Серебряные узы

— Проучить? Так ты думаешь, его отец рассчитывал, что он в конце концов вернется?

— Вот именно. Он же был его любимчиком, и мать полагала, что он нарочно в дом и носу не казал, только бы поскорее свести отца в могилу.

Джиллиан взглянула на часы.

— О боже! Мне давно пора бежать. Мы славно поболтали. Знаешь, заходи как-нибудь вечерком в «Тоби Джаг»! Обещаешь?

— Да, с удовольствием.

Они вместе вышли из кафе, и Джиллиан направилась по своим делам, а Джоанна решила заглянуть в собор. Она восторженно разглядывала высокие каменные колонны и изломы шести готических арок, которые вместе составляли поражающий воображение ансамбль. Джоанна не спеша ходила по собору, время от времени останавливаясь, чтобы полюбоваться деревянной и каменной резьбой, и вспоминала, сколько раз она вот так же бывала в церкви с отцом. Присев в одном из приделов, она погрузилась в воспоминания о нем, ощутив наконец, как благословенно безмятежное спокойствие здешних мест. Джоанна решила обязательно вернуться сюда снова, чтобы осмотреть те уголки, куда нарочно не заглянула сегодня: ей не хотелось комкать впечатление от этой слишком короткой поездки.

На обратной дороге Джоанна зашла в деревенский паб, где села за столик в баре со старинным каменным камином, в котором уютно потрескивал огонь. Над камином были развешаны начищенные до блеска медные детали лошадиной упряжи. Пока Джоанна с наслаждением ела сыр и салат, запивая их местным сидром, разговор с Джиллиан все не шел у нее из головы. После того как она столько узнала об отце Гранта и его деде, ей было о чем подумать. Вскоре мысли Джоанны незаметно переключились на самого Гранта. Дома ли он уже? Понравится ли ему ее работа и даст ли он ей возможность довести все до конца? А впрочем, Бог с ним! У нее как-никак выходной, и она не станет забивать себе голову мыслями о Гранте и его усадьбе.

Снова сев в машину, Джоанна направилась в Уэстон-Супер-Маре. На поверку городок оказался типичным английским курортом: вдоль побережья, как и везде, тянулись гостиницы и пансионаты; правда, здесь имелся широкий песчаный пляж. Решив, что сидеть на пляже слишком холодно, Джоанна немного погуляла вдоль берега, прежде чем обежать сувенирные магазинчики и отправить открытку матери. На обратном пути она думала о том, как ей повезло, что она встретила Джиллиан.

В усадьбу Джоанна вернулась усталая, но полная впечатлений. Она заглянула на кухню, чтобы сообщить миссис Уилер о своем приезде. Взяв предложенную чашечку чая, она села и принялась рассказывать, где побывала.

— У нас с Бертом в Уэстоне был медовый месяц, — поделилась воспоминаниями миссис Уилер. — В те времена как было: слишком-то не отдохнешь. Да нам и того хватило. Дай нам неделю — мы бы, наверное, со скуки померли.

— Испортилось нынешнее поколение, а, миссис Уилер? — насмешливо спросил Грант, который вдруг вырос на пороге. От неожиданности Джоанна едва не опрокинула чашку. Миссис Уилер, испуганная его внезапным появлением, с виноватым видом вскочила с места.

— Простите, мистер Уэзерби. Я сейчас же принесу вам ваш чай.

— Не стоит, я и здесь могу выпить, — сказал Грант и, видя ее изумленное лицо, недовольно добавил: — Ради бога, милочка, сядьте.

Он подошел к столу, налил себе чашку чая и, примостившись с краю, переключил все внимание на Джоанну.

— Я вижу, вы неплохо отдохнули?

— Замечательно, — улыбнулась она, пытаясь сообразить, какую часть их разговора он слышал.

— И где же вы были?

Решив, что он спрашивает это просто из вежливости, Джоанна ответила:

— В Уэллсе, а потом — в Уэстон-Супер-Маре.

— Как вам понравился собор?

