Танец для двоих

Такой вот типус и высился рядом с девочками. Две стояли, небрежно прислонившись к стене. На головах банданы, совершенно не подходящие к их лицам. Эти банданы смотрелись отчего-то тоже как пролеткультовские косынки.

Третья девочка показалась ему знакомой. Из всей этой компании только она смотрелась нормально. Впрочем, может, оттого просто, что ей не хватило денег на роскошные широкие «кислотные» штаны, усмехнулся он про себя. Пришлось довольствоваться обычными джинсами…

При виде Саши вся компания примолкла, прекратив оживленно обсуждать свои животрепещущие проблемы, и теперь все смотрели на него, явно ожидая, когда этот взрослый дядька исчезнет из поля их зрения и слуха.

Девочка в джинсах повернулась к нему, и он невольно смотрел сейчас именно на нее. Она была очень красивой, эта девочка. Он отметил это про себя, и ему снова показалось знакомым это тонкое лицо с большими зеленоватыми глазами, эти светлые волосы, мягкими кудряшками выбивающиеся из-под круглой белой шапочки. Она, казалось, тоже пытается вспомнить, где они уже встречались.

Впрочем, какая разница? Он выглядел теперь самым идиотским образом. Не тащиться же в абсолютно ненужный ему двор только потому, что ему почудилось, что кто-то нуждается в его помощи…

— Чего застыли? — лениво растягивая губы, поинтересовался парень. Голос у него оказался неожиданно тонкий, с визгливыми интонациями. Саша невольно поморщился и все же испытал к этому парню легкое сочувствие — как бедняга будет жить с таким?

— Все в порядке? — спросил он у девочки.

Та, все еще смотря на него, облизнула губы и кивнула.

Девицы в банданах отвратительно захихикали.

— Детки, — не сдержался он, — что ж вы в такой холод в косыночках ходите? Мозги замерзнут. У вас их и так, судя по всему, не густо…

Он тут же отругал себя за это безбашенное хамство. Словно сам стал подростком…

Они явно переваривали услышанное. Понять пытались…

Он повернул назад. Глупо выглядеть — это вообще его любимое развлечение… Может, это от того, что он никак не впишется в окружающую среду?

— Подождите!

Он остановился.

— Э, мы не договорили… Надька!

Она отмахнулась.

— Я сейчас вернусь, — пообещала она.

Саша невольно посмотрел на парня, который не желал отпускать девушку. Тот стоял, сузив глаза, и выражение лица у него было злым и неприятным.

«Вряд ли их связывают теплые отношения», — отметил он про себя.

— Тебе надо помочь? — тихо спросил он у девочки.

Та обернулась и помотала головой:

— Сама справлюсь… Вы меня не узнали?

Он удивленно посмотрел на нее, пытаясь и в самом деле узнать.

— Помните, мы ехали в автобусе, с мамой… Вы стояли, смотрели на нас, а потом сказали — я красивая. А мама прекрасна… Помните? Примерно неделю назад…

Он и в самом деле вспомнил — смутно, сквозь туманную завесу происшедших с того дня событий. «Вы прекрасны…» Да, он вспомнил — узкое, бледное лицо, огромные глаза и правильные черты лица… Лицо Мадонны.

Невольно улыбнувшись, он кивнул:

— Конечно… Твоя мама и в самом деле прекрасна… Как у нее дела?

— Подождите, — отмахнулась девочка от банального вопроса. — Понимаете, мне было так жаль, что она от вас убежала. И все эти дни я хотела, чтобы вы мне встретились. Не потому, что я хочу…

— Надька! — угрожающе позвала одна из девиц. К своему удивлению, Саша обнаружил, что в отличие от парня дева разговаривает отчего-то хриплым басом.

— Сейчас! — с отчаянием в голосе отозвалась Надя. — Что же мне делать? Я сейчас снова вас потеряю…

— Я могу тебя подождать, если ты хочешь что-то важное мне сказать, — предложил Саша. Девчонка была забавная и трепетная.

— Они меня теперь не отпустят, — грустно сказала Надя. — Я ужасную глупость совершила и теперь расплачиваюсь… Но это уже другая опера… Господи! Ну почему моя молитва была услышана в такой неподходящий момент?!

Она достала из сумки тетрадь, вырвала оттуда лист и крупными буквами написала номер телефона.

