Притяжение. Сборник (ЛП)

- Алекс, дорогая. – Брюнетка подняла голову и посмотрела на Тори полными слез глазами. - Я люблю тебя, и клянусь, что никогда не перестану любить тебя.

- Хорошо, - заявила Алекс и скрепила клятву требовательным поцелуем. - Потому что я не позволю тебе уйти, и да поможет мне Бог, если ты вздумаешь снова оставить меня одну. – Добавила она и улыбнулась.

Тори расхохоталась. Признание Алекс, что их судьбы связаны, рассеяло ее страхи, она была готова запрыгать от счастья. Алекс наслаждалась звуками смеха, наполняющими ее сердце радостью.

Они целовались и обнимали друг друга. Наконец-то, вместе. Наконец-то, их мечты стали явью.

- Рейс 302, посадка у ворот 43.

Дымящаяся чашка появилась перед блондинкой.

- Вот твой чай, - сказала Алекс.

- Спасибо, милая. - Тори сделала глоток. - Ммммм, восхитительно.

Алекс приземлилась на сиденье рядом с ней. Они были в аэропорту Мумбаи, ожидая стыковочного рейса, который должен был доставить их домой. После того памятного дня, Алекс не переставала доказывать Тори, что ценит и серьезно относится к их отношениям. Они даже устроили себе небольшое путешествие, наконец-то, они говорили и открывали для себя новые аспекты совместной жизни, при каждом удобном случае занимаясь любовью. Тори была на седьмом небе от счастья, и Алекс окончательно убедилась, что подруга не исчезнет из ее жизни.

Однажды Тори пришло приглашение из Oxfam, это означало, что ей предстоит четыре недели провести в экспедиции по Индии. Она была удивлена, когда Алекс предложила сопровождать ее в поездке. Это было одновременно тяжелое и захватывающее путешествие. Пока Тори была занята, Алекс ездила по штатам и изучала местное искусство, чтобы в дальнейшем использовать находки в своих выставках.

Наконец-то, они летели домой. Весь полет Тори проспала, опираясь на плечо Алекс. Когда они добрались до дома, брюнетка практически внесла подругу внутрь. Приняв душ, уставшие они рухнули на кровать и мгновенно уснули.

Неделю спустя, в воскресенье утром, Алекс проснулась на рассвете. Бывало, она открывала глаза и находила Тори, лежащей на своей груди. Если же они просыпались одновременно, то их день начинался с медленного чувственного занятия любовью. Обычно в выходные дни, они вставали не раньше полудня. Алекс наслаждалась новой жизнью, и уже не могла ее представить себе иначе.

Почувствовав себя в безопасности и защищенной, Тори стала более рискованной в их любовных играх. Она флиртовала с Алекс круглые сутки. Если же Тори прибывала в агрессивном настроении, то у Алекс не было никаких шансов на спасение, кроме как сдастся на милость победителя. Ее тело все еще вздрагивало при воспоминании о прошедшей ночи. Но это того стоило, подумала она и решила в ближайшее время расширить их арсенал игрушек.

- И чего это мы улыбаемся? – Сонным голосом потребовала Тори. – По мне, так еще слишком рано для такого рода мыслей.

Алекс фыркнула от смеха. – Ты лучше в этом разбираешься.

Поцеловав возлюбленную в сосок, Тори приподнялась на локтях и ухмыльнулась. - Угу. Итак, что же ты задумала, дорогая?

Алекс с любовью посмотрела на свою самодовольную подругу. Это повторялось каждое утро: любящая, заботливая, игривая, сексуальная, спонтанная... она хотела, чтобы это никогда не заканчивалось.

- Выходи за меня замуж, - неожиданно предложила Алекс.

Улыбка на лице Тори медленно сменилась выражением шока.

- Пожалуйста ... если, конечно, ты этого хочешь, - поспешно добавила Алекс. И вот теперь, когда главные слова были сказаны, от страха перед неизвестностью ее пульс участился.

Даже Тори почувствовала состояние подруги, а если бы не почувствовала, то расширенные зрачки и тяжелое дыхание выдали бы Алекс.

