Красивая, но одинокая

Понимая, что другой возможности может не представиться, молодая женщина решила идти напролом. Она набрала в грудь воздуха. Вопрос, который ей предстояло задать, был сугубо личным, и от ответа Коннера зависело содержание всей статьи.

— В экономических журналах пишут, что вы руководите «Мэтчмейкерс» в точности, как ваш отец. Скажите, не оттого ли вы до сих пор одиноки, что не только это объединяет вас с Макейфи-старшим? Правда ли, что вы боитесь совершить ту же ошибку, что и он?

Конечно, Коннера могли сильно разозлить эти слова, выпаленные ею на одном дыхании. Но ничего не поделаешь, он должен ответить. Она дала ему намного больше, чем поцелуй, а он — человек чести.

— Что касается бизнеса, у моего отца была отличная хватка, — начал Коннер без каких-либо эмоций. — Если кто-то считает, что в этом мы с ним схожи, я только рад. Однако во всем остальном мы абсолютно разные.

— Вы боитесь повторить путь отца?

Мышцы его лица напряглись, и Николь ощутила дрожь не удовольствия, а страха.

— Это я оставлю без комментариев.

— Без комментариев?

— Здесь что, эхо? — поинтересовался Коннер, натянуто улыбнувшись.

Николь подошла вплотную к столу. Упершись в столешницу обеими руками, она нагнулась и твердо проговорила:

— Коннер, у нас был уговор. Свою часть обязательств я выполнила.

Он вытянул вперед ладони, словно защищаясь:

— Спокойно, Рыжик. Просто я не думал, что все зайдет так далеко.

— Вообще-то я тоже.

Одарив Николь еще одной вымученной улыбкой, он откинулся на спинку кресла:

— Зачем тебе это нужно?

— Я не так много прошу. Прямых цитат в статье не будет, не бойся. Но я действительно считаю, что в ответе на этот вопрос — разгадка того, каков на самом деле Коннер Макейфи.

Он покачал головой:

— Боюсь, я не могу ответить.

— Ты должен, Коннер, ты обещал.

— Задай другой вопрос, — спокойно сказал он. — Я никуда не спешу, можешь подумать.

— Я спросила то, что хотела. Не опускайся до уровня дешевых звезд, Коннер. У нас была договоренность.

— А ты не опускайся до уровня…

— Кого? — перебила его Николь. — Любовницы? Мне кажется, любовницы имеют право получить то, что им обещали.

— Не всегда, — возразил Коннер. — Любовницы получают только то, к чему их допускают.

Николь не знала, что ответить. Она едва сдерживалась, чтобы не влепить ему пощечину. Коннер обвел ее вокруг пальца. А если бы она согласилась переспать с ним, он выставил бы ее утром за дверь ни с чем?

— Что это значит? — только и смогла выдавить она.

— Это значит, что у всего есть границы.

— При этом я не ограничивала тебя в твоих действиях.

— Неужели?

— Мы в офисе, Коннер. Мне что, извиниться за свою стеснительность?

— Это и есть границы, о которых я говорю. Ты ограничила меня в действиях, я ограничиваю тебя в ответах.

Николь закусила губу:

— Читателей интересуешь прежде всего ты, а не твоя компания.

— Я никого не посвящаю в свою личную жизнь, — отрезал Коннер. — Тебе было бы приятно, если бы я стал задавать тебе компрометирующие вопросы?

— Спрашивай о чем хочешь, — выпалила Николь.

— Почему ты до сих пор не замужем?

— Моя жизнь — это работа. На данный момент это все, что у меня есть.

— У меня то же самое, — кивнул он. — Можешь считать это моим ответом.

— Но это мой ответ! — воскликнула Николь. — У нас с тобой разные причины. Тебе есть что рассказать.

— Как и тебе. В твоем прошлом было что-то такое, после чего ты решила посвятить себя работе. Работа стала твоим убежищем в бегстве от прошлого.

По тому, как Николь сощурила глаза, Коннер понял, что попал в яблочко.

— Но я не публичный человек, — заявила она.

— Я тоже.

— Это не так. О тебе пишут газеты, а твоя сестра ведет кулинарное шоу. Уверена, если мы сейчас выйдем на улицу, тебя узнает каждый второй прохожий. А меня не узнает никто.

— Николь, я ценю твою настойчивость на пути к цели, но в данной ситуации ты ничего не получишь. Точка.

Николь подняла с пола сумку.

Коннер понимал, что немного перегнул палку. Но и она вела себя чересчур дерзко, постоянно возвращаясь к его больной теме.

Николь открыла дверь:

— Любишь играть с огнем, Коннер? Значит, будем играть.

— Значит, будем, — тихо повторил он, когда дверь за ней захлопнулась.

Николь шла по коридору на подгибающихся ногах. Что было бы, если бы секретарша не постучала в дверь? Одному Богу известно, чем это могло закончиться.

Коннер откинулся в кресле. Повлияют ли события этого утра на то, что Николь напишет про его компанию и про него лично? Оставалось надеяться, что нет. Хотя бы потому, что, по всей видимости, мисс Рейнолдс действительно готова сдержать слово.

Николь, несомненно, профессионал. Как она подбиралась к нему со всех сторон, чтобы получить нужную ей информацию! Как пользовалась своим главным козырем — сексуальностью — чтобы разговорить его! Николь еще не успела выйти из здания, когда Коннер понял, что уже ждет следующей встречи.

В дверь постучали.

— Войдите.

— Мистер Макейфи, у вас назначена встреча, — сказала Стелла, секретарша, одинокая женщина за сорок, мать двух мальчиков-подростков. Она работала у Коннера десять лет, и в том, что касается работы офиса, он мог полностью положиться на нее. — Могу я пригласить гостя?

Когда Коннер увидел дату на мониторе компьютера, ему захотелось кричать. На сегодня была запланирована его встреча с Диком, другом детства. Фирма родителей Дика недавно разорилась, и теперь он искал работу.

— Да, — сказал Коннер. — Стелла, пожалуйста, сделайте так, чтобы беседа не продлилась более тридцати минут.

— Да, сэр, — улыбнулась секретарша. — Я все поняла.

Коннер не знал, что делать со своим приятелем. С одной стороны, он сочувствовал Дику. Кто, как не Коннер Макейфи, мог понять, как ужасно, когда имя твоих родителей мусолится в скандальной хронике.

Дик вошел в кабинет. Высокий, под метр девяносто, с черными кудрявыми волосами. В юношестве Дик интенсивно занимался спортом и даже возглавлял школьную футбольную команду. Но родительские деньги сделали свое дело — последние пятнадцать лет он только и делал, что транжирил их во всех концах света. Подтянутая фигура выдавала в нем бывшего спортсмена, но грустный взгляд и нездоровый цвет лица говорили о том, что жизнь этого человека пошла под откос.

— Привет, Дик! — воскликнул Коннер, протягивая руку.

— Здравствуй, Коннер. Спасибо, что согласился на встречу.

— Нет проблем. Я как раз собирался позвонить тебе и пригласить куда-нибудь развеяться. Чем могу быть полезен?

Дик задумался, затем улыбнулся:

— Я пришел к тебе с предложением. Я знаю, как выгодно вложить деньги.

Это было в стиле Дика. Именно по этой причине Коннер оттягивал встречу с ним. Он жестом предложил приятелю присесть в кресло, в котором совсем недавно сидела Николь.

— Выкладывай.

Дик говорил долго, практически не делая пауз. Коннер успел вспомнить то время, когда сам был в такой же ситуации. К счастью, с ним это