Первая любовь — навеки

Девушка тоже поднялась. У двери он обнял ее и еще раз поцеловал.

— С тобой вместе мы покажем этому Лос-Анджелесу! Пусть здешние рекламные тузы думают себе, что из Оклахомы приезжают одни невежественные провинциалы. Когда мы пробьемся на самую вершину, им будет не до смеха.

— Побереги свой оптимизм, — засмеялась Патриция. — Пока еще мы далеки от этого. И путь к вершине чертовски крутой.

— Вместе мы его осилим, — повторил он, и она почувствовала, что Джефф в этом не сомневается.

Пэтти поехала в аэропорт со своей коллегой Дженнифер Лэмб. Там они должны были встретиться с Ричардом Холвэем и вместе лететь в Сан-Диего. Дженнифер была на несколько лет старше Пэтти. Из-за ее слегка полноватой фигуры Бальден предпочитал использовать Дженни в показе моды для зрелых женщин.

Лэмб немного огорчал этот имидж, так как в душе она не могла смириться с тем, что уже не выглядит на семнадцать лет. Вне работы она одевалась в подчеркнуто молодежном стиле, хотя это ей совсем не шло. Для человека, работающего в сфере моды, ей на редкость не хватало вкуса.

Несколько раз Пэтти пыталась мягко намекнуть на это, но всегда наталкивалась на глухую стену непонимания. Сегодня Дженнифер вырядилась в подчеркивающее все ее недостатки мини-платье с широченным вырезом. В такой упаковке Пэтти не решилась бы и носу высунуть на улицу, хотя короткие юбки смотрелись на ней отлично.

— Как тебе нравится мое новое платье? — кокетливо спросила Лэмб, когда Патриция села к ней в машину. — Я считаю, что это просто шик. Оно меня молодит лет на пять, не меньше.

На Пэтти был желтый брючный костюм с синей блузкой. Ансамбль дополняли туфли в тон и желто-синий обруч для волос.

— На мой взгляд, немного рискованно, — заметила она, надеясь, что не спровоцирует этим Дженнифер на многочасовую дискуссию.

— Конкуренция велика и не дремлет. — Смех Дженни казался слишком громким. — Тут приходится все карты выкладывать на стол.

— Гмм, — только и смогла пробормотать в ответ Пэтти. А про себя подумала: «Иногда лучше меньше, да лучше».

Ричард Холвэй был ярко выраженным оптимистом, «солнечным мальчиком», которого ничто не могло вывести из себя. Он принимал вещи такими, какими они были, и старался во всем найти положительное. Пэтти охотно работала с ним, потому что он был одним из немногих ее коллег, которые не брюзжали постоянно из-за каждой мелочи.

— При желании, — любил повторять Ричард, — в каждой тарелке супа можно найти волос. Если мне что-то не нравится, я не треплюсь об этом целыми днями, а пытаюсь изменить.

Такую жизненную позицию Пэтти считала очень здоровой.

В Сан-Диего они взяли такси и поехали в отель, в котором агентство забронировало им комнаты. Фред Уилсон, фотограф, оставил для них в администрации сообщение. Они должны были сразу по прибытии ехать в порт, где он собирался сегодня же, после полудня, начать съемки.

— Надсмотрщик за рабами, — заныла Дженнифер. — Не дает ни малейшей передышки.

— Взгляни на дело с другой стороны, — попытался утешить ее Ричард. — Чем раньше мы начнем, тем раньше закончим.

— Знаю я Фреда, — раздраженно ответила Лэмб. — Бальден предоставил ему три дня для съемки. И он выжмет все до последней секунды.

4

Фред Уилсон нанял яхту, чтобы сделать романтические снимки во время захода солнца. В этом не было ничего нового и оригинального, но клиент требовал четкого отражения в каталоге своих представлений о пляжной моде.

На открытой верхней палубе ассистент Фреда уже установил на штативы камеры и приготовил поднос с заманчиво выглядящими напитками. Единственный минус: пить их было нельзя. По краям высоких бокалов с соломинками были насажены дольки лимонов и апельсинов, покрытые бесцветным лаком, чтобы выгоднее подчеркнуть краски. А их содержимое представляла интенсивно окрашенная жидкость: ядовито-зеленая, темно-синяя, ярко-красная, молочно-белая и нежно-желтая. На фотографиях же напитки будут выглядеть настолько натуральными, что у зрителей слюнки потекут.

