Тайна двух сердец

Бет сжала кулаки, едва удерживаясь, чтобы не залепить ему пощечину.

– Я не стала бы называть его не слишком удачным, а назвала бы отвратительным, – звенящим голосом произнесла она.

Эрнан уставился на собеседницу. Глаза его были черны как уголь, тяжелый взгляд обжигал.

– Отвратительным? – тяжело задышал он. – После всего, что ты сделала, еще смеешь говорить мне это?

Бет молча смотрела на Эрнана. Ее разум бился над разгадкой смысла последней фразы. Что он имеет в виду? Говорит так, словно она причинила ему какое-то зло. Но это же безумие!

Стук в дверь заставил Бет вздрогнуть. Кого еще, черт возьми, принесло? Она не была уверена – то ли ей следует быть благодарной за новое вторжение, то ли стыдиться того, что Эрнан будет обнаружен в ее спальне. Она открыла дверь. В коридоре стояла сеньора Карреньо, управляющая гостиницей.

– Простите, мисс Харди. Я лишь хотела убедиться, что с вами все в порядке. Сеньор Дуарес понес вам таблетки, и, поскольку он не вернулся, я забеспокоилась – быть может, вам хуже?

Бет раскрыла дверь шире, так, чтобы Эрнан был виден.

– Я... Спасибо вам. Вы так заботливы. Сеньор Дуарес еще здесь.

Глаза управляющей слегка сощурились. В ее поведении было что-то неестественное.

– Эрнан! Я вижу, ты заботишься о наших гостях.

Да, заботится, подумала гостья. Так заботится, что чуть не довел меня до инфаркта. А вслух, как бы оправдываясь, заявила:

– Сеньор Дуарес как раз уходил.

– Не хотите ли, чтобы я вызвала врача? – заботливо спросила испанка.

Бет покачала головой.

– Нет... Это всего лишь головная боль. К утру она пройдет.

Сеньора Карреньо посмотрела на хозяина.

– Что ж... Если вы уверены, что мы ничего больше не может сделать для вас...– Она отступила на шаг и остановилась, всем своим видом показывая, что ждет, когда Дуарес последует за ней.

– Да, мне уже лучше, – твердо сказала Бет. – Зачем вы ушли с приема? Из-за меня вы теряете такое удовольствие.– Она открыла дверь шире, давая понять Эрнану, что ему пора последовать за управляющей.– До свидания, – твердо сказала Бет.

– Доброй ночи, – вяло отозвался Эрнан.

3

«Взбейте масло, сахар и желтки. Бананы очистите и раздавите вилкой. Подлейте лимонный сок или сок ананаса... Панировочные сухари и тертый шоколад добавить в общую массу...»

Американка изо всех сил старалась сосредоточиться на рассказе шеф-повара о том, как готовить банановый пудинг. Рецепт звучал изысканно и аппетитно, но сегодня утром Бет явно была неспособна думать о кулинарии. Она уставилась в свои заметки, надеясь, что все же успела записать достаточно, чтобы сочинить удобоваримое сообщение о первом дне занятий.

А если не успевает записывать, – что ж, это только ее вина. Все еще полностью погруженная в события вчерашнего вечера, Бет обнаружила, что даже простая запись рецептов под диктовку требует от нее нечеловеческих усилий.

С оживленного уличного рынка в помещение проникал мягкий и слитный шум множества голосов, смешиваясь с изысканными ароматами фруктов и овощей, сыра разных сортов, салями и копченой свинины. Будоражащие запахи оживляли в памяти Бет картины, которые она предпочла бы забыть. Воспоминания о ее последней поездке в Малагу и идиллических днях, которые она тогда провела здесь, не давали покоя.

Идиллия! Это не была идиллия, это был самый настоящий рай для дурочек. И этой дурочкой была она. Девушка действительно верила, что Эрнан любит ее столь же сильно, как она его. Какая же это была ошибка! Если бы он любил ее хоть немного, то никогда бы не поступил с ней грубо и жестоко. Бет вздрогнула, вспомнив, как отчим передал ей слова Эрнана, потребовавшего, чтобы она покинула его дом немедленно. Тошнотворное чувство беспомощности накатывало на нее каждый раз, когда она пыталась позвонить Дуаресу из Нью-Йорка и всегда слышала холодный и вежливый ответ: «Он не хочет говорить с вами».