Грант изучающе смотрел на нее, и Джоанна почувствовала, что ему это действительно интересно. Она с увлечением принялась описывать собор. Ее глаза сияли, когда она воскрешала в памяти резные каменные скульптуры на величественном западном фасаде, мраморного львенка на одной из могил, клиросы с великолепными завесами, которые местные прихожанки вышили лет сорок назад. Лицо Джоанны светилось от восторга, и если не хватало слов, она иллюстрировала свой рассказ движениями тонких изящных рук. Она не чувствовала, как неотразима была в своей увлеченности, и лишь когда миссис Уилер восхищенно сказала: «Клянусь, мисс Лэндон, ну прям как по телевизору!», — она смущенно засмеялась.

— Простите, я, кажется, немного увлеклась и всем, наверное, уже надоела.

Они возразили хором.

— О нет, что вы, мисс, — сказала миссис Уилер.

— Вы не можете надоесть, — заверил ее Грант.

Джоанна почувствовала, как под его необычно пристальным взглядом сердце ее забилось сильнее, и робко улыбнулась, когда он поставил на стол свою чашку.

— Перед ужином мне бы хотелось увидеться с вами в кабинете.

Он вышел так же неслышно, как и вошел. Миссис Уилер облегченно вздохнула.

— Не припомню, чтобы он когда-нибудь пил чай на кухне!

Покраснев под ее оценивающим взглядом, Джоанна улыбнулась:

— Все на свете когда-нибудь происходит в первый раз.

Она подхватила сумку и отправилась в свою комнату.

Джоанна прекрасно понимала, зачем Грант хотел ее видеть. Он собирался объявить ей свое решение относительно того, сможет она продолжить работу здесь или нет. Она оделась с особым тщанием, подобрав к облегающему платью из кремового шелка пару бронзового цвета туфель с ремешками и на высоких каблуках и маленькую дамскую сумочку. Последний раз взглянув в зеркало, Джоанна осталась довольна своей элегантной фигурой, и хотя легкий румянец на щеках можно было приписать волнению, он придавал ей очарования, а ее большие, серьезные голубые глаза, смотревшие на нее из зеркала, благодаря порозовевшим щекам казались теперь еще больше. Поправив прядь золотистых волос и печально улыбнувшись отражению, Джоанна глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

Впрочем, уже на лестнице вид у нее был совершенно спокойный, так что, когда Грант, пригласив ее в кабинет, предложил ей выпить и она с улыбкой взяла свой бокал, Джоанна вполне могла сойти за хорошенькую девчушку, которую просто пригласили поужинать. Хотя во рту у нее пересохло, она, сделав глоток мартини, осторожно поставила бокал на столик, боясь, как бы не дрогнула рука и не выдала ее волнение.

— Я ознакомился с вашими оценками…

Грант замолчал и пристально посмотрел на нее. Джоанне показалось, что прошла целая вечность, прежде чем он продолжил:

— Мне понравилось, как вы это преподнесли. Фотографии — те так просто великолепны…

Она радостно улыбнулась, но чувствуя, что это еще не все, сказала вопросительно:

— Но?..

— Ваша проницательность делает вам честь, — заметил он. — С первого взгляда ваша работа и впрямь произвела на меня впечатление, но внезапно я понял, что внешний вид — это еще не все и даже самый скрупулезный труд еще не гарантирует точности оценок.

— О! — Она нахмурилась, не зная, как убедить его в том, что она не ошиблась.

— Поэтому я и решил обратиться к двум независимым экспертам, детально описав им несколько предметов из коллекции и попросив высказать собственное мнение. После чего позвонил еще двум и попросил сделать то же самое, но уже с другими предметами.

Щеки Джоанны заалели еще сильнее, но она ничего не спросила, решив, что не доставит ему этого удовольствия, и лишь плотнее сжала губы.

— Так вот, рад сообщить вам, что в обоих случаях верность ваших оценок подтвердилась и вы можете закончить контракт.

Он широко улыбнулся, показав свои ровные белые зубы.

— Вы… вы… деспотичный, высокомерный… невыносимый человек! — воскликнула Джоанна, вставая со своего места и устремляя на него негодующий взгляд. — Вы, может быть, хотите, чтобы я в знак благодарности кинулась вам в ноги или упала в обморок из-за того, что вы милостиво позволили мне продолжать? Вы навели соответствующие справки и убедились, что я кое-что смыслю! А будь это мой отец или любой другой человек, вы просто пролистали бы бумаги и вам в голову бы не пришло усомниться в их правильности. Это просто оскорбительно!