Еще одна бессонная ночь

— Она вас очень любит. А еще гордится вами.

У Никки всякий раз сжималось сердце, когда Габи превозносила Рафаэля до небес или искренне убивалась из-за его неприятностей.

Казалось, давно пора было привыкнуть, но тесная дружба между братом и сестрой трогала Никки до глубины души. Выслушивая излияния Габи и реагируя соответственно случаю — когда с восторгом, а когда и с сочувствием, — Никки осознавала, что в ее жизни нет и никогда не было человека, с которым она была бы настолько близка. Бессонными ночами Никки гадала, дошла бы она до такого жалкого состояния, будь рядом человек, которому можно довериться на все сто.

— Здорово, наверное, когда есть братья или сестры, — чуть печально произнесла Никки, пытаясь вообразить себя членом многодетной семьи.

— Значит, вы единственный ребенок?

— Да, — подтвердила Никки, стараясь остановить разошедшуюся фантазию. Снова она мечтает о невозможном. — Я у родителей одна.

— Везет же некоторым, — пробормотал Рафаэль, вставая и снова направляясь исполнять обязанности повара.

Наблюдая, как он кладет стейки на гриль, Никки нахмурилась. По разговорам с Габи у нее сложилось впечатление, что, хоть в отношениях брата и сестер не все гладко, они искренне привязаны друг к другу.

— Вы правда так думаете?

Рафаэль вздохнул.

— Нет, конечно, — ответил он, оставляя стейки шипеть на гриле и возвращаясь к столу. — У меня отличные сестры. Когда не достают.

— И часто они вас достают?

— Чаще, чем хотелось бы, — произнес Рафаэль, усаживаясь и отпивая глоток вина.

— Что же вы в таких случаях делаете?

— Когда это случилось в последний раз, сбежал сюда.

Интонация Рафаэля заставила Никки насторожиться.

— То есть…

Рафаэль опустил бокал на стол и внимательно посмотрел на нее:

— Да, это было вчера.

О боже.

— Получается, вы хотели отдохнуть?

Рафаэль кивнул:

— А вместо этого меня огрели по голове «Дон Кихотом».

Никки мучительно покраснела.

— Еще раз простите, мне очень жаль, что так вышло.

— Не волнуйтесь, все лучше, чем выслушивать бесконечные тирады мамы, двух сестер и бывшей девушки.

Никки сразу перестала смущаться. Даже чуть гримасу не состроила. Если Рафаэль считает, что это тяжело, побывал бы на ее месте. Да если бы Никки преследовали мама, две сестры и бывший, она бы просто счастлива была!

— Бедный вы несчастный, — не смогла сдержать насмешки Никки.

Пренебрежительный тон собеседницы заставил Рафаэля вскинуть брови.

— Чужую беду руками разведу. И вообще, у меня была очень трудная неделя на работе.

Никки прикусила язык. В конце концов, у каждого свои проблемы. Кому-то ее трудности тоже могли показаться надуманными, но от этого они не становились менее серьезными.

— А в детстве они вас не дразнили?

— Кто, сестры?

Никки кивнула.

Рафаэль чуть смутился, этим только распалив любопытство Никки.

— В последний раз, когда мне было лет восемь.

— И что же вы сделали?

— Решил не обращать внимания и не поддаваться на провокации.

Произнесено это было шутливым тоном, но Никки заметила, как плотно сжались его челюсти. На этот раз никакой зависти к Рафаэлю она не испытала.

— И как, получилось?

— Получилось, — сухо кивнул Рафаэль и улыбнулся, заставив Никки снова расслабиться. — Приставать к человеку, который никак не реагирует, — скучное занятие. Скоро им это надоело, и сестры оставили меня в покое.

— Гениальный план.

Рафаэль пожал плечами:

— При чем тут гениальность? Обыкновенный самоконтроль. Как видите, подход был правильный. С тех пор мы отлично ладим.

Никки стало любопытно: неужели такой же подход Рафаэль использует во всех трудных жизненных ситуациях? Но она тут же себя одернула — они с Рафаэлем едва друг друга знают, нельзя задавать такие личные вопросы. Нет, лучше вернуться на нейтральную территорию и держаться безобидных тем.

— Может, объясните непросвещенному новичку простыми словами, в чем состоят ваши обязанности? — спросила Никки, чувствуя аппетитный запах почти готовых стейков.