- Алекс, мы не должны. Все хорошо. – Тори нежно попыталась обнять дрожащую подругу, но была остановлена.

- Нет, это не шутка. Я говорю серьезно. Тори, я хочу тебя, я хочу разделить с тобой свою жизнь. Ты выйдешь за меня?

- О, Алекс! – Воскликнула Тори. - Да, да, да.

- Я люблю тебя, я всегда любила только тебя, - прошептала Алекс, и опрокинула Тори на кровать, чтобы показать любимой, насколько сильны и искренни были ее чувства.

Ледерхозен, французский тост и телемарк

K. E. Lane (перевод Ariadna)

От автора: Кое-что я должна уточнить.

Немного шутливый язык, две женщины, которых влечет друг к другу, немного неудачной Селин Дион, пиво и другие алкогольные напитки и национальная немецкая одежда.

Также: телемарк (или телемаркинг) – это и стиль горнолыжного спорта, и технология, которая в настоящее время изучается людьми с показателем интеллекта намного выше моего.

22 декабря 1997

Сон был размытым. Крошечный человечек, облаченный в ледерхозен, и десятигалонную шляпу восторженно причмокивал куском отбивной. Все время напевая Титаник Селин Дион. Боже, я ненавидела эту песню. И мелкий ковбой-хиппи-гном просто не мог петь ее еще хуже. Реальность, просачиваясь в мое сознание, была более четкой, но и более болезненной: злое похмелье и незнакомая постель.

Дерьмо.

По крайней мере никто не поет эту проклятую песню.

К настоящему времени я уже имела опыт напиваться, иногда не слишком осмотрительно, так что похмелье определенно было не новостью. Но вот чужая кровать… Я попыталась осторожно прощупать присутствие чужого тела позади себя и медленно – очень медленно – перевернулась, чтобы убедиться, что в действительности у меня не было никакой компании. Я облегченно выдохнула, не понимая, что оказывается, задержала до этого дыхание.

   "Слабое утешение…" – пробормотала я и вздрогнула от мрачного тона своего собственного голоса.

   Попытки включить мой мозг и получить доступ к любым воспоминаниям о предыдущей ночи оказались болезненными. У меня в голове мелькали образы моего друга ковбоя-хиппи-гнома, переключаясь на отбойный молоток, а потом пришла какая-то искаженная мимолетная мысль, что по крайней мере воображение мое не слишком пострадало.

   Оставляя мою память в покое, чтобы хоть как-то собрать в кучку остальную часть меня, я взялась за край одеяла.

   Я была голая.

   Плохой знак.

   Я села – снова, очень медленно – и осмотрелась. Моя одежда была аккуратно свернута на стуле в другом конце комнаты. Я признала свою собственную руку в этом сворачивании – была у меня такая манера поступать со своим нижним бельем, начиная с того инцидента в лагере, с белкой и… гм, да, ну, в общем, так или иначе – очевидно я разделась сама и даже без особой спешки.

   Хороший знак.

   И мои способности к дедукции, кажется начали опять функционировать, хотя,может и не на высшем уровне.

   Еще один хороший знак.

   Комната, в которой я оказалась, была приятная – очень приятная – и очень большая. Вертикальные жалюзи закрывали окно от пола до потолка, и слабый, серый свет рассвета просачивался через них, смутно освещая грубо обтесанные сосновые бревна стен, два небольших кресла, массивный комод из сосны и две спинки кровати, также из сосны;как раз с обеих сторон чрезвычайно удобной огромной кровати, на которой я и взгромоздилась.

   Нет никакого запаха пролитого пива и помоев, никаких тел, храпящих на полу, никаких сигаретных окурков или пластиковых стаканчиков… определенно это не то место, где я привыкла просыпаться после такого похмелья.

   Я не знала, что это был за знак, но дорогие простыни из высококачественного сатина, которые прохладно скользили по моей обнаженной коже и густой, шикарный берберский ковер, в который погрузились мои ноги, когда я осторожно встала, были весьма приятным открытием; хороший знак или плохой, но это место было определенно лучше, чем крошечная хибарка с одной спальней,которую я делила с еще тремя студентами на Холме.