Миг удачи

Холли радостно засмеялась.

— А как ты меня нашел?

— Через телефонную справочную.

Она хитро посмотрела на Ника: ведь он же мог просто позвонить ей.

— И тебе там дали мой адрес? — спросила она недоверчиво.

Он рассмеялся.

— Ну конечно! А ты никогда так не делала?

— Пробовала когда-то, но у меня ничего не получалось.

— Ну, я позвонил, спросил твой номер, а потом сказал: «Это точно Гамильтон с Хай-стрит, четырнадцать?» Девушка ответила, что единственная в справочнике Гамильтон живет на Ривер-стрит. Тогда я спросил: «В четырнадцатой квартире, да?», а она сказала: «Нет, сэр, квартира двадцать». Я поблагодарил ее. — Он пожал плечами. — Это все равно что выманивать конфетку у ребенка. Главное — знать как.

Холли не сводила с него глаз, и внутри у нее разливалось приятное тепло. Ей нравилось смотреть на него, и — точно! — пульс участился от одного только его вида.

— Я, наверное, вынул тебя из ванны?

— Нет, я уже… только вот волосы не успела просушить.

— Вчера я не заметил у тебя этих кудряшек.

— Знаю, — опустив ресницы, произнесла она, — я их вытягиваю специальными щипцами.

Холли слегка покусывала нижнюю губу и улыбалась про себя. Она была обрадована его приходом.

И он прекрасно понял, как она ему рада.

— Я тут собрался на ночную рыбалку. Поехали со мной, научу тебя ловить большущих рыб. А если проголодаемся, то зажарим парочку.

Холли взглянула ему прямо в глаза. До сегодняшнего вечера она терпеть не могла рыбалку. Вчера она думала, что придется разыгрывать страстную любительницу этого занятия, а сейчас Холли казалось, что ей больше всего на свете хочется научиться ловить большущих рыб. Она улыбнулась и ответила:

— Буду готова через минуту.

Ник с сомнением покачал головой.

— Поверю этому, только когда увижу собственными глазами.

— Может, посидишь пока на кухне?

— Ну, раз ты оденешься за минуту, я постою и подожду здесь.

Холли быстро прошла в комнату. Ну и везет же ей! Если уж везет, то по-крупному.

4

Близилась полночь, Холли и Ник сидели на берегу Блэкворриэр. Холли была в шоке: они торчали здесь вот уже три часа, а он не перекинулся с ней и десятком слов. О чем бы она ни заводила разговор, он отвечал односложно или вообще что-то мычал.

В довершение всего Ник повернулся к ней и сказал:

— Холли, говори поменьше. Ты распугаешь всю рыбу.

Неужели он в самом деле полагал, что она поехала с ним для ловли рыбы? Холли сидела подперев голову руками и покорно смотрела на полную луну. «Какая же я идиотка, — с досадой думала она, разочарованно уставившись на яркий небесный диск. — Во всем мире влюбленные с толком используют полнолуние, а я сижу здесь с действительно желанным мужчиной — и зачем же? — чтобы он ловил какую-то паршивую рыбу!»

А ведь все так хорошо начиналось… Когда они приехали сюда, он расстелил на земле огромное серо-зеленое армейское одеяло и на ее вопрошающий взгляд мягко объяснил:

— Так удобнее сидеть, чем на сырой земле.

Она мило улыбнулась, а про себя подумала: «Ого-го!».

Потом Ник начал ловко доставать из сумки весь свой арсенал: удочки, лески, крючки, наживку. Глядя на это, Холли решила, что он притащил всю эту ерунду, чтобы покрасоваться перед ней — какой, мол, он заправский рыбак. Мужчины вообще любят изображать из себя мастеров в любом деле… И только теперь, три часа спустя, она наконец поняла, что он действительно фанат рыбной ловли. Но зачем он притащил ее с собой? Скука смертная, хотя, конечно, свежий воздух очень полезен для здоровья. Ник предлагал и ей поудить, но она отказалась, заявив, что лучше уж посмотрит. А сейчас она, пожалуй, взяла бы удочку. Уж очень было скучно часами наблюдать, как его поплавок мирно покачивается на воде. Наверное, стало бы веселее, если бы Ник наконец вытащил какое-нибудь чудо-юдо, но пока попались только две мелкие плотвички — настолько мелкие, что он выбросил их обратно в реку.

Неожиданно Ник повернулся и спросил:

— Холли, а почему ты стала медсестрой?

