Столичная штучка

— Вы станете утверждать, что Сэм не писал вам, не хотел видеть?! Когда мы познакомились, он рассказывал, что летал к вам в Нью-Йорк, и недели не проходило без того, чтобы он вам письма не отправил...

— Это ложь! — бросила женщина на скаку, вырываясь вперед.

Она не была готова показать незнакомому мужчине свои слезы.

— Дженни, вы понимаете, что я вам только что сказал? Можете спросить у Рейчел, она подтвердит. Сэм летал в Нью-Йорк, чтобы повидаться с вами, вернуть вас домой. Что именно произошло, мне не известно. Знаю лишь, что поездка была неудачной, именно после нее он и стал сильно пить. А так как вы утверждаете, что не видели отца с тех пор, как ваша мать увезла вас с фермы, следует предположить, что именно она позаботилась о том, чтобы вы не встретились больше и его письма не доходили до вас, а ваши — до него, — доходчиво подытожил Джейсон Уэлборн. — В любом случае вам следует все это обсудить лично с Сэмом... Он вам лгать не станет. Можете ему верить.

— Да... пожалуй, вы правы. Но... неужели не было иной возможности? Ведь мы обладали юридическими правами — нам разрешалось видеться. Почему Сэм не предпринял всего необходимого, чтобы это право защитить? Не мне же, ребенку, было заниматься этим! — сокрушалась она.

- Дженни, это вы сможете выяснить, только поговорив с отцом лично, — тихо ответил Джейсон, осознав, что не все так просто, как он склонен был видеть в самом начале.

Дженнифер Уотсон задавала вполне резонные вопросы, высказывала закономерные сомнения. То, что ее отец запил, избавив себя этим от необходимости действовать, что-то предпринимать, бороться, вовсе не обеляло его на фоне деспотического поведения Лоррейн Уотсон. Вникая в детали, Джейсон уже готов был отказаться занять чью-то сторону в этом недоразумении. Жертвами оказались оба — и Сэм, и Дженнифер. Но у Сэма действительно были юридические права, которыми он почему-то не сумел воспользоваться.

— Дженни, прошу вас, успокойтесь, — проникновенно проговорил молодой человек. — Вы все сможете выяснить, но чуть позже. Больше того, что мне известно, я вам все равно сказать не смогу. Но мне несдобровать, если Сэм узнает, в какое состояние я вас привел своей безответственной болтовней.

Проговорив эту тираду, Джейсон осекся, не уверенный, что Дженнифер восприняла его слова. Судя по выражению ее лица, она пребывала в странном состоянии смятения и отчужденности.

Сэм Сандерс возвращался домой в приподнятом настроении. Он был доволен собой и своей работой. Вместе с соседом они отлично справились, принимая у измученной тяжелыми родами кобылки проблемного жеребенка, которого пришлось подвинуть в материнской утробе, чтобы кобыла смогла разродиться.

Он возвращался домой, полагая, что его вновь обретенная дочь и его лучший друг уже вернулись из своей поездки вдоль огороженных границ ранчо. Как все прошло у них? Сэм не без оснований опасался, что Джейсон, прямолинейный и резкий, позволит себе лишнее в общении с девушкой, ведь у него такие бескомпромиссные суждения! Он знал Джейсона как самоотверженного и справедливого друга, правдивого человека, но тому определенно не хватало элементарного такта. Парню все представлялось однозначным и несомненным.

Сэм оставил свой пикап и вбежал в дом, где Рейчел уже накрывала к ужину.

— Рейчел, все в порядке? - поспешил справиться хозяин.

Но не успела экономка и рта открыть, как послышался голос Джейсона:

— Все в порядке, босс...

— Не в порядке! — перебила его Дженни. — Джейсон поранился. Он рассек себе руку, мы тотчас поспешили домой. Я настаиваю на том, чтобы он принял болеутоляющее. Но он упирается. Папа, сделай что-нибудь! — взволнованно обратилась она к отцу, когда тот появился на пороге кухни, заслышав голос дочери.

Нежное слово «папа» впервые сорвалось с ее губ. Сэм не мог этого не заметить и внимательно посмотрел на Дженнифер.

— Я вообще считаю, что следует вызвать врача. Рана не шуточная. Боюсь, одними домашними средствами тут не справишься, — вмешался суровый голос Рейчел.

— Рейчел права, — подытожил Сэм. — Вызывай доктора! Как тебя угораздило, Джейсон? Никогда ничего подобного не случалось! — воскликнул он.

— Так... отвлекся, — сцепив от боли зубы, небрежно проговорил Джейсон и бросил на Дженнифер загадочный взгляд.

— Что сказал врач? — спросил Сэм удочери.

— Сказал, что все будет в порядке, однако Джейсону необходимо сохранять полный покой день-два.

— Это просто смешно, — пробормотал Джейсон, которого слегка знобило от большой дозы обезболивающего.

—Больной у нас вообще несговорчивый тип, — ласково прокомментировала последнюю реплику молодая женщина.

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — спросила Рейчел.

— Нет... Сейчас я отведу его в спальню, помогу раздеться и лечь в постель, — сказал Сэм.

— Я не инвалид! — воспротивился Джейсон.

— Я лишь помогу тебе разуться и снять верхнюю одежду. Ты не должен натруждать руку.

Несколько минут спустя Сэм Сандерс вновь был на кухне. Вид Дженнифер насторожил его. Девушка явно была встревожена, что вполне объяснимо, и одновременно витала в неведомых сферах — она даже не заметила появления отца!

— Ты весь вечер какая-то тихая, Дженни... — мягко проговорил Сэм. — Спасибо тебе, что позаботилась о Джейсоне.

— Пап, почему ты не стал менять название ранчо?

— И не собирался. Я назвал его в твою честь.

— Тогда почему от тебя столько лет не было вестей? Я слала тебе открытки...

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Я не получал их.

— Но я писала каждую неделю, когда мы только переехали в Нью-Йорк. И потом еще несколько лет тоже часто писала. Но ни разу не получала ответа, ни единого...

— Единственное письмо, которое я от тебя получил, это то, в котором ты выразила желание приехать на ранчо.

— Сэм говорит правду, — вступила Рейчел. — Оно и понятно. Лоррейн была решительно настроена разлучить вас. И ей это отлично удалось.

— Вы смеете предполагать, что мама изымала все мои письма?! — возмутилась Дженнифер.

— Ты ведь не опускала их в почтовый ящик, насколько я понимаю? — спросила ее Рейчел.

— Нет, я клала их вместе с другими письмами, мамы и бабушки, на столик в прихожей, откуда их забирали наши работники, чтобы отнести на почту, — проговорила Дженни.

— Разве это не объясняет тот факт, что до нас твои письма не доходили? — отозвалась Рейчел.

— Да, возможно, вы правы... Только я не верю, что мама могла так поступить. Она лично уверяла меня в том, что папа не пишет просто потому, что я ему не нужна...

— Какая подлость! — воскликнул отец. — Я регулярно писал тебе!

— Поэтому Сэм и отправился тогда в Нью-Йорк, чтобы забрать тебя, — внесла ясность Рейчел.

— Мне об этом ничего не известно...

— Ты была в школе, я говорил с Лоррейн, требовал, чтобы она отпускала тебя домой хотя бы на каникулы. Она сказала, что ты почти не вспоминаешь про ранчо и не следует тебя тревожить ненужными переживаниями. Якобы ты отлично прижилась в Нью-Йорке, у тебя разнообразный и интересный досуг. Уверяла, что со временем ты совершенно отойдешь от фермерских воспоминаний и незачем тебе навязывать чуждый образ жизни. Это то, что я от нее услышал.

— Но это все неправда! Я тосковала... Я никогда не чувствовала себя в Нью-Йорке своей, даже в бабушкином доме я себя своей не чувствовала, — пробормотала, расплакавшись, Дженнифер.

— А я боялся, — прокашлялся Сэм, — что родительские распри навредят тебе, поэтому не стал выяснять отношения с Лоррейн. Не хотел лишать тебя того будущего, которое ты заслуживаешь. Я поверил ей, что в городе тебе хорошо, что Нью-Йорк даст тебе те перспективы, которых никогда не будет в Оклахоме. Я сдался... Мне очень жаль, Дженни... Теперь сознаю, что поступил опрометчиво. Предался унынию, наделал много глупостей, а когда опомнился, поздно было что-то менять. Прошли годы, ты выросла. Я считал, что потерял свое место в твоей жизни.