Любовью за любовь

Часто и тяжело дыша, они еще крепче сжали друг друга в объятиях, словно не хотели упускать только что обретенное блаженство.

Энрико зарылся лицом в волосы Рейчел и, вдыхая их аромат, постепенно приходил в себя. Рейчел одной рукой обнимала его за шею, другой гладила по голове.

Потом они целовались — уже не страстно, а нежно — много-много раз, потому что им этого хотелось.

Боже мой, как чудесно! — думала Рейчел. Мне давно не было так хорошо! Разве что с Джанни я когда-то испытывала нечто подобное. Ох, ну зачем я вспомнила его так некстати! Мы были совсем молодые и глупые, во всяком случае я. Те чувства нельзя сравнивать с тем, что я ощущаю сейчас. И все-таки я помню о том, что было шесть лет назад, и воспоминания эти очень яркие…

Энрико почувствовал какую-то перемену в Рейчел.

— Что с тобой? — с беспокойством спросил он. — Что-то не так?

— Все прекрасно! Зря я сомневалась, ты настоящий итальянец! Но уже очень поздно. Мне нужно возвращаться. Завтра рано утром мы с Франческой едем по делам во Флоренцию.

— Жаль, что ты не можешь остаться у меня.

— Вызови мне такси.

— Я сам отвезу тебя.

Потом они, как два малыша, еще не умеющие ходить, ползали по ковровому покрытию пола и собирали разбросанные в порыве страсти предметы одежды. Через некоторое время они полностью привели себя в порядок и выглядели так, будто ничего не происходило с ними совсем недавно.

Они вышли на улицу. Черное небо было усеяно крупными и мелкими звездами. Наступающую ночь нельзя было назвать прохладной, но дуновение даже теплого ветра все же освежало разгоряченные любовью тела.

Рейчел и Энрико обнявшись дошли до машины. Энрико открыл дверцы, они сели и снова стали обниматься и целоваться. Им очень не хотелось расставаться, но нужно было ехать.

Когда подъехали к дому Франчески, Рейчел не сразу вышла из машины. Она чувствовала себя виноватой — пропала на весь вечер, ничего не сообщила, заставила волноваться. Ей было очень неудобно перед приятельницей. Но тянуть время не лучший выход.

Поцелуй на прощание был долгим и крепким.

Рейчел робко позвонила в дверь квартиры Франчески. Когда дверь отворилась, Рейчел увидела веселое лицо своей приятельницы, напевающей популярную песенку.

— Как твоя голова? — поинтересовалась Рейчел.

— Голова? Ах голова! Уже прошла, — беспечно откликнулась Франческа.

У Рейчел мелькнула догадка, что головная боль Франчески была лишь предлогом, чтобы оставить ее вдвоем с Энрико. Она извинилась за позднее возвращение, объяснив, что они с Энрико после фуршета засиделись в кафе, а потом он возил ее по вечернему городу.

Франческа абсолютно спокойно отнеслась к ее объяснениям, считая совершенно нормальным любое времяпрепровождение своей гостьи. Ей бы и в голову не пришло ограничивать свободу Рейчел.

И Рейчел успокоилась, поняв, что Франческа не тревожилась за нее.

7

Рейчел ошиблась, когда сказала Энрико, что поедет с Франческой во Флоренцию. На следующее утро они отправились на склады кожаных изделий, расположенные недалеко от Рима. Им удалось довольно быстро закончить дела и вернуться в город. Франческе нужно было еще заехать в офис, а Рейчел хотела побродить по тем местам, где обычно водят туристов, и Франческа высадила ее в центре.

Не пройдя и двух кварталов, Рейчел отказалась от своего замысла — солнце палило нещадно. Она постояла немного у фонтана «Треви». Там было многолюдно. Толпы туристов, изнуренных пешей экскурсией по солнцепеку, отдыхали у фонтана, подставляя лица и руки брызгам от его мощных струй.

Оказавшись на площади Навона и миновав фонтан «Четырех рек», Рейчел увидела кафетерий, где, как она помнила по прошлым посещениям Рима, был огромный выбор мороженого. Сейчас мороженое было бы очень кстати.

Рейчел зашла в кафетерий и взяла сразу несколько порций разного мороженого и бутылку минеральной воды. Она с трудом нашла свободное место за столиком в дальнем конце зала, у стены — идея охладиться с помощью мороженого пришла в голову не только ей.

