Полночное признание

– Аэропорт Хитроу. Побыстрее, пожалуйста.

Когда такси тронулось с места, девушке показалось, что тяжеленный камень, давивший грудь, свалился и она может, наконец, дышать свободно. Хотелось плакать и смеяться. Она глубоко втягивала в себя воздух – всеми легкими, всем существом. На глазах блестели слезы.

Билет на рейс в Венецию она забронировала по телефону заранее, но Франко об этом не сообщила из какого-то странного суеверия. Две недели мучений сделали ее мнительной. Решила позвонить уже из аэропорта.

Отдышавшись и немного придя в себя, Джулия обрела некоторую способность соображать и стала следить за дорогой, поглядывая на часы. По мере приближения к аэропорту Англия постепенно представлялась ей все менее и менее противной и, возможно, даже пригодной для жизни страной. Только бы не попасть в пробку! Ей повезло, такси успело проскочить к аэропорту до наступления часа пик. Безмерно благодарная водителю, Джулия щедро расплатилась, вылетела из машины, пулей понеслась к кассам. И лишь схватив билет, перевела дух. Наконец-то! У нее в запасе еще полчаса. Можно звонить Франко.

У телефонного автомата что-то внутри нее опять сжалось от страха. А вдруг его нет дома? Сегодня пятница, он должен пораньше вернуться с работы, но его могли задержать… Отругав себя за трусость, Джулия набрала номер. Дома Франко или не дома, позвонить она должна. Если его нет, она позвонит еще раз, уже из аэропорта Марко Поло в Венеции.

Гудки в трубке прервались, и голос Франко сказал: «Я слушаю». Боже, его голос! Схватившись за сердце и чувствуя, как подкашиваются колени, Джулия выдохнула:

– Франко, это я. Я в Хитроу. Через два с половиной часа буду в Венеции. – Оно чем-то спрашивал, но она не слушала, а все твердила: – Как хорошо, что ты дома! Франко, я так хочу тебя видеть. Я умираю без тебя. Я так счастлива, что скоро тебя увижу.

– Джулия, милая моя, не волнуйся так, пожалуйста. Я люблю тебя. Я тоже извелся без тебя и умираю от тоски. Все будет хорошо. Садись в самолет и расслабься. Я уже еду тебя встречать. Любимая, целую тебя крепко-крепко. До встречи.

Джулия почувствовала, как жизнь возвращается к ней. Уже окрепшим голосом она отозвалась:

– До встречи. Целую. Люблю. – И медленно повесила трубку. Мир снова становился для нее миром, а не тюрьмой. Все теперь казалось прекрасным, исполненным света и покоя. Все, наконец, стало таким, каким и должно быть. Она летит к Франко.

Джулия посмотрела в окно. Самолет оторвался от взлетной полосы и постепенно набирал высоту. Стюардессы разносили напитки. Джулия взяла стакан с минеральной водой, заглянула в него и засмеялась. Казалось, даже в обычной воде таилось теперь то же чудо бесконечного совершенства, что и в ней самой, и во всем окружающем мире… Джулия глубоко вздохнула и с улыбкой закрыла глаза. Теперь она отдохнет.

Глава пятая

Возраст любви

– Я не могла там больше выдержать. Честное слово! Ты можешь считать меня безвольной, слабонервной и какой угодно, но, поверь, никогда еще мне не было так плохо. Эти две недели – самые ужасные в моей жизни, правда, Франко, – повторяла Джулия уже в такси, мчавшем их по автостраде к его дому на побережье. – Теперь я знаю, что совершила ужасную ошибку, уехав отсюда. Мне следовало бы догадаться, чем все это может обернуться.

Франко крепко обнял ее и прижал к себе.

– Милая моя, не надо оправдываться. Я не считаю тебя безвольной или какой-то там еще. Наоборот, ты у меня очень волевая и решительная. Просто иногда людям стоит пройти через испытания, чтобы лучше узнать себя, чтобы понять, что им на самом деле нужно. Ведь так? – Он заглянул ей в глаза. – Знаешь, еще немного, и я бы тоже не выдержал. Тоска по тебе накрывала меня с головой. Я сорвался бы и бросился к тебе в Англию. – Джулия улыбнулась ему сквозь проступившие слезы. – Когда ты сказала, что прилетишь, я чуть не сошел с ума от радости. И на работе взял отгулы на понедельник и на вторник.

– О, это правда? – не веря своим ушам, спросила она. Ее слезы мгновенно высохли.

– Да. Конечно, правда, – смеялся он и целовал ее глаза, щеки, виски. – Мы что-нибудь придумаем. Обязательно придумаем. Все будет хорошо.

