Счастье рядом

— Я тоже, — сказал Люк, — но, если Мари хочет ее произнести, мы тоже присоединимся. Тебе придется научиться уступать, приятель. Ничего с нами не случится, если мы сделаем так, как просит твоя племянница.

Мари кивнула на Каролину.

— И еще одно, Джейсон, — подхватила Мари. — С того дня, когда ты родился, дедушка и бабушка Перл постоянно твердили мне, что я должна подавать тебе хороший пример. Теперь твоя очередь быть примером для следующего подрастающего поколения. С возрастом приходит ответственность. Ты уже больше не ребенок. Когда у нас в гостях малышка, ты должен следить за своей речью и перед едой мы будем произносить молитву. Смирись с этим.

— Но…

— Благослови нас, о Господи…

— Елки-палки!..

— …и эти скромные дары… — послышался глубокий баритон Люка, который взял за одну руку Каролину, а за другую Мари.

Шумно вздохнув, Джейсон схватил их за свободные руки, замкнув таким образом круг.

— …которые ты нам посылаешь, — неохотно присоединился он на третьей строчке.

Когда молитва была произнесена, Мари со вздохом облегчения откинулась назад. Кажется, Люк ей помог. Джейсона надо ставить на место. Она посмотрела на свою тарелку. Есть совсем не хотелось. Проклятье, да что же это с ней? Мари окинула взглядом стол. Блестящие от жира чипсы вызвали приступ тошноты.

— Прошу прощения, — пробормотала она, резко отодвигая свой стул.

Люк посмотрел, как Мари выбежала из кухни, и повернулся к Джейсону:

— Что это с ней?

Тот пожал плечами.

— Не знаю. Может, хотела, чтобы я разрезал мясо и ел его вилкой. Но это ж так долго. Я бы умер с голоду. Или, может, я опять жевал с открытым ртом. Это ее здорово раздражает. Но, клянусь, не так уж я громко чавкаю. Вы же ничего не заметили, правда?

Однако Люк его не слушал, он отодвинул свой стул и сказал:

— Присмотри минутку за Каролиной, ладно? Гляди, чтобы она не подавилась, а я пойду узнаю, что там с Мари.

— Да говорю вам, с ней все путем. Я всегда ее раздражаю. Это в порядке вещей. То же самое было вчера за завтраком, а я даже еще и есть не начал. Эй, постойте! Не оставляйте меня с этой малявкой! Я ничего не знаю о… — (Но Люк уже исчез.) — О боже! — простонал Джейсон, потом ткнул пальцем в Каролину: — Не вздумай подавиться, слышишь? Я не знаю, что тогда делать. Лучше дай-ка я сам буду кормить тебя, чтоб ты не запихивала в рот больше, чем надо. Открой рот и скажи: «А-а-а».

— А-а-а. — Судя по радостно заблестевшим глазкам Каролины, игра Джейсона показалась ей ужасно забавной.

Он тем временем внимательно осмотрел всю полость рта девочки до самых миндалин.

— Отлично. Твой рот пуст. — Зачерпнув ложку яблочного соуса, Джейсон осторожно положил его ей в рот со словами: — Теперь прожуй двадцать раз, прежде чем глотать. Тут не надо торопиться, — поучал он малышку, — поскольку удушение — главная причина смерти маленьких детей. По крайней мере, так нам говорил мединструктор. — После того как Каролина проглотила, Джейсон дал ей маленький кусочек мяса. — Не забудь: двадцать раз, — напомнил он.

Девочка ангельски улыбнулась и проглотила мясо.

— Эй, ты не прожевала двадцать раз! — Джейсон пришел в отчаяние. — Не делай больше так, пупсик! Если хочешь умереть, то лучше без меня. Если я сказал, двадцать, значит, двадцать!

Люк умер бы со смеху, если бы слышал нравоучения Джейсона, но он был слишком занят поисками хозяйки.

— Мари? — Он сунул голову в столовую. — Ты здесь? — Отправился в гостиную. — Мари?

На этот раз послышался приглушенный ответ:

— Что?

Войдя в комнату, Люк увидел, что она лежит на софе, зарывшись лицом в подушку.

— Эй, в чем дело? Не думаю, что манеры Джейсона были так уж плохи. Не хуже, чем у любого другого мальчишки его возраста, бьюсь об заклад. В любом случае это не причина, чтобы так расстраиваться. — Люк присел рядом на краешек софы.

