Любовница понарошку

Семь часов. Итак, она опаздывает. Джералд переключился на программу новостей, размышляя про себя, что же заставило его предложить Айрис эту нелепую сделку. В результате этого Стефан Кенел вышел сухим из воды, а он, Джералд, получил спорное удовольствие общаться с женщиной, не упускающей возможности поспорить по каждому поводу и без повода и ежеминутно выводящей его из себя. Кроме того, она явно была не способна приходить вовремя. Хотя была способна на многое другое. Джералд вздохнул. Эта чертова статуя сразу же взяла его за горло, Айрис не могла не заметить его реакцию. Только этого не хватало.

По телевизору обсуждали новый федеральный бюджет, он попытался вникнуть в курс дела. Но тут же услышал голос Айрис:

– Как я тебе?

Он выключил телевизор и повернулся к ней.

Фигура Айрис в затейливой позе вырисовывалась на фоне дверного проема. Она была в длинном черном платье с разрезом до середины бедра. Тонкий красно-синий шарф нежно драпировал ее обнаженные плечи. Босоножки на высокой шпильке дополняли наряд. Длинные, почти до плеч сережки, состоящие из небольших голубых и алых дисков, двигались в такт ее движениям и издавали мелодичный звон при ходьбе.

Джералд иронично изрек:

– Ты, несомненно, не останешься незамеченной. Она интригующе улыбнулась кроваво красными губами.

– И всего-то?

Джералд подошел поближе.

– Интересно, как ты умудряешься удерживать всю эту массу волос на макушке? Это противоречит всем законам гравитации. Они должны были рассыпаться уже давным-давно.

Прическа Айрис представляла собой массу аккуратных локонов, открывающих невообразимо длинную шею прекрасной формы.

– Всего несколько шпилек и молитв.

– А теперь покажи руки.

– Зачем? – спросила Айрис, но протянула ему руки ладонями вниз. Горячий кофе оставил красное пятно на ее левой руке, и Джералд заметил два почти невидимых пластыря телесного цвета на указательном пальце. Но маникюр был безупречен.

– И часто ты ранишь себя? – спросил он резко.

– Профессиональный риск.

– Глубоко порезалась?

– Не очень. Но я ведь человеческое существо. Ничего удивительного, что из меня течет кровь.

– В отличие от меня, да?

– Я этого не говорила.

Джералд не мог сказать, что его бесило больше – это платье, словно вторая кожа облегающее ее точеную фигуру, или насмешка, затаившаяся в ее голубых глазах.

Твердым голосом он произнес:

– Все это очень увлекательно, и, зная нас с тобой, можно предположить, что мы можем проспорить до утра. Но машина ждет нас внизу. Пойдем. И, Айрис, не забывай, почему мы заключили этот договор, помнишь? Стефан, его репутация. Не забывай об этом, когда тебе захочется пошутить.

– Это новый способ призвать меня к порядку?

– Точно. Ты очень догадлива.

– Тебе не о чем беспокоиться, – хмыкнула она. – Из меня получится идеальная любовница. – Но посмотрела на него так, будто она охотнее вонзила бы в него свой резец, лучше тупой.

Джералд запер ключом дверь и взглянул на нее.

– Пойдем, дорогая. – В его голосе слышалась издевка.

Айрис рассвирепела.

– Если ты думаешь, что я буду играть и в твоем доме, то ты сильно ошибаешься.

Внезапно бешеное желание схватить ее б объятия и зацеловать до потери сознания охватило Джералда с силой и неотвратимостью морского прилива. Но нет, это не для него.

Он холодно сказал:

– Мне все равно, что ты делаешь, когда мы наедине. Но на людях я рекомендую тебе придерживаться условий договора.

– Договорились, – в тон ему ответила Айрис. Она гордо прошествовала к лифту, и, пока лифт не остановился, даже не взглянула в его сторону. У подъезда стоял его черный «порше». Джералд придержал для нее дверь, и она, не торопясь, расположилась на сиденье. Разрез, распахивающийся при каждом движении. Черные колготки. Ноги длиной с Гринвичский меридиан. Его гормоны подскочили заметно выше нормы.

Джералд сел за руль и с силой захлопнул дверь. Как только закончится эта дурацкая неделя, нужно подыскать себе какую-то женщину. Милую женщину без претензий и, ради Бога, без каких-либо творческих задатков. Да, видимо, пора немного отдохнуть.

