять свое мнение и все разрешится благополучно.

И все же в ее голосе проскользнули тревожные нотки, когда она сказала:

— Не может быть, чтобы ваше мнение не изменилось!

— Это вопрос или утверждение?

— Ну... я...

— Не люблю, когда мне объясняют, что я могу, а чего — нет. Это знаю только я.

— Не понимаю, что вы во мне нашли. Вы уверены, что вам нужна именно я?

— Вы хотите, чтобы я сказал?

— Нет, я...

Но было уже слишком поздно, и он пустился в объяснения.

— У вас на редкость соблазнительная, сексапильная фигура. И хотя именно это первым делом бросается в глаза, внимательный наблюдатель замечает все-таки другое — нечто не поддающееся определению. Вы буквально излучаете чувственность, вас окружает аура, сотканная из женственности, нежности и чистоты. Я давно ищу вас, возможно, даже дольше, чем мне кажется: в вас есть то, к чему я всегда неосознанно стремился. И вы еще спрашиваете, нужны ли вы мне. Конечно нужны!