Ковер грез

— О, конечно. — Хозяйка снова загадочно улыбнулась. — Только я бы посоветовала вам пожить на время занятий здесь, так будет удобнее для всех заинтересованных сторон. И не забывайте, моя дорогая, что мистер Вентворт ведет жизнь холостяка, а в сельской местности, в любой деревушке, люди очень болтливы…

Пита изумленно посмотрела на нее:

— Но ведь он — мой опекун. Неофициальный, но все же…

— В том-то и дело, милая! Сельские жители — народец злобный и мелочный.

— Во Франции, — возразила Пита, — все сельские жители очень добры.

Элен Рамбольд снисходительно рассмеялась:

— Вы и вправду еще очень молоды.

По дороге домой Питу нагнала серая легковая машина, за рулем которой сидел молодой человек, рыжеволосый, с зелеными глазами. Затормозив, он окликнул девушку:

— Простите, вы возвращаетесь из Дауэр-Хаус? Рискну предположить, что вы новая подопечная Вентворта. Ведь так?

— Меня зовут Пита Вентворт, — хмуро ответила девушка.

— Ясно. Правда, я никогда прежде не встречал девушек по имени Питер [2]. — Он открыл дверцу машины. — Садитесь, я подвезу вас. Меня зовут Грешем, Боб Грешем, здешний терапевт. Я собирался в Дауэр-Хаус по делу, но, увидев вас, решил догнать.

— Очевидно, с определенной целью? — спросила Пита.

Ее неприветливость весьма удивила Боба, тем более что при всем при том она без всякой злости смотрела на него огромными глазами, напомнившими ему о весенних лесных фиалках.

— Пожалуй, — ответил он. — Я решил, что вы, должно быть, навещали маленького Пола, моего пациента, и хотел бы узнать ваше мнение о нем.

— Бедный больной малютка, — ответила Пита после непродолжительного молчания.

— Это верно, — с чувством сказал молодой человек.

— А вообще-то ему можно как-нибудь помочь?

— Вы хотите спросить, сможет ли он когда-нибудь ходить нормально, как другие ребята? Думаю, так оно и будет, если обеспечить нормальный уход за ним и своевременную помощь. Конституционально он слаб, но… — Врач немного помолчал. Пита выжидающе смотрела на него. — Знаете, — продолжил доктор, — мать, к сожалению, не заботится о нем в должной мере. Но с другой стороны, миссис Рамбольд вдова, и вряд ли можно ее осуждать, ибо она ведь тоже по-своему страдает. Потерять мужа, остаться с сыном-инвалидом… ну, полуинвалидом… Думаю, она тоже заслуживает жалости…

Пита снова оставила свои мысли при себе.

— Вентворт рассказал мне о том, что вам интересна работа с детьми, — продолжал доктор. — Он ужинал со мной два дня назад. Думаю, если бы вы согласились принять участие в судьбе этого бедняги, маленького Пола, было бы очень хорошо.

Пита кивнула:

— Я намерена поговорить по этому поводу со своим опекуном.

Боб искоса взглянул на девушку, рискуя потерять из виду дорогу.

— Значит, вы жили во Франции? — спросил он.

— Да.

— Ну и как вам нравится в Англии?

— Конечно, — ответила Пита не без удивления. — Вы, наверное, знаете, это ведь моя родина.

— Да-да, — ответил он удовлетворенно. — Вот и хорошо. Мы же постараемся, чтобы вы не разочаровались. В Англии много мест, которые не хуже, чем наши, а что до меня, то я безоговорочно люблю эти места.

— Я думаю, что я тоже когда-нибудь «безоговорочно» их полюблю, — ответила она с улыбкой.

Глава 6

Дома Питу ждал сюрприз: Джеффри Вентворт вернулся. Причем не успел он положить кейс на стол, как дворецкий Гривс засуетился вокруг него, словно наседка вокруг цыпленка. Войдя в полутемный зал после яркого солнечного света, Пита не сразу и заметила, что он смотрит на нее, но, поймав его взгляд, застыла на месте и произнесла:

— О! Вы вернулись!

