Очаровательный притворщик

– Я не знал, что у Блисс Форчен есть что вымогать.

– Теперь больше нет. Прежде чем его успели вышвырнуть вон, проходимец ухитрился вытрясти из нее то немногое, что она имела.

– Вижу, ты хорошо осведомлен о ее делах.

– Да. У них с бабушкой был общий трастовый фонд, который он обчистил. И Блисс пыталась нанять меня, чтобы вернуть назад бабушкины деньги.

– Пыталась? Хочешь сказать, что отказался?

– Отказался взять плату, поскольку дело было совсем несложным. После небольшой просветительной беседы парень быстро сообразил, что к чему, и не мешкая выписал старой леди чек на ту сумму, что присвоил.

– Ох, сдается мне, что это была не простая беседа, – прищурился Шейн.

– Ну, я же не виноват, – в ответ ухмыльнулся Майкл, – что бедняга поскользнулся, упал и свернул себе челюсть.

Было совершенно очевидно, что брат испытывает к Блисс глубокую симпатию. У Шейна, издавна привыкшего доверять интуиции, вновь невольно мелькнула мысль: не ошиблось ли его ведомство в отношении этой женщины? Но он тут же вспомнил, что против нее имелась целая куча улик. В том числе и поддельные драгоценности, недавно исчезнувшие с парижской вечеринки.

И там же присутствовал ее муженек… Что, если парочка действует заодно, а их развод – всего лишь дымовая завеса?

– А сам Форчен здесь не бывает? – спросил он.

– Шутишь? Попробовал бы он только! Да Блисс наверняка бы запустила в него боевым топориком!

– Когда я видел их вместе в Париже, у меня сложилось другое впечатление.

Глаза Майкла вновь превратились в пару острых и холодных стальных кинжалов.

– То, что она могла снова попасться на удочку этого ублюдка, абсолютно исключено. Таким образом… Уж не хочешь ли ты внушить мне, что она участвует вместе с ним в какой-то афере?

– Я не сказал ничего подобного.

– Поверь мне, даже если негодяй, паче чаяния, и умудрился вдруг впутать ее во что-либо, то лишь затем, чтобы самому выйти сухим из воды.

– Охотно верю.

Старший брат дружески сильно толкнул младшего в плечо.

– Я ведь чуть было не забыл, как по тебе соскучился. Вот ты и снова дома. С приездом, малыш! Знаешь, такое впечатление, будто вернулись старые времена. Ведь и Рорк здесь.

– Кое-что слышал об этом. Говорят, он сделался домоседом, солидным человеком.

– Пишет книгу. Хочет поведать миру о своих многотрудных скитаниях в качестве военного корреспондента.

Шейн знал и об этом.

– Такую штуку должны расхватать, как горячие пирожки. Особенно если автор будет прилагать к каждому экземпляру собственноручный автограф. Так и вижу очередь из шикарных интеллектуалок, жаждущих упасть в объятия самого знаменитого из братьев О'Мэлли.

– А вот и нет, с этим покончено.

– Ты что, серьезно?

Вот это действительно была новость. Оба старших брата многому научили юного Шейна. Майкл преподносил ему уроки чести и долга, тогда как Рорк щедро делился знаниями относительно противоположного пола. Используя опыт Рорка в качестве отправной точки, Шейн уже самостоятельно шлифовал полученные сведения.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что он принял духовный сан, как наш преподобный дядя Габриэль?

– Рорк?! – раскатисто захохотал Майкл, да так, что в загроможденной антиквариатом комнате разноголосым звоном отозвалась старинная посуда. – Скажешь тоже! Нет, Рорк не давал обета безбрачия. Просто сделался сторонником моногамного образа жизни.

– Ну, это ненадолго, – с облегчением бросил Шейн.

– Не скажи. Мне кажется, на сей раз у него серьезно. Правда, и Дэрия Ши женщина необыкновенная. В этом она похожа на Блисс. – Майкл снова подозрительно прищурился. – Кажется, мы вернулись к первоначальной теме. Говори, какого дьявола тебе здесь понадобилось?

Теперь Шейн понял, почему в полиции Майкл заслужил репутацию мастера по вытягиванию признаний. Не всякий способен выдержать этот стальной, насквозь пронизывающий взгляд и такую поистине бульдожью хватку.

В это время что-то ткнулось Шейну в ноги.

– О Боже, это еще что?!

– Геркулес, – недовольно пробормотал Майкл, неодобрительно косясь на огромный клубок рыжей шерсти. – Единственный недостаток Блисс Форчен.