— Дело не в этом, — пробормотала Мари.

— А в чем? — спросил он, мягко поглаживая ее плечи и спину.

— В другом.

Люк был настойчив:

— И что это за «другое»?

Вздохнув, она повернула к нему голову.

— Послушай, это не имеет к тебе никакого отношения!

Люк слегка встряхнул ее.

— Нет, это ты послушай! Если ты заболела, лучше скажи мне. Когда я уеду, здесь не будет никого, кроме Джейсона, а я как-то не представляю его кормящим тебя куриным бульоном и поглаживающим твой горячий лоб. — Он приложил тыльную сторону ладони к ее лбу. — Вроде не горячий.

— Наверное, какой-нибудь вирус подцепила, — уклончиво ответила Мари.

— Джейсон сказал, что и вчера ты не завтракала.

— У Джейсона слишком длинный язык, — пробормотала она.

— Он беспокоится о тебе.

Мари фыркнула:

— Да уж, точно.

Люк убрал волосы с ее лица удивительно нежным жестом.

— Вчера, когда мы ездили в Каламазу, ты чувствовала себя нормально.

— Да, да, все было отлично.

— Ты перед этим поздно легла?

— Нет, относительно рано.

— И тем не менее ты проспала большую пути до Каламазу. — Люк задумчиво попал кончиками пальцев по ноге.

Глаза Мари резко распахнулись.

— Да, ну и что?

— Тошнота, усталость… Мари…

— Люк, кажется, я догадываюсь, куда ты клонишь, и мне это не нравится. Ты же знаешь, что мы с твоим братом развелись.

Люк кивнул.

— Знаю. Но когда случилась авария, вы снова были вместе.

— Да, Уэйд позвонил несколько месяцев назад и попросил вернуться. Пообещал, что изменится, прекратит встречаться с другими женщинами. Даже согласился пойти к психологу, чтобы разобраться во всех проблемах. — Мари провела рукой по волосам. — Ох, черт, не хочется говорить плохо о мертвом, и он ведь, в конце концов, был твоим братом…

— Продолжай. Я смогу это вынести, — заверил ее Люк.

— Дело в том, что Уэйда нельзя было назвать зрелым человеком.

Да уж, новость так новость! Он ведь всего-навсего вырос с Уэйдом. Откуда же ему знать?

— Да и меня тоже, когда я выходила за него. Дедушка пытался меня предостеречь, но я… В общем, в то время я думала, что влюблена. По правде говоря, тогда я не знала значения этого слова. Между нами было просто физическое влечение. Очень скоро я с ужасом поняла, что, кроме этого, у нас нет почти ни чего общего, понимаешь? Твой брат… он как будто застрял в подростковом возрасте. Слишком быстро ездил, слишком много пил… И слишком любил женщин. У него было много связей на стороне.

Все это Люк знал. Однако он полагал, что Мари и его братец — два сапога пара. По крайней мере, если она и не разделяет его порочных наклонностей, то закрывает на них глаза. Он непонимающе посмотрел на нее.

— Тогда за каким дьяволом ты согласилась вернуться?

— Я вышла замуж слишком рано, но к словам обета относилась серьезно. Когда Уэйд позвонил мне и сказал, что находится на грани нервного срыва, я решила сделать еще одну попытку к тому, чтобы наладить наши отношения. Я вернулась, и мы… — она бросила на него смущенный взгляд, — ну, мы… ты знаешь, были вместе. Я хочу сказать, мы просто пытались помириться.

Люк положил руки на колени и уставился на них.

— Да, понимаю. Значит, выходит, вполне возможно, что ты… — Он показал рукой на ее живот.

Она посмотрела на него осуждающе.

— Я же не полная дура. Ситуация была нестабильной, я это знала и заставляла его пользоваться… э… ну, ты знаешь.

Люк понимающе кивнул.

— Но один раз вышла осечка, один-единственный раз… А через три дня машина Уэйда врезалась в дерево. По официальному заключению он был пьян и с ним в машине находилась… женщина. Она не сильно пострадала — больше испугалась. Даже пришла на похороны — выразить свое соболезнование и сказать, как мне повезло, что у меня был такой классный парень, как Уэйд, который умел здорово развлекаться, и как сильно ей будет не хватать старины Уэйда. Мило, да?

— О господи, — только и выдохнул Люк.

— Так что сам все видишь. Всего один раз…

Долгое время Люк сидел не шелохнувшись. Наконец он заговорил: