Любовная ловушка

Она заметила, что Слейтер мельком взглянул на часы. Как он торопится избавиться от ее общества!

— Давай сразу приступим к делу, — резко проговорил Слейтер. — Я уверен, что ты приехала сюда так рано вовсе не для того, чтобы обсуждать, какой ремонт необходим твоему дому. Чего ты хочешь?

Боже, как она ненавидела его в эту минуту за то, что он низвел ее до роли просительницы! Крис не сомневалась, что Слейтер прекрасно понимает ее состояние и именно поэтому делает все, чтобы она чувствовала себя не в своей тарелке.

Появление экономки с подносом, на котором стояли чашка и кофейник с горячим кофе, немного разрядило обстановку, но после того как миссис Ланкастер вышла, глаза Слейтера снова холодно уставились на Крис. Он не сделал даже попытки предложить мне кофе, с негодованием отметила она, Бели бы не Софи, она бы тут же повернулась и покинула этот негостеприимный дом.

— Итак, Крис? — Грубое нетерпение, прозвучавшее в голосе Слейтера, резануло по ее напряженным до предела нервам.

Срывающимся от негодования голосом она медленно проговорила:

— Я приехала спросить, остается ли еще в силе твое предложение насчет комнаты. Я не смогу жить в своем доме. По крайней мере, пока…

Улыбку, появившуюся на его лице, вряд ли можно было назвать ободряющей. Сердце Крис глухо забилось где-то в горле.

— Припоминаю: вчера ты категорически отказалась останавливаться здесь. Какая быстрая перемена настроения!

— Вчера я думала, что смогу жить дома. — Крис старалась говорить спокойно, ненавидя Слейтера за то, что он заставлял ее оправдываться. Бешенство окрасило в ярко-алый цвет ее щеки, но она продолжала ровным голосом: — В отличие от тебя я не знала, в каком состоянии находится коттедж…

— Чего ты хочешь, Крис? — прервал он ее, саркастически усмехаясь. — Обвинить меня в твоем безрассудстве? Ведь это в твоей манере — винить других за собственные поражения?

От несправедливости его слов у нее на глазах выступили слезы. Но это были слезы досады. Хватит. Она не станет больше терпеть!

Встав, Крис повернулась, чтобы уйти, но в это мгновение Слейтер тихо произнес:

— Предложение остается в силе, а теперь прошу меня простить, мне нужно ехать. Сара приходит в десять. По понедельникам, средам и пятницам она проводит два часа с Софи. До встречи.

Молча Крис смотрела на закрывшуюся за ним дверь. Она не помнила, чтобы за последние годы оказывалась столько раз на грани срыва от простого обмена несколькими фразами.

Ее невеселые мысли прервал приход миссис Ланкастер. На лице экономки сияла неизменная приветливая улыбка.

— Сейчас принесу завтрак, — проговорила она, — а потом покажу вам вашу комнату и отведу к Софи.

Благодарно улыбнувшись, Крис села за стол. Хорошо, что в этом доме есть хоть один человек, которого не раздражает ее присутствие. Пожилая женщина вскоре вернулась с грейпфрутовым джемом и тостами, и Крис попросила ее остаться.

— Хочу расспросить вас о распорядке дня Софи. Я так мало о ней знаю.

— Бедная маленькая крошка, — пробормотала миссис Ланкастер. — Она была такой веселой и умненькой раньше. Она обожает отца…

— А мать? — спросила Крис. — Какие у нее были отношения с матерью?

— Не могу сказать. — Экономка избегала смотреть ей в глаза. — Миссис Джеймс постоянно отсутствовала.

Другими словами, Натали мало внимания обращала на ребенка. То же самое ей сказал и Слейтер. Но как с этим может быть связана потеря речи? Возможно, от Сары она узнает больше. Кроме того, нужно будет просмотреть литературу о подобных случаях заболевания.

Пока она завтракала, миссис Ланкастер рассказывала о распорядке дня Софи.

— Обычно я поднимаю ее около девяти, потом она завтракает, а после, если не приходит Сара, играет в саду. После ланча, если стоит хорошая погода, мы с ней ходим по магазинам или просто гуляем. Когда приезжает мистер Джеймс, он тоже проводит с ней несколько часов. Он так внимателен к дочери, так терпелив!