– А я-то думал, ты любишь зверей. – (Кот выписывал восьмерки вокруг ног Шейна.)

– Зверей люблю. Только это не зверь, а воплощенный дьявол.

– По-моему, ты преувеличиваешь. – Шейн автоматически нагнулся, чтобы погладить яркую шубку, и в тот же миг кот выгнул спину, зашипел и лапой с грозно выпущенными когтями сильно полоснул его по руке. Шейн постарался отдернуть руку, но было поздно – на тыльной стороне появилась выразительная алая полоса. – А, черт!

– Тебя предупреждали. И коль скоро я опять оказался прав, выкладывай все начистоту!

Явно удовлетворенный произведенным эффектом, кот важно, со свойственной его племени величественной грацией отошел, вспрыгнул на музейный диван и, как ни в чем не бывало, принялся вылизывать огромные лапы.

– Это долгая история, – отозвался Шейн, сверля кота недобрым взглядом.

В этот момент раздалось звяканье ключей во входной двери, и на пороге появилась Блисс.

– Шейн?! – изумленно воскликнула она и застыла в недоумении. – Вы здесь? В Новом Орлеане? Но почему? И как вошли?

Она глядела на него, как на пойманного с поличным злоумышленника. Мозг Шейна лихорадочно работал, стараясь изобрести правдоподобный ответ и одновременно отмечая, что напрасно он думал, будто преувеличивает прелесть этой женщины. Пожалуй, сейчас она выглядела еще привлекательнее, чем ему запомнилось.

Огненно-рыжая шапка кудрявых волос выгодно оттеняла матовую кожу лица, цветом напоминавшую слоновую кость, а гладкостью – нежнейший шелк. Темные тени под глазами говорили о том, что со времени их парижской встречи ей так и не удалось как следует выспаться.

– Ну… – он смущенно развел руками в подкупающе искреннем жесте, – просто мне захотелось заглянуть к вам в гости, вот и все.

– Но магазин уже давно закрыт.

– Разумеется, я собирался прийти утром, – бодро импровизировал Шейн, – но вот сидел вечером в отеле, думал о вас, и вдруг мне безумно захотелось увидеть ваш магазин. В окне горел свет, и…

– Свет? – Блисс перевела тревожный взгляд на Майкла.

– Это я зажег, – пробормотал Майкл. Бедняга, его всегдашнее отвращение ко лжи читалось по лицу, как по книге. – Услышал шорох внизу, решил, что это Геркулес шалит, ну и спустился.

– Но оказалось, что это я стучу, – ловко ввернул Шейн. – А узнав, что я – ваш знакомый, мистер О'Мэлли был так добр, что впустил меня в дом.

– Не понимаю. – Озадаченный взгляд Блисс метался от одного брата к другому. – С какой стати, Майкл, ты решил впустить в магазин мистера Бруссара?

– А мы с ним старинные друзья, – брякнул Шейн.

– В самом деле? – Брови Блисс удивленно поползли вверх. – Это правда, Майкл?

– Должен признать, правда.

– Могу себе представить, – пробормотала она, все еще заметно сбитая с толку. Потом повернулась к Шейну, стараясь не выдать охватившей ее предательской радости. Она и сама поразилась этому неожиданному чувству. – Что вы делаете в Новом Орлеане?

– О, не может быть ничего проще, – улыбнулся он, с небрежностью чуть пожав плечами. – Я приехал повидать вас.

– И лишь за этим проделали весь путь из Парижа?

– Ну, конечно.

– Вот как, – задумчиво проговорила она, еще раз убеждаясь, что Шейн Бруссар – человек богатый, привыкший потакать любым своим прихотям. – Но с какой стати?

Не обращая внимания на грозные взгляды, которые посылал ему брат, Шейн медленным, по-мужски оценивающим взглядом, исполненным неприкрытого восхищения, обвел фигуру Блисс – с яркой шапки волос до стройных, длинных ног, обутых в изящные босоножки. Потом снова перевел взор на лицо, дольше обычного задерживаясь на красиво очерченных, мягких и нежных губах, которые еще в Париже так сильно взволновали его.

– Полагаю, это не нуждается в объяснениях.

Мужчины нередко заглядывались на Блисс, это было ей не в диковинку. Но, пожалуй, ни разу еще ей не приходилось так явственно почувствовать собственную женственность, как под этим нескромным, прямо-таки раздевающим взглядом.