Их объятия смыкались все крепче. Джулия словно впитывала в себя весь долгожданный жар тела возлюбленного. Франко гладил и целовал ее волосы, шептал нежные и успокоительные слова. Ей безумно хотелось покрыть поцелуями его лицо, руки, это бесконечно желанное тело. Лаская губами его висок, она зарылась лицом в его локоны, вид и прикосновения которых всегда так возбуждали ее. Темно-русые волосы Франко вились почти так же, как у нее самой, густыми блестящими прядями падая на плечи. Это делало его еще больше похожим на юного средневекового рыцаря, чей идеальный облик виделся Джулии именно таким – нежным и мужественным, сдержанным и страстным. Приникнув лбом к его щеке, она коснулась губами шеи, потом ниже, где та сливалась с сильным плечом. Ей захотелось раздвинуть воротник рубашки и припасть поцелуем к груди Франко. Этот миг настал, он рядом – пело все ее существо. Забыв обо всем, Джулия скользнула руками к его стройным бедрам. Эти прикосновения сводили ее с ума.

– Джулия, что ты со мной делаешь, – прошептал он, сжав ее плечи.

Их глаза встретились, и на мгновение Джулии показалось, что она теряет сознание, – таким огнем обжег ее взгляд Франко. Сила этих глаз была способна заставить умереть и возродиться к жизни.

Она заметила, как он бледен, как сжаты его губы, какой судорогой страсти сведены все его черты. И в ответ в ней вспыхнуло безудержное пламя желания. Это чувство доставило ей наслаждение, столь острое, как если бы она уже была на пути к высшей точке блаженства, даруемого долгими минутами ласк и поцелуев. Она застонала и рванулась к Франко, он с силой сжал ее запястья, но это только подхлестнуло порыв Джулии. Ничто не могло остановить ее…

К счастью, такси уже тормозило у дома. Через минуту распахнутая со всего маху дверь с треском отлетела к стене. Оба чуть не упали с высокого порога, но, вцепившись друг в друга, благополучно очутились внутри.

Дверь захлопнулась. Настала тишина. В комнате царил полумрак, но Джулия не замечала ничего вокруг. С ней творилось что-то невероятное. Кровь громко стучала у нее в висках.

Их одежда полетела на пол. Сладостная истома охватила Джулию, когда ладони Франко скользнули по ее обнаженной спине, а губы коснулись груди. Сколько потаенной и умело сдерживаемой страсти было в его изощренных ласках! Он заставлял ее стонать и извиваться в его руках, стремиться к нему все сильнее, чтобы стать его частью, слиться с ним в единое целое. Она жадно искала его губ, нежных и горячих, а кончик его языка продолжал ласкать ее шею и грудь, делая томившее Джулию желание почти нестерпимым. Его руки скользили по ее бедрам, касаясь самых чувствительных мест, и это доводило девушку до полного исступления. Ее дыхание оборвалось, она громко застонала и откинула голову, волосы дождем упали ей на плечи. Тогда Франко легко подхватил ее и, прижав к стене, стиснул ее бедра, сомкнувшиеся вокруг него. Их тела слились, и у Джулии вырвался крик. Страсть, которую она подавляла в себе последние две недели, получила, наконец, выход.

Чудесное ощущение, что» не нужно больше сдерживать себя, завладело Джулией, и в нем растворились все ее страхи и сомнения. Они громко стонали от наслаждения, катались по ковру и пили дыхание друг друга. Оба одновременно достигли пика безумства, и Джулии показалось, что вселенная тает вместе с ними в удивительном торжестве любви.

Затем на какое-то время Джулия впала в состояние, похожее на прекрасное забытье. Ее сознание словно находилось где-то между сном и явью. Она почувствовала, как ее кожи коснулась шелковая прохлада простынь, и поняла, что Франко отнес ее в спальню.

Они лежали на широкой кровати и не могли разомкнуть объятий. Теперь Франко медленно и нежно ласкал ее тело, и движения его пальцев и губ сливались для Джулии с музыкой ее любви. Полузакрыв глаза, она входила в этот ритм, как в теплую морскую волну, отдавая себя ее воле, и, словно в воде, обретала неземную легкость. Повинуясь порыву, она поймала кисть руки Франко и долго, бесконечно долго губами ласкала его гибкие и такие сильные пальцы, каждую клеточку его ладони. Потом положила одну его руку себе на грудь, а к другой прижалась лицом, скользнув губами к запястью, где под смуглой кожей пульсировала жилка. Их тела снова сплелись, подчиняясь неукротимому желанию.