Временная связь

— Но ты не питаешь отвращения к флирту с их женами!

Несколько секунд Макс молча, насмешливо и грустно смотрел на Эбби.

— Ну что еще можно ждать от человека с моралью уличного кота? А ты, Эбби, считаешь себя чистой, как выпавший снег? Может, именно это нас и притягивает друг к другу? То, что мы — противоположности? Ты — ангел, а я — чудовище.

Эбби разозлилась.

Смешно, сказала она себе. Всего несколько недель назад она была на верху блаженства. А потом все пошло не так, и она превратилась в комок нервов.

— У тебя нет выбора в отношениях со мной,— продолжал Макс.— Мы должны закончить дело, но если моя чудовищная натура так неприятна твоей...

— Заткнись! — взорвалась Эбби, уронив вилку на стол.— Перестань меня дразнить и оставь меня в покое!

— Дразнить тебя? Странно,— пробормотал он.— И мне теперь совершенно ясно, что я не собираюсь оставлять тебя в покое.

— А мне ясно, что у тебя извращенное чувство юмора! — взвилась Эбби, удивляясь, что способна на столь эксцентричную манеру разговора.

— Я и не пытался использовать свой юмор.— Безразличный тон действовал Эбби на нервы.— Скажи мне, Эбби, разве ты считаешь ненормальным, когда встречаются мальчик и девочка и их тянет друг к другу?

Эбби удивленно посмотрела на него: неожиданный вопрос вызвал подозрение, и она молча уткнулась в свою тарелку. Она не собиралась участвовать в скользкой и опасной игре, которую затевал Макс.

— Я бы сказал, что главные герои — это, во-первых, свободные люди.

Эбби молча продолжала есть.

—Ну да, ты подумай, прежде чем ответить,— протянул он.— Хотя, конечно, это не самый трудный вопрос нашего столетия.

Эбби стиснула зубы, пытаясь не поддаться на подстрекательство.

—Ведь если так, то почему тебе самому не ответить на свой вопрос? — выпалила она.

Он раздраженно пожал плечами.

— О'кей. Я считаю, что было бы нормальным, если бы они действовали так, как велит природа. Хотя этот вопрос я задал тебе, у тебя ведь другая точка зрения...

—Которая,— прервала его Эбби,— делает меня ненормальной.— Она почувствовала неловкость оттого, что теряла терпение, и все же позволила втянуть себя в такую беседу.— Ладно, можешь придерживаться своих воззрений. И не надо обладать богатым воображением, чтобы догадаться, что любая женщина в здравом уме вряд ли соединит тебя с тем идиллическим маленьким мальчиком, который встретил девочку...

— А почему нет? — спросил он, невинно хлопая глазами.

Все внутри предупреждало Эбби: прекратить этот разговор и отступить, прежде чем она сама устроит спектакль, но гордость не позволяла ей повиноваться внутреннему голосу.

— Потому что ты относишься к женщине, как хищник! — выпалила она в ярости.— Если ты думаешь, что я настолько глупа, чтобы рискнуть и позволить природе свести себя с человеком, который не пропускает ни одной женщины, на которую падает его взгляд, который может высокомерно заявить женщине в лицо, что он намерен заставить ее полюбить его, называет ее ненормальной, когда она...

— Хватит! — воскликнул Макс и с насмешливым ужасом всплеснул руками.— Чтобы ответить на твой выпад, я, конечно, могу согласиться, что в некоторой степени у любого! здорового неженатого мужчины, не говоря уж о женатых, отношение к женщине, как у хищника.

— К счастью, есть еще мужчины, которые не придерживаются твоего доисторического взгляда.

— Я просто исхожу из собственной психологии.— С некоторым удивлением на лице он откинулся на спинку стула и, сощурившись, уставился на нее.— Просто современный мужчина не бьет женщину дубинкой по голове и не тащит ее за волосы в свою пещеру. Но это не отменяет изначального инстинкта—преследовать женщину, гоняться за ней.

— Да, похоже, ты тоскуешь по золотым денечкам...

Макс выпрямился, на лице появилось презрительное выражение.

— Подрасти-ка, Эбби,— сказал он.— Похоже, ты вбила себе в голову, что я какое-то ненасытное животное, которое постоянно охотится. Единственное, что я делаю, это констатирую очевидное: есть единственный мужской инстинкт — преследовать женщину. Может, это звучит старомодно, но я слишком уважаю женщин, чтобы обманывать их, заставляя верить тому, чего я не чувствую, чего нет во мне.

