Веронские любовники

– Итак, как ты ее находишь? – спросила Жаклин, как только они уселись за стол.

Обе женщины выжидательно смотрели на него, и Нико осторожно взвесил свой ответ.

– Я могу только подтолкнуть Хлою к этому браку, который, но вашему мнению, станет большой ошибкой. Вы слышали, как она обращалась со мной сегодня утром? Для Хлои я сейчас – не больше, чем часть ее прошлого, мне нет места в ее настоящем. Почему вы думаете, что она прислушается к моим словам? И имею ли я право навязывать ей свое мнение?

– Полагаю, имеешь, – тихо отозвалась Шарлотта, – поскольку я верю, что в глубине души Хлоя все еще любит тебя. Однако ей слишком тяжело пережить случившееся несчастье, и это затмевает ее подлинные чувства.

– А ты, Нико? – спросила Жаклин, внимательно изучая его. – Ты все еще любишь Хлою?

Любит ли он ее по-прежнему? Отчего его сердце так оглушительно забилось в груди, почему мучительно заныло в паху, когда он увидел ее прошлым вечером? Или это была обычная реакция здорового мужчины при виде красивой женщины?

– Вы же понимаете, Жаклин, мы с Хлоей не виделись долгое время, – ответил Нико. – Мы оба изменились за эти годы.

– Но ты беспокоишься за нее?

– Хлоя была матерью моего ребенка. Конечно, я всегда буду беспокоиться о ней.

– Но настолько ли, чтобы попытаться выяснить, осталось ли что-нибудь от ваших чувств? Чтобы построить новые отношения?

Не желая, чтобы Жаклин и Шарлотта заметили сомнение в его взгляде, Нико отодвинул стул и подошел к высоким окнам, выходившим на пролив. Выходит, они с Хлоей что-то делали не так, если при первом же испытании на прочность их брак дал трещину.

До той кошмарной ночи Нико и Хлоя считали себя неуязвимыми для несчастий, от которых страдали другие пары. Они смеялись над предположением, что их любовь со временем может угаснуть. Однако в течение считанных минут вся их жизнь оказалась разбитой на мелкие осколки. И только когда пыль улеглась, Нико осознал, что их казавшийся незыблемым брак лежит в руинах…

В тот день он пришел домой рано вечером. Они сняли этот дом незадолго до рождения Лучано. Главными его достоинствами были маленькая ниша при входе в единственную спальню, куда они поставили детскую колыбельку, и солнечный садик, где ребенок мог поспать после обеда.

Нико ворвался в дом весь в возбуждении. Наконец-то одно из его вложений окупилось. Впервые он увидел свет в конце тоннеля. У Нико появился шанс избавиться от бедности.

– Надень платье, которое мне нравится, то желтое, с ромашками, – попросил он Хлою, легко оторвав ее от пола и стремительно закружив в воздухе. – Я приглашаю тебя на ужин в какое-нибудь замечательное место! Сегодня вечером нам есть что отпраздновать!

– Но мы не можем отойти, разве ты забыл? – осадила его Хлоя. – Мы же теперь родители, нам надо думать о ребенке.

– Мы попросим посидеть с ним нашу соседку Эрстилию. Она часто говорила, что была бы рада приглядеть за Лучано.

Хлоя пришла в ужас.

– Но мы никогда не оставляли его ни с кем, даже с твоей мамой! Лучано всего только четырнадцать недель, Нико! Что, если я ему понадоблюсь?

– Мы возьмем с собой телефон. Если возникнет проблема, мы сразу же вернемся домой. Эрстилии двадцать лет, она ответственная девушка. Ей не помешало бы заработать немного денег, чтобы заплатить за учебу в университете.

Нико постепенно опускал жену на пол, но продолжал держать ее так крепко, что ощущал каждый сантиметр ее гибкого прекрасного тела, скользящего вниз по его торсу. К моменту, когда носки Хлои коснулись пола, ее молодого мужа охватило неудержимое желание обладать ею немедленно, а она… Она подняла на него глаза, и Нико увидел, что взгляд жены затуманился. Так бывало всякий раз, когда страсть начинала овладевать ею, проникая в кровь и стремительно растекаясь по всему телу.

– Пойдем со мной, – прошептал Нико. И оба они понимали, что сейчас речь шла не о ресторане.