— Вот, — протянула она листок Саше. — Пожалуйста… Позвоните сегодня вечером. Меня зовут Надя. А моя мама — Екатерина Андреевна. Вы только непременно позвоните, хорошо?

— А может быть, мы сейчас с тобой уйдем вон в то кафе, и ты мне все расскажешь?

— Проблемы надо решать, — развела она руками. — Чем скорее, тем потом тебе же лучше… Вы мне все равно не поможете… Да и я не маленькая.

Она посмотрела ему прямо в глаза — как ребенок потерявшийся, у Саши даже сердце кольнуло.

— Пожалуйста, позвоните, — попросила она шепотом. — Вы ведь не хотите, чтобы два человека перестали верить в ангелов…

Резко повернувшись, она пошла назад. Он сделал шаг ей вслед.

— Надя! — окликнул он ее. — Подожди…

Она послушно остановилась.

— Долго еще? — поинтересовалась басовитая девица. — Вы не бойтесь, мы вашу девочку не тронем…

Троица мерзко засмеялась.

— Дяденька волнуется…

Он мрачно посмотрел на эти тусклые лица. Похоже, часть людей все-таки произошла от обезьян, пришло ему в голову. Впрочем, зачем обижать милых, незлобивых животных…

— Они и в самом деле мне ничего не сделают, — сказала Надя.

— Я… Просто подумал, что я обещал тебе сегодня…

«Господи, глупо как, — усмехнулся он про себя, — даже придумать не могу, по какой причине надо ее отсюда увести… И ведь надо, я это чувствую! Не нравится мне эта компания…»

— Вы насчет концерта? — улыбнулась она понимающе. — Все в порядке, вечером созвонимся… — Она дотронулась до его руки и горячо зашептала: — Право, не волнуйтесь за меня. Мне самой надо сейчас с ними поговорить… Иначе на самом деле будут неприятности. Позвоните сегодня вечером. Хотя бы для того, чтобы убедиться в том, что со мной ничего не случилось… Идет?

В ее глазах заблистали лукавые огоньки, и Саша немного успокоился. Раз она смеется, значит, и в самом деле у нее все в порядке. Черт их разберет, этих подростков… Стиль лайф у них такой вот. Странный. Агрессивный и загадочный…

Он кивнул:

— Непременно позвоню. — И, зачем-то повернувшись к «кастрированному голосу», проговорил с явной угрозой: — Кстати, я тебя очень хорошо запомнил… Если хоть что-то случится, поостерегись. Понял?

Тот скрыл страх за гримасой — вечная манера недоразвитых уродов с манией величия.

Саша посмотрел на часы. Да, он явно заболтался с «новым поколением»! Совсем уж «юная поросль» заждалась его в детском саду.

Он и в самом деле торопился теперь — и все-таки оглянулся. Компания мирно разговаривала. У Саши немного отлегло от сердца.

Может, ему и в самом деле просто почудилось?

К вечеру снова пошел снег. Крупные хлопья ложились на мокрый асфальт и таяли… Катя невольно вздохнула — в этой картине было что-то таинственное и печальное. Деревья еще не потеряли листьев. Кое-где на клумбах торчали ветки умирающих цветов, и на все это падал снег…

Она добралась до дома быстро, что тоже показалось ей чудом. И теперь, открыв дверь, подумала — а ведь все равно не хочется сегодня снова покидать уютный дом… Но разве иначе удастся разговорить Надюху?

Надя была дома. Ее огромные «докторы Мартенсы» стояли перед входом. Куртка тоже находилась на месте, если, конечно, ящик для обуви можно назвать подходящим местом.

— Надя! — позвала Катя.

Никто не отозвался.

Катя стащила с себя сапоги, повесила куртку в шкаф, сняла пальто и прошла внутрь. Толкнула дверь в комнату дочери.

Та сидела, поджав под себя ноги, на диване, в огромных наушниках. Катя терпеть не могла эти наушники — она бы и минуты не могла в них провести…

— Надя! — еще раз прокричала она.

Та, вернувшись из «заоблачных высей», наконец-то ее увидела, вздрогнув от неожиданности.

Стащив наушники, из которых звучал приглушенный голос Эминема, она уставилась на Катю с немым вопросом.

— Привет, — сказала Катя. — Собирайся. Мы идем в «Макдоналдс»…

— Ку-да? — переспросила Надя.

— В «Макдоналдс», — повторила Катя. И почувствовала себя безнадежной дурой. «Тетка, ты отстала от поезда…»