И вот прошлой ночью выясняется: она должна еще что-то объяснить ему! Словно не он отверг ее. Это было совершенно бессмысленно. Особенно сейчас, когда он женился. Карандаш задрожал в руке. Почему случившееся пять лет назад до сих пор занимает его?

К половине первого участники кулинарного семинара отправились на автобусе в подземную галерею андалусских вин, а Бет осталась в гостинице. Она собиралась пообедать, а потом подняться в свой номер и уж там, полностью изгнав Эрнана из своих мыслей, всецело сосредоточиться на материале об утренних занятиях. Но едва она успела усесться за столик и заказать салат и рыбу в креольском соусе, как заметила Дуареса. Он сидел за столиком в углу и казался полностью погруженным в разговор с сеньорой Карреньо. Та улыбалась, слушая хозяина.

Один лишь взгляд на Эрнана полностью выбил Бет из колеи. Она была уже готова встать и забыть об обеде, но тут появился молодой официант с заказом. Растерянно озираясь, женщина увидела сквозь большое французское окно нескольких посетителей ресторана, которые предпочли устроиться не в зале, а на террасе. Если она пересядет туда, то не будет выглядеть странно, а вероятность того, что Эрнан заметит ее, станет гораздо меньше.

– Я думаю, что в такой прекрасный день лучше обедать на воздухе, – с напускной легкостью сказала Бет официанту.

На террасе она быстро нашла небольшой свободный столик и села; не спеша разложив свои заметки вокруг тарелки, уставилась в них, заставляя себя сосредоточиться на работе. Однако ничего не вышло: записи сливались в неразличимую мешанину закорючек, и трудно было разобрать слова.

Последние пять лет отступили куда-то в сторону, как будто их и не было. Память упорно возвращала Бет к той самой первой поездке в Малагу. Насколько же иным был тогда Эрнан...

На второй или третий день пребывания в Испании у отчима что-то случилось с желудком. Он предположил, что это та же болезнь, которая незадолго до отъезда уложила в постель его секретаршу. Рою тоже пришлось лежать. Отчим предложил Бет вместе с Дуаресом осмотреть намеченные под строительство участки и составить о них первое впечатление. А через день-другой, когда ему, станет получше, он сделает уже окончательный осмотр.

Почти не имея представления о том, чего от нее ждут, Бет полностью зависела от Дуареса. Они проводили вместе много времени, и пробудившееся физическое влечение стало катализатором их отношений. Работа вскоре стала неотделимой от различных маленьких удовольствий. Уже в первый день утренний осмотр строительной площадки продолжился осмотром старинного замка-маяка «Хибральфаро» и увенчался обедом. Так появился своего рода эталон времяпровождения.

Сначала Бет опасалась, что Рой будет против того, что она проводит с Дуаресом слишком много времени и из-за этого не успевает должным образом заниматься делами. В конце концов, если этот контракт был так важен для него, как говорила мать, он был обязан побеспокоиться о том, чтобы обеспечить его подписание. Но отчим воспринимал ее сообщения о том, что испанец приглашает ее куда-нибудь, с нескрываемым удовольствием. Он широко улыбался и советовал ей постараться получить удовольствие от таких встреч. Бет даже начала чувствовать себя немного виноватой из-за того, что раньше так плохо о нем думала.

Сегодня Бет почти не помнила всех мелочей их с Дуаресом отношений. Время сжалось, и теперь те дни казались сверкающим калейдоскопом больших и маленьких открытий, освященных все сильнее разгоравшейся любовью.

Она знала всего нескольких мужчин и ни одного– по-настоящему. Ей было пятнадцать, когда отец внезапно ушел от матери. Не было ни выяснений отношений, ни объяснений, ни скандалов – ничего, он просто ушел. В то время даже трудно было поверить в это. Ее обожаемый отец, так внезапно уходящий из семьи, – это было просто за пределами понимания. Неизбежно она начала обвинять себя и в конце концов уверовала, что, должно быть, каким-то образом отец разочаровался в ней. Бет никак не могла набраться смелости и высказать свои опасения вслух, а потом было уже слишком поздно. Отец погиб в автокатастрофе, когда ей было семнадцать. Она так и не получила ответа на свои вопросы, так и не удалось высказать ему, как она любит его.