— Звучит не слишком приветливо, — отозвался Джеффри. Он почти сразу заметил ее новое розовое платье и стал пристально разглядывать, так что она слегка покраснела от смущения. — Ну что же, — сказал он наконец, — это уже намного лучше, чем ваш прежний наряд. Тем не менее я хочу вернуться к предмету нашего давнего разговора: как быть с тем вечерним платьем, которое было на вас в отеле и которое вам совершенно не идет? Едва ли я смогу убедить вас расстаться с ним, но могли бы вы обещать, что больше его не наденете, по крайней мере, когда мы будем вместе?

— Да, расстаться с ним не обещаю, потому что… — Пита запнулась. — Потому что не хочу. Но надевать его я не буду, если вы не хотите. В вашем доме, уж точно.

— Или в другом, где мы будем вместе.

— Хорошо, — согласилась она.

— Прекрасно, — сказал Вентворт. — Теперь на душе стало легче. — Он быстро поправил галстук и пригласил Питу пройти с ним в библиотеку. — Я вам кое-что покажу, — пообещал он.

Она последовала за ним, невольно ожидая какого-то сюрприза. На столе в библиотеке стояли две коробки с платьями. На каждой из них имелась надпись, и если бы Пита долго жила в Англии или была бы, скажем, Элен Рамбольд, то эти надписи сами по себе сказали бы ей о многом. Сейчас же она просто недоуменно уставилась на них.

— Откройте, — приказал ее покровитель, как мог бы приказать свидетелю говорить. Он вручил Пите перочинный нож, чтобы перерезать ленты, но, увидев, что она плохо справляется, помог ей.

Пита с тихим возгласом изумления извлекла из коробки длинное вечернее платье нежнейшего розового цвета из мягкой ткани, с нижней юбкой из тафты и почти без украшений, если не считать серебряной нити на рукавах. Она завороженно глядела на этот наряд, не говоря ни слова.

— Откройте теперь вторую, — попросил Вентворт.

На этот раз Пита достала из коробки белоснежную горностаевую накидку и восторженно ахнула.

Вентворт снова заговорил, и ей показалось, что голос его доносится откуда-то издалека.

— Я решил как-то загладить тот неприятный инцидент в отеле. На меня произвело тяжелое впечатление то, как вы роняли слезы в тарелку с супом. Хочу добавить, что мадам Дельф посылает на ваше усмотрение и другие вещи, несколько более практичные, и, если они вам понравятся, просто дайте ей знать. Возможности магазина Хантера ограничены, но это розовое платье смотрится очень неплохо.

Пита растерянно взглянула на своего опекуна:

— Но как я смогу отблагодарить вас? У вас не было никаких оснований беспокоиться.

— И все же, все же… А благодарить меня ни к чему.

— Вы хотите сказать, что не любите, когда вас благодарят?

— Совершенно верно.

— И тем не менее…

— Ради всего святого! — воскликнул Джеффри. — Я проделал долгий путь из Лондона и хочу поужинать, а Гривс, насколько я знаю, с нетерпением ждет того момента, когда можно будет подать ужин. Если вы не хотите, чтобы я пожалел о том, что встретил вас в аэропорту, ступайте наверх и переоденьтесь к ужину. Только не заставляйте меня ждать. Терпеть этого не могу.

За ужином Пита рассказала Джеффри о визите в Дауэр-Хаус, о встрече с маленьким Полом, а также о предложении Элен Рамбольд взять на себя заботы о мальчике и переселиться на время к ним. Умолчала она только о том, как хозяйка дома объяснила последнюю просьбу. Презрение на его лице, отразившееся, едва она коснулась просьбы Элен переселиться, ясно свидетельствовало о том, что Пите вовсе не нужно было ставить точки над «i». Вентворт и сам, очевидно, был способен проникнуть в мысли миссис Рамбольд.

— Возьмите персик, — предложил Джеффри, подвигая к ней блюдо с фруктами. — Между прочим, а сами-то вы хотели бы пожить там, в Дауэр-Хаус?

Пита молчала. Просто не знала, что ответить и какого ответа ждет от нее он.

— И все же, — продолжал настаивать Вентворт. — Вы хотите этого?

— Что вам ответить? — робко отозвалась Пита. — Я ведь совсем не знаю миссис Рамбольд.

— Вы и меня едва знаете.

— Ну, это другое дело, — возразила она, пытаясь с честью выдержать его холодный, изучающий взгляд.

И все же ей было немного не по себе, и она с облегчением вздохнула, когда Гривс спросил, подавать ли им кофе. Хозяин дома тотчас встал со своего места.