И вообще все это не имеет никакого отношения к Айрис. Просто у него давно не было женщин.

В полной тишине они доехали до роскошной гостиницы.

– Ну вот мы и прибыли. Не забудь надеть свою маску, любимая, а то я не оставлю и камня на камне от твоего драгоценного отчима.

– Это, надо понимать, ультиматум? Ты думаешь, что после этого я буду чувствовать себя так, как будто мы весь день занимались любовью?

Он обнял ее за плечи, коснулся губами ее голой шеи и пробежал ими по обнаженному плечу.

– Мы и в самом деле занялись любовью, как только я вернулся домой. Именно поэтому мы и опоздали. А когда мы избавимся от всех этих людей, дорогая, мы опять вернемся в постель. Так ведь?

– Так, милый, – промурлыкала она и легонько прикусила его ухо.

Ее нежная грудь была прижата к его плечу, сложный и волнующий запах, чем-то похожий на саму Айрис, будоражил его ноздри. Реакция его тела не заставила себя долго ждать. Он безудержно хотел ее. Обнаженную, прекрасную и жаждущую. И услышал ее страстный шепот:

– На твоем месте я не стала бы целоваться, а то моя помада будет размазана по всему твоему лицу. Ты же не хочешь, чтобы мы были настолько убедительными?

Она, оказывается, совсем не потеряла контроля над собой. Понятно. Она только играет с ним. Играет роль, которую он сам же и написал для нее. Идиот. Приложив неимоверные усилия, Джералд сказал спокойно:

– Я думаю, что мы сможем убедить их и иным способом. Так что лучше вытри мое ухо.

Ее теплые пальцы мягко коснулись его уха и линии волос, а он сидел, как каменный истукан, и боролся с волнением, нахлынувшим на него.

Айрис взяла его лицо двумя руками и посмотрела прямо в глаза, шепча жарко:

– Сладкий мой, я от тебя просто без ума. Ты ведь знаешь это?

На долю секунды он чуть было не поверил ей, так убедительно было голубое пламя ее глаз. Затем его будто окатили холодной водой. Опять игра. Только игра. Он почувствовал такую сильную ярость, что еле удержался от соблазна схватить ее за горло.

– Я, крошка, верю каждому твоему слову с того самого момента, как мы встретились.

Айрис вздрогнула.

– И никогда не называй меня «сладкий»! Даже в шутку.

Он вышел из машины и передал ключи служащему. Затем открыл дверь со стороны Айрис и помог ей выйти. Он поднес ее руку к губам и поцеловал ее.

– Говорил я тебе, как ты прекрасна?

– Сто раз, но я готова слушать это снова и снова.

Внезапно они услышали мужской голос, который окликнул Джералда.

– О, Маркус, я рад, что ты смог прийти. Тифани, как поживаешь? Я хотел бы представить вам Айрис Крейн. Дорогая, это Шервуд О'Коннор, директор европейского отделения нашей компании, и его дочь Мелани.

Шервуду было лет пятьдесят, он был крепкого телосложения и приветлив на вид. Мелани, как заметил Джералд, была в своем обычном образе Снежной Королевы – в белом атласном платье, непорочную белизну которого оттеняли бриллианты, сияющие у нее на шее. Ее светлые волосы были уложены волосок к волоску. Джералд подумал, что сооружение на голове Айрис вряд ли доживет до окончания вечера, но было трудно представить, что из совершенной прически Мелани может выбиться хоть волосок. Кроме того, Мелани никогда еще в своей жизни не опаздывала куда бы то ни было.

Он заметил, как Шервуд удивленно поднял бровь.

– Неужели вы тот самый скульптор? Не знал, что вы знакомы с Джералдом.

– Мы познакомились совсем недавно, – улыбаясь, ответил Джералд. – Это была любовь с первого взгляда.

Айрис нежно посмотрела на него, беря его под руку.

– Я сама еще не могу поверить, что все это происходит с нами. Шервуд, ваш офис находится в Париже?

– И в Париже тоже. Наши отделения есть в Гамбурге, Осло, почти во всех европейских странах.

Маркус производил впечатление человека, который с трудом приходит в себя после неприятного открытия. Мелани же была вне себя от гнева. Если, конечно, такое чувство было ей доступно.