— Ну да, ты щелкаешь пальцами и ждешь, что женщина тут же упадет в твои объятья. — Это ты называешь уважением? — взвизгнула девушка.

— Но я никогда не щелкаю пальцами,— холодно ответил он. — Просто я с ними более откровенен, чем другие, когда дело доходит до секса.

— До секса?— воскликнула Эбби.

— Но мы ведь именно это обсуждаем, не так ли? — насмешливо спросил Макс.— Нас ведь именно сексуально влечет друг к другу.

Не то они обсуждают, сердито сказала себе Эбби, и когда в очередной раз появился официант и дал им передышку, она обрадовалась.

— Еще что-нибудь хочешь? — спросил Макс. Эбби покачала головой.

— Только кофе. Спасибо,— сказала она самым вежливым тоном.

Она наблюдала, как он заказывал кофе, внутренне борясь с собой, не в силах подавить мысль, что все, о чем он говорит, имеет смысл.

— Итак, Эбби, скажи мне,— тихо сказал Макс, остановив на ее лице холодный взгляд.— Почему ты так сопротивляешься происходящему между нами? Может, это неправда, что у тебя никого нет?

— Нет. Я тебе уже сказала, что ни одна женщина в здравом уме не пойдет с тобой на любовную связь.

— Эбби, ты кидаешь мне дикие, необоснованные обвинения.— Его голос был ровным.— Мое главное преступление в том, что я флиртую. Так, черт побери, я обхожусь со всеми, если я в настроении — будь то даже моя экономка, хотя она весьма почтенного возраста. И она не воспринимает меня, как дьявольского соблазнителя.

— А как насчет Аманды Морисон? — вырвалось у Эбби.

— А что насчет нее? Эбби, мне кажется, то, по крайней мере, недостаточно честна со мной. — Его глаза превратились в щелки.— Дай-ка я попробую догадаться. Наверное, у тебя какое-то чувство вины, ты его прячешь и боишься, что я отгадаю!

— Не кажется ли тебе, что ты все превращаешь в мелодраму? — заикаясь, проговорила девушка и тут же готова была прикусить язык, щеки залились краской.

— Задел за живое? — спросил он.

И она изумленно признала, как точно его насмешливые слова попали в цель.

— Еще кофе? — спросил он, очень внимательно наблюдая за ней.

Эбби молча покачала головой и с облегчением увидела, что он подзывает официанта. Она успокоилась — скоро ее мучения кончатся. Совершенно обессиленная, она вдруг почувствовала себя отчаянно одинокой.

— Мы уходим,— объявил Макс, и его слова едва проникли в ее замутненный разум. Она видела, как он разбирается со счетом. Эбби вдруг вспомнила о сестре, которой ей так сейчас не хватало, ее любящих рук, успокаивающего голоса...

— Ты сегодня должна сидеть дома и отдыхать,— сказал Макс, обнимая Эбби и помогая удержаться на ногах, которые неожиданно подкосились, когда она встала.— Я позабочусь, чтобы пригнали твою машину.

— А когда? — тихо спросила Эбби. Ее тело предательски реагировало на его близость, и боль от этого была острее, чем от раны на ноге.— Мне надо ненадолго в офис.

— Эбби, да образумься ты, наконец! Ты еле ходишь. Как ты поведешь машину? И надо вызвать доктора.

— Никакой доктор мне не нужен. Просто ноги стали как деревянные, но они целы.

— Ты должна лечь и дать им отдохнуть,— сказал Макс.— Тебе сейчас нечего делать на стройке Морисонов. Где ты живешь?— спросил он, включая мотор.

Эбби сказала и всю дорогу сидела, погрузившись в мрачные мысли. Она пыталась успокоить себя, что скоро придет в норму и все будет в полном порядке.

— Не забудь дать ключи от машины,— напомнил Макс, открывая дверцу и наблюдая, как осторожно она вылезает.

Эбби выпрямилась, нащупала в кармане ключи, вынула связку и уронила. Она разозлилась на себя. Макс поднял их.

— Пошли,— сказал он, кладя ключи в карман, и подхватил ее под руку.— Пойдем, я тебя отведу.

— Я сама дойду до двери,— вырвала руку Эбби.