Она с готовностью подхватила тему:

— О, в свое время это казалось неплохой идеей, особенно когда я окончила курсы патронажных сестер.

Он пристально посмотрел на нее и снова перевел взгляд на реку. Некоторое время Ник молчал и просто смотрел на дорожку лунного света на воде. Потом заговорил:

— А теперь тебе это не нравится?

— А что, похоже? Почему ты спрашиваешь?

Он повел широкими плечами.

— Не знаю. Ты красивая общительная женщина. Но мне кажется, что где-то глубоко внутри ты прячешь какую-то горькую тайну. Ведь так?

Она коротко рассмеялась и промолвила с усмешкой:

— А ты что — мудрец, умеющий читать в чужих душах?

Ник повернулся и изучающе поглядел на нее.

— Вовсе нет, но тоже кое-что вижу и слышу.

Холли резко выпрямилась и смело встретила его взгляд.

— Все мы делаем ошибки, Николас. Я не исключение. — Ее лицо стало серьезным. — Но от них не избавишься, если будешь исповедоваться чужим людям. Он улыбнулся.

— Разве мы чужие?

— А разве нет?

Холли почему-то смутил этот неожиданный и странный поворот разговора. В этот момент ей меньше всего хотелось раскрывать свою душу перед кем-нибудь. Слишком живы еще были воспоминания. Она помолчала и произнесла:

— Ненавижу прерывать приятное занятие, но мне действительно пора домой. Завтра рабочий день.

— Ладно, сейчас соберусь, — ответил он и усмехнулся: — Думаю, рыба не будет возражать.

Ник встал и очень аккуратно, прямо-таки заботливо упаковал свои снасти. Холли тоже поднялась, и они вдвоем сложили одеяло. Потом Холли взяла одеяло под мышку, Ник — все остальное, и они пошли к машине, которую оставили у дороги. Он спросил:

— Тебе понравилось?

Она, прищурившись, взглянула на него.

— Сказать правду?

— Всю до конца, — улыбнулся он.

— Ну-у… — скорчив гримаску, неопределенно протянула она, соображая, как бы поделикатнее выразиться. — Вообще-то, честно говоря, я ожидала несколько иного. Впрочем, так тоже хорошо. Тихо, да и луна такая красивая.

Он засмеялся.

— Уверяю, во всем виновата рыба: если бы она была более контактной, все было бы куда интересней! Эти две жалкие рыбешки — совсем не то, на что я рассчитывал.

Она кивнула.

— У рыбы свои планы.

Ей, между тем, хотелось сказать, что эта ночь — совсем не то, на что она рассчитывала, и две жалкие рыбешки не имеют к этому совершенно никакого отношения. Ночь и вправду была прекрасной, а такие ночи уходят безвозвратно… Жалко, что Ник не воспринимает ее как женщину. Абсолютно ясно, что у него и в мыслях не было лезть к ней в душу… или куда-то еще.

Он повел машину по самой короткой дороге и, притормозив у ее дома, сказал:

— Мне понравилось там с тобой, Холли.

Она пристально посмотрела на него и ответила:

— Спасибо, Ник. Было славно.

— Проводить тебя до двери?

— Да нет, не стоит, я сама.

Несколько секунд они молча смотрели друг другу в глаза. Холли почувствовала, что начинает краснеть под его взглядом: Ник будто изучал ее. Потом он медленно протянул руку и слегка коснулся пальцами ее губ. Она как завороженная следила за его движениями. Затем резко отстранилась и быстро вышла из машины.

— Спокойной ночи, — прошептала она и поспешила к дому. Ник проводил ее недоуменным взглядом.

Влетев в квартиру, Холли прижалась спиной к двери и долго стояла так, не шевелясь. Перед глазами у нее все еще было его лицо, такое близкое всего минуту назад. Она не сразу включила свет. Почему она не поцеловала его? Она же весь вечер только и мечтала об этом! Там, на берегу, под луной, она так хотела, чтобы он повернулся и обнял ее. Но когда он вроде бы собрался наконец сделать это, она отшатнулась и выскочила из машины. Почему? Может, в ней говорила обида?

А может, она просто слишком много нафантазировала о физических отношениях с Ником Брауном, а когда дошло до дела — оказалась неспособной даже на поцелуй… Она представляла себе, как с ним, должно быть, восхитительно заниматься любовью. Почему же тогда она убежала?