Ночь с незнакомцем

— Прости. И мы не знаем друг друга так хорошо, как ты думаешь. В газете об этом написано подробно, и почти все — правда. Мы встречались, чтобы обсудить ужин и организацию какого-нибудь мероприятия с целью сбора средств для его кампании у нас в ресторане. Та ночь была… В общем…

— Вы поддались страсти.

— Что-то вроде того.

— Как же это все не вовремя, — вздохнула Стар. — Его соперник не преминет этой оплошностью воспользоваться и переманит на свою сторону некоторых избирателей. Мартин Стюарт также пользуется поддержкой, хотя, к примеру, в его программе нет ни слова об увеличении спонсирования детских приютов.

Эшли разделяла беспокойство сестры, но считала, что та преувеличивает. Все три сестры намеревались поддержать Мэтью именно потому, что он обещал поддержку детям из неблагополучных семей и сиротам.

— Я так не думаю, — возразила Эшли. — Мартин Стюарт часто меняет свои обещания, и люди просто не должны ему верить.

— Не должны, но многие все равно верят. Очень уж складно и красиво он говорит.

— Не скажи. Ты ведь работала у него после школы два месяца и уволилась, потому что он плохой начальник. Тогда тебе было семнадцать, но ты сразу поняла, что он за человек. Вряд ли избиратели постарше будут голосовать за него, а это значительное число голосов. — (Стар складывала вещи молча, и это был тревожный знак: ее сестра за словом в карман никогда не лезла.) — Разве я не права?

Стар подняла голову. Глаза ее были наполнены гневом и болью.

— Я не увольнялась. Меня уволили!

— Уволили? — опешила Эшли. — За что?

— За то, что я отказалась с ним переспать.

— Но ведь тебе было только семнадцать! — потрясенно воскликнула Эшли. — Ему уже было лет тридцать.

— За тридцать. Он уволил меня. До этого я попросила его написать рекомендацию в художественную школу в Атланте, а он предупредил, что стипендии мне не видать. Так и случилось.

— Подонок! — с негодованием воскликнула Эшли, пряча свою обиду на Стар, которая умолчала о событии, изменившем ее жизнь. К тому же ей не хотелось выяснять отношения именно сейчас, когда Стар беременна. — А тетя Либби? Она наверняка сказала в его адрес парочку ласковых.

— Я не говорила ей. Я чувствовала себя такой униженной и… — Стар дернула плечиком. — Боялась, что мне не поверят, решив, что я стала врать — дескать, пошла по стопам родителей. Через некоторое время я немного успокоилась и постаралась обо всем забыть. Я, может, и казалась общительнее тебя, но это было просто притворство.

Эшли обняла сестру.

— Жаль, что ты рассказала мне об этом только сегодня. Очень трудно держать все в себе столько времени.

— Спасибо. — Стар отстранилась. На ее запястье негромко зазвенели браслеты. — Я, конечно, сейчас могла бы выложить все прессе, но поскольку ты моя сестра…

— Все решат, что ты это придумала, пытаясь отвлечь от меня внимание. — Что, несомненно, породит новую волну слухов.

— Боюсь, что так. Теперь ты понимаешь, почему я голосую за Мэтью Лэндиса.

Ох… Конечно, если Мэтью вдруг не выиграет выборы лишь из-за одной проведенной с ней ночи и последовавших после нее сплетен, будет очень жаль, но что она может сделать? Однако Эшли думала так до рассказа Стар. Теперь она смотрела на это иначе. Будет ужасно несправедливо, если сенатором станет Мартин Стюарт, подло поступивший с ее сестрой. Этого допустить нельзя. В отличие от Стар, она сама приняла решение провести ночь с Мэтью.

— Не волнуйся, я обо всем позабочусь, — твердо сказала Эшли. — Прессе будет о чем поговорить и без этого.

Стар удивленно посмотрела на нее.

— Ты о чем?

— Видишь ли, у меня есть для тебя еще одна новость. Мы с Мэтью помолвлены.

Она скажет Мэтью, что передумала и согласна объявить о фиктивной помолвке во время ужина, когда он подъедет. Но до этого у нее еще есть дела.