— Ей около шести, — сказала Крис. — Как насчет школы?

— Она очень хорошо училась в подготовительном классе, пока с ней не случилось это несчастье. Она по-прежнему много читает. Мистер Джеймс покупает для нее специальные книжки и сам учит ее. Такую, какой она стала теперь, ее не принимают в сельскую школу.

Бедная крошка. Сердце Крис сжалось от сострадания. Софи уже стала отверженной среди своих ровесников. Если бы она могла помочь девочке!

Крис спросила миссис Ланкастер, можно ли, чтобы они завтракали все вместе — Софи, она и Слейтер.

— Конечно, девочка будет очень рада. Она так нуждается в обществе людей. — Миссис Ланкастер покачала головой. — Софи сейчас лишена нормальной семейной атмосферы. Я всегда считала… — Она остановилась, чтобы пересилить волнение.

Крис подумала, что экономка больше, чем кто-либо другой, может знать о семейной жизни Натали и Слейтера. Возможно, когда-нибудь она расспросит ее о взаимоотношениях супругов Джеймс.

Закончив завтракать, Крис спросила, может ли она вместе с экономкой подняться к Софи.

— Конечно, — с улыбкой сказала миссис Ланкастер.

Когда они вошли в детскую, девочка уже проснулась. О такой уютной комнате мог мечтать каждый ребенок.

— Мистер Джеймс сам выбирал мебель для детской, — с гордостью проговорила миссис Ланкастер, увидев, что Крис изучает обстановку. — Здесь все самое лучшее…

— А как раньше выглядела комната? — спросила Крис, подумав, что не лучшей идеей было убрать все знакомые и родные для девочки вещи, какими бы благими намерениями не руководствовались при этом.

Губы миссис Ланкастер сжались в тонкую линию. Нахмурившись, она бросила взгляд на Софи и наконец тихо проговорила:

— Миссис Джеймс постоянно твердила, что совсем не обязательно заботиться об обстановке в комнате ребенка, все равно дети ничего не понимают. Откровенно говоря, она иногда была к дочери несправедлива, — еще больше понизив голос, сказала экономка.

Прикусив губу, Крис посмотрела на девочку. Та лежала, внимательно глядя на взрослых женщин, и внезапная волна воспоминаний о собственном детстве нахлынула на Крис. Повинуясь мгновенному импульсу, она подошла к кровати и села рядом с Софи. На столике возле кровати стояла обрамленная в рамку фотография. На ней улыбающаяся девочка смотрела на отца. Натали на фотографии не было.

— Какой хороший снимок! — проговорила Крис. — Софи выглядит на ней такой счастливой и хорошенькой.

Это была чистая правда, но у Крис сохранились отчетливые воспоминания о словах Натали, когда та в бешенстве кричала, что не будет жить в одной комнате с кузиной и что она ненавидит, ненавидит свою безобразную сестру.

Тогда Крис это нанесло тяжелую душевную травму, и даже много лет спустя она все еще считала себя некрасивой. Не поступала ли Натали так же по отношению к Софи? Казалось, что это немыслимо, но люди иногда совершают необъяснимые поступки. Вдруг Натали не могла простить дочери, что та похожа не на нее, а на Крис? Вдруг перенесла ненависть с Крис на собственного ребенка?

Карие глазки девочки уставились на фотографию, потом она перевела их на Крис, но маленькое личико осталось строгим и скорбным. Где она еще видела это сочетание светлых волос и карих глаз? Оно было таким знакомым, но как ни напрягала память, Крис не могла вспомнить, кого ей напоминает Софи.

— Какое красивое розовое платье, — глядя на фотографию, проговорила она. — У меня когда-то было точно такое же. Тебе нравится розовый цвет, Софи? — Первый раз она обратилась прямо к ребенку.

Единственным ответом был беспокойный взгляд, который Софи бросила на экономку.

— Обычно миссис Джеймс одевала ее в простые платья из грубой материи, — проговорила миссис Ланкастер. — Она считала, что незачем наряжать ребенка, хотя сама не жалела денег на наряды. — Экономка неодобрительно хмыкнула, потом обратилась к Софи: — А теперь, молодая леди, пришло время вставать.

Не желая мешать, Крис поднялась со стула.

— Я подожду вас внизу.

Улыбнувшись Софи, она вышла из спальни.