— Помогаю компаниям решать проблемы.

— Какие, например?

— В общем-то любые. Конфликты между советом директоров и сотрудниками. Трудные слияния. Сложности в сфере менеджмента. Разбираюсь с проблемой, а когда мои услуги больше не требуются, ухожу со сцены.

— Прямо палочка-выручалочка.

— В некотором роде.

— А бывало так, что проблему решить не получалось?

— Пока нет.

— Только компаниям помогаете или людям тоже? — спросила Никки. Вдруг ей пришло в голову, что Рафаэль может дать ей дельный совет. Но Никки сразу признала эту мысль нелепой. Во-первых, с чего Рафаэлю помогать незнакомому человеку, когда он дел собственных сестер предпочитает не касаться? Во-вторых, Никки точно знала одно: если кто-то и может ей помочь, то только она сама.

Рафаэля передернуло.

— Ни в коем случае.

— Почему?

— Начнутся всякие… эмоции… сцены…

— А вы не любите эмоциональные сцены, — утвердительным тоном сделала вывод Никки. Язык жестов и красноречивые запинки говорили сами за себя.

— Стараюсь избегать.

В каком-то смысле Никки его понимала, она сама опасалась сильных чувств и предпочитала держать дистанцию, но тем не менее…

— Что, даже сестрам советов не даете?

— Особенно сестрам, — нахмурился Рафаэль.

— Правда? — удивилась заинтригованная Никки. Интересно узнать об отношениях в большой семье изнутри. Братьев и сестер у нее не было, а родители с самых ранних лет подталкивали Никки к независимости. Она вообще не помнила, чтобы хоть раз обращалась к маме с папой за советом.

— Если дам неправильный совет, мне его годами будут припоминать. А если совет будет хороший, но сестры ему не последуют, от досады лопнуть можно. Зачем тогда вообще было спрашивать?..

Звучало логично, подумала Никки. И вообще, что она знает о нормальных семьях?

— Сестры когда-нибудь просят у вас совета?

— Раньше просили, теперь отучились, — мрачно ответил Рафаэль и снова зашагал к грилю переворачивать стейки.

— С другими вашими сестрами не знакома, тут судить не могу, — произнесла Никки, припомнив бесконечные жалобы Габи на отсутствие эмоциональной поддержки со стороны брата. — Но Габи была бы рада с вами посоветоваться. Хоть иногда.

Рафаэль невесело улыбнулся:

— С Габи труднее всего. Как-то спрашивала мое мнение, много лет назад, а сделала все равно по-своему. Ничего хорошего из этого не вышло, так она до сих пор меня винит.

Об этом Габи не рассказывала.

— Что случилось?

— Сами у нее спросите. Давно вы знакомы? — спросил Рафаэль, возвращаясь к столу и потянувшись за бутылкой.

— Два года.

Рафаэль подлил вина в бокал Никки.

— Тогда пообщайтесь с ней еще лет тридцать и посмотрим, как тогда запоете.

— Хорошо, учту.

— А где вы познакомились?

— Мы с Габи соседки, живем на одном этаже.

Кажется, Рафаэль не ожидал такого ответа. Налил себе вина и снова сел.

— В Париже?

— Да.

— Вы же вроде англичанка.

А Габи испанка. И что с того?

— Так по работе удобнее, — парировала Никки, напомнив себе, что глупо чувствовать себя задетой всякий раз, когда приходится отвечать на этот вопрос. — Да, родилась я в Англии, но предпочитаю считать себя гражданином мира.

Рафаэль бросил на нее проницательный взгляд.

— Это когда дом везде и нигде? Человек без корней?

Хм. Никки склонила голову и всерьез задумалась над вопросом. Она всегда считала себя свободным, независимым человеком. Но чтобы без дома и корней?.. Поглядеть на ситуацию с этой стороны Никки просто не приходило в голову. Впрочем, возможно, Рафаэль и прав. Никки постоянно переезжала, сколько себя помнила.

Все ее детство родители кочевали с места на место. Собственно, они до сих пор вели такой образ жизни. В результате у Никки не было места, которое можно с полным правом назвать домом. Никогда. В нынешней квартире Никки жила давно, но она была не ее собственной, а съемной. Интерьер строго практичный, ни одной вещи «для красоты», мебели мало. Во всей обстановке не чувствовалось постоянства.