Если Мэтью еще не изменил решение, то на некоторое время ее жизнь круто изменится. Пока в «Бичкомберз» будет идти ремонт, она поживет у Стар, но это, конечно, не спасет ее от внимания прессы. Прежде чем все начнется, ей нужно немного побыть одной среди старых вещей, как бы сильно они ни были повреждены.

Эшли дотронулась до почерневшей панели родного дома. Сразу вспомнились часы, которые она провела с сестрами, думая над тем, как развивать и расширять бизнес. С легким вздохом она толкнула дверь. Та не поддалась, и потребовался толчок посильнее, плечом, чтобы дверь открылась.

Воздух внутри был таким едким и удушающим, что Эшли чуть не задохнулась. Кто бы мог подумать, что запах дыма продержится так долго? В воздухе висели частицы копоти.

Первые несколько метров она прошла как через полосу препятствий. Ужас от того, что ей еще предстоит увидеть, сжимал сердце. Эшли постаралась справиться с собой.

Когда она шла по коридору, промокшие половики чавкали под се ногами. У двери своего кабинета Эшли помедлила несколько секунд, собираясь с силами, и решительно открыла дверь. И тихо выдохнула, потому что кабинет был почти таким, каким она оставила его до пожара. Копоть лежала на поверхности стола и полок, но все остальное выглядело целым и невредимым.

Убедившись, что кабинет пострадал меньше всего, Эшли перешла к осмотру остальной части дома. К этой тихой гавани она вернется позже, а пока нужно разобраться, чему вернуть первоначальный вид уже не удастся.

Каждый шаг сопровождался бульканьем воды под ногами. Этот звук почему-то напомнил ей, как Мэтью нес ее на руках.

Когда Эшли подошла к залу ресторана, ее охватило оцепенение, а затем нахлынуло ощущение беспомощности, которое хотелось поскорее смахнуть, как ползущую по коже букашку, потому что больше всего на свете Эшли ненавидела чувствовать себя беспомощной.

Она собралась с силами и взяла себя в руки. Кошмар, который случился с ней наяву, не кончится, сколько она бы здесь ни стояла. Девушка завернула за колонну и наткнулась на широкую мужскую грудь. Слабо ойкнув, она отпрыгнула назад, так что брызги полетели в разные стороны.

Справившись с испугом, Эшли открыла рот, чтобы заявить папарацци, что он нарушает границы частной собственности, но в наступившей тишине раздался голос Мэтью.

— Успокойся, дорогая. — Он положил руки ей на плечи. — Это всего лишь я.

— Уже поняла. — От облегчения Эшли глубоко вздохнула и инстинктивно прильнула к нему. Но уже в следующую секунду отпрянула.

Мэтью решительно, но мягко притянул ее обратно, так что ей ничего не оставалось сделать, как покориться. Рядом с ее ухом равномерно и сильно билось его сердце. Его мускусный запах обволакивал, изолируя ее от неприятной действительности. Кожа вдруг стала невероятно чувствительной. Внутри вспыхнула искра. От желания прижаться к его худощавому мускулистому телу закружилась голова.

Она подняла голову и положила ладони ему на грудь.

— Ты до чертиков меня напугал.

— Прости. — Мэтью сделал шаг назад, подняв руки вверх. Луч фонаря прорезал темноту. — Я увидел, как ты идешь по заднему двору, и проник через парадный вход.

— Все нормально. Я уже пришла в себя.

Эшли окинула взглядом его фигуру. На Мэтью были брюки цвета хаки и рубашка-поло, но выглядел он все равно элегантным и производил впечатление влиятельного и властного мужчины. Это снова напомнило ей о том, что они принадлежат разным мирам. Тем не менее, несмотря на ее усталость и унылое настроение, его привлекательность не могла оставить Эшли равнодушной. И это делало ее уязвимой, что тоже не нравилось. А ведь ей еще нужно сказать ему, что она согласна на время стать его невестой.

— Почему ты появился так рано?

— Ты сказала, что хочешь сама проверить, что уцелело после пожара. Тебе могла понадобиться помощь, и я приехал, чтобы предложить свою.

От напряжения, охватившего ее с той самой минуты, как Эшли приняла решение сыграть роль его невесты, она чуть не расплакалась. Усилием воли девушка подавила подступившие к глазам слезы.

— Спасибо, что приехал. Я хотела поговорить с тобой кое о чем, но сначала хочу осмотреть дом.