В это время вдруг заплакал Лучано, будто знал, что его покинули. Его родители отпрянули друг от друга и вместе подошли утешить сына.

– Я буду чувствовать себя неуютно, оставив его с няней, – сказала Хлоя, наклоняясь над детской колыбелькой. – Лучано еще так мал.

Однако Нико терпеливо уговаривал, пока, наконец, она не согласилась, хотя и с неохотой. Они пойдут ужинать, но только после того как Лучано уснет. И пробудут в ресторане недолго.

Они отправились в один из лучших ресторанов Вероны, расположенный в живописном уголке Старого города. Несмотря на протесты жены, Нико заказал бутылку дорогого вина и блюда, достойные попасть на королевский стол. Он посмеялся, когда Хлоя настояла на том, чтобы положить телефон на столе рядом с ней.

– Не торопись, саrа mia, – уговаривал Нико, когда Хлоя предложила отправиться домой, не дожидаясь десерта. – Ты же знаешь, что Лучано проспит еще добрых восемь часов. Мы вернемся задолго до того, как его нужно будет снова кормить.

– Мне кажется неправильным покидать его, – сказала она.

– Но он даже не знает, что мы ушли! – ответил Нико, не сумев скрыть нарастающее недовольство. – Хлоя, я начинаю думать, что ты забыла о моем существовании!

Телефонный звонок, который навсегда изменил их жизнь, раздался ровно в одиннадцать часов двадцать одну минуту. Хлоя без промедления схватила трубку, и Нико сразу же понял, что случилось нечто ужасное. Кровь отлила от лица Хлои, и оно побелело как мел. А ее глаза… Боже праведный, это были глаза женщины, перед которой внезапно распахнулись двери ада.

– Нет! – произнесла Хлоя поначалу тихо. И за тем повторяла это короткое, но такое безнадежное слово снова и снова, все громче, пока наконец не сорвалась на крик. Со всех концов ресторана к ним сбежались люди.

Нико пытался забрать у нее телефон, но она сжимала его так крепко, что в конце концов пришлось вырывать трубку у нее из рук силой.

– Я не могу разбудить его! – услышал он голос Эрстилии, звенящий от ужаса. – Пожалуйста, синьора Моретти, приезжайте скорее! Он не открывает глаза!

– Вызови «скорую помощь»! – рявкнул Нико. Внезапно у него перехватило дыхание, он едва мог говорить. – Мы будем дома через пятнадцать минут.

Но они опоздали. Нико и Хлоя еще толком не успели привыкнуть к тому, что у них есть сын, как наступило время попрощаться с ним..

Синдром внезапной детской смертности, объяснили им врачи. Никто не мог ничего предвидеть, таков был жестокий поворот судьбы. Никто не знал, почему это произошло. Никто не был виноват.

Хлоя не верила докторам. Она обвиняла во всем мужа.

Нико никак не мог утешить ее. Он не знал, как успокоить самого себя! Темнота сгущалась вокруг него, и Нико не мог выбраться, найти дорогу назад, к свету. Прошли месяцы, годы, пока он нашел в себе силы снова вернуться к нормальной жизни.

К тому времени Нико был уже не таким, как раньше. В ту страшную ночь он потерял не только сына. Он лишился гораздо большего: любимой жены и лучшей части своей жизни вместе с ней.

Нико отвернулся от окна и посмотрел на Жаклин и Шарлотту. Обе женщины вглядывались в него с надеждой, они так верили в него.

– Я думаю, вы обращаетесь не к тому человеку, – сказал он им. – Вы надеетесь на чудо, но только Богу это под силу.

– На Бога надейся, а сам не плошай! – заметила Жаклин. – Ты все еще беспокоишься о моей дочери, так помоги Хлое честно заглянуть в ее собственную душу до того, как она пойдет под венец во второй раз.

Нико разрывался между эгоистичным желанием быть с любимой и мужской солидарностью, возникающей между благородными соперниками, когда в деле замешана женщина.

Видя нерешительность бывшего зятя, Жаклин безжалостно ударила его по самому больному месту.

– Если ты не хочешь делать это ради себя или Хлои, сделай это ради вашего сына, Нико! Не стоит воздвигать мрачный обелиск вечным страданиям, лучше помнить о благотворной силе любви, которую Лучано принес в жизнь всех нас. Он заслужил лучшего, нежели быть только источником горьких слез.