Первую порцию Рейчел съела довольно быстро, и ей сразу стало легче. Следующую порцию она уже ела не спеша, с интересом поглядывая по сторонам. В кафетерии было много молодежи и все тех же вездесущих туристов.

Столик, за которым сидела Рейчел, находился слева от входа, а справа, в другой части зала, вокруг нескольких сдвинутых вместе столов сгруппировались туристы, у которых явно образовался небольшой перерыв в экскурсии. Они говорили по-английски — до Рейчел долетали отдельные возгласы, слова и обрывки фраз.

Кажется, соотечественники, подумала Рейчел.

Из-за голов, покрытых кепками и панамами, выглядывала черная кудрявая голова.

Наверное, местный гид, решила Рейчел.

Одна из панам наклонилась в сторону, и Рейчел увидела глаза гида. Она застыла, не донеся до рта ложечки с мороженым.

Что за наваждение! От жары галлюцинации начинаются. Нет, это его глаза, я не могла ошибиться! Но ведь прошло столько лет, он, наверное, изменился. Зачем он мне встретился? Я так боялась этой встречи!

Но Рейчел не только боялась этой встречи, она все время неосознанно стремилась к ней. Она не изжила еще до конца иллюзии, что их личная встреча с Джанни может все изменить.

Гид встал из-за стола, поглядывая на часы, сказал что-то своим подопечным и направился к выходу, лавируя между столиками. Рейчел резко поднялась, чуть не опрокинув стул, и, поддавшись первому порыву, устремилась навстречу Джанни.

В дверях они чуть не столкнулись.

— Извините, — по-итальянски сказал Джанни и взглянул на Рейчел. На его лице отразилась работа памяти — он явно пытался вспомнить, где раньше видел эту красивую молодую женщину. Так ничего и не вспомнив, он хотел идти своей дорогой, но Рейчел остановила его.

— Джанни! Ты… Вы меня помните? Я Рейчел.

Что-то смутно знакомое почудилось ему в ее облике, хотя имени он не помнил, а назвать ее по своей привычке деткой у него язык не повернулся.

— Вы были в одной из моих туристических групп, не так ли? — перешел он на английский. — В прошлом году, да?

— Да, я была в вашей группе, но не год, а шесть лет назад.

Он был определенно польщен, что его помнят, и обворожительно улыбался.

— Да-да, припоминаю, — сказал он явно из вежливости.

— Джанни, вы… ты не можешь не помнить меня. У нас был такой бурный роман, мы так любили друг друга. Ты говорил, что не сможешь жить без меня, что обязательно приедешь за мной и мы будем вместе. Но ты обманул меня. Я звонила тебе, помнишь? Ты сказал, что не знаешь меня. Почему? Я хочу знать, что случилось. Ты полюбил другую?

Джанни слушал Рейчел, с каждым ее словом меняясь в лице. Он оглядывался по сторонам, не желая привлекать к себе внимания. Наконец он вспомнил ее, хотя и не без труда.

— Видите ли, я не думал, что вы воспримете мои ухаживания всерьез. Это все лишь гостеприимство хозяина, я его оказывал многим вашим соотечественницам, и никто из них не предъявлял мне никаких претензий. Наоборот, все были довольны… В настоящее время я возглавляю небольшую туристическую фирму, но сейчас, в разгар туристического сезона, не хватает людей, так что мне приходится иногда вспоминать свою прежнюю работу. Иначе мы бы с вами здесь не встретились. — Последнюю фразу он произнес таким тоном, что нетрудно было догадаться, как он жалеет об этой встрече.

— Джанни! — Рейчел решила выложить все до конца. — Мне нет дела до тех, с кем ты весело проводил время и кто считал это частью туристической программы. Но мне трудно представить, чтобы ты каждой клялся в любви. А мне клялся, и я верила. Я ждала… — Рейчел вздохнула и договорила: — У тебя есть сын. — Она достала из сумочки портмоне и показала вставленную в него цветную фотографию Тима.

— Славный малыш, похож на маму, — вежливо отреагировал Джанни. — Но почему я должен считать его своим сыном?

— Потому что он действительно твой сын. Чего ты так испугался? Я от тебя и тогда ничего не требовала, и сейчас мне ничего не нужно. Просто хотела все выяснить до конца.