Главная кабина под палубой служила гардеробной. Всюду висели купальники, пляжные халаты и шляпы от солнца. На столе лежали солнечные очки всевозможной формы, пляжные сумки, полотенца и прочие аксессуары, необходимые моделям для съемок.

Когда Пэтти и ее коллеги поднялись на борт, Фред Уилсон, прислонившись к леерному ограждению, возился с фотоэкспонометром. Он коротко поприветствовал их кивком и представил ассистента:

— Это Томми. Он будет вам говорить, что и в какой последовательности нужно надевать. У нас осталось всего три часа дневного света, поэтому не теряйте попусту времени. Я хочу сегодня вечером иметь отснятые пленки. Еще вопросы есть?

— Фредди, миленький, золотце мое, — промурлыкала Дженнифер и расцеловала фотографа в обе щеки. — Как я рада снова с тобой поработать. Фредди, лапочка, последняя неделя с Роско, честно, это было уж слишком. Не понимаю, как таким людям вообще доверяют камеру. Если бы я тебе сказала, что этот парень…

— Дженни, лапочка, — передразнил ее Фред, — это меня ни хрена не интересует. А сейчас отправляйся-ка под палубу, чтобы мы могли наконец приступить к делу.

Запустили моторы, судно завибрировало и покинуло гавань, чтобы выйти в открытое море. Пока женщинам накладывали макияж, Томми объяснил, что они будут демонстрировать в первую очередь.

На Ричарде были кричаще-пестрые бермуды. К ним — кепка с таким же рисунком. С шеи свисали на цепочке зеркальные очки.

Дженнифер надела бирюзовый купальник в поперечную полоску. Сверху — открытый пляжный блузон до бедер, без воротника, с широким круглым вырезом.

— У него даже карманов нет, — прошипела Лэмб на ухо Пэтти. — Не представляю, кто может купить такую непрактичную вещь.

— Это меня меньше всего волнует, — ответила ей Патриция. На ней тоже был цельный купальник, белый, в красный и зеленый горошек различной величины. На голове — соломенная шляпа с лентами в такой же, разумеется, красно-зеленый горох.

На палубе Фред расставлял модели для первой съемки. У него был четкий план, и возражений он не терпел. Ричард находился спиной к бортовому лееру. Одну ногу, согнутую в колене, он поставил на нижнюю перекладину. Томми протянул ему бокал, и Ричард должен был небрежно держать его в руке.

Дженнифер, в профиль, обращена к Ричарду. Ей велели улыбаться и делать вид, будто она собирается сейчас выпить за его здоровье. При этом мужчина смотрел вдаль, мимо нее. С другой стороны от Ричарда стояла Пэтти. Одной рукой она придерживала шляпу, а другой тянулась за бокалом Ричарда, как бы желая его отобрать.

Фред, по обыкновению не выпуская сигареты изо рта, негромко давал указания. Он без конца заглядывал в видоискатель камеры и каждый раз подправлял позы моделей. Томми стоял сбоку от группы и держал в воздухе рамку, обтянутую серебристой фольгой, чтобы направлять ею солнечный свет на лица моделей.

— О’кей, ребятки, — крикнул Фред. — Поехали! — Он сгорбился за камерой и нажал на спуск. Модели слегка пошевеливались, почти не нарушая принятые позы. Тем самым создавался эффект живой фотографии.

Подготовка композиции продолжалась не менее получаса, сама же съемка заняла всего несколько минут.

— Спасибо, закончено, — громко произнес фотограф и выпрямился. — Переодевайтесь, пожалуйста.

Пока пылающий огненный шар солнца не опустился в море, они успели сделать еще шесть снимков, затем яхта вернулась в порт.

— Заскочим в бар? — предложила Дженнифер, когда они вошли в отель.

— Только без меня, — ответил Ричард. — Я буду смотреть по телевизору футбол.

— А ты, Пэтти? Может, познакомимся с парой хороших мужиков. Я бы не прочь немножко поразвлечься. — Дженни засмеялась. Смех, как обычно, звучал ненатурально, чересчур громко и резко.

— Ни малейшего желания, — отказалась Пэтти, у которой в голове был только Джефф. — Хочу лечь пораньше. Завтра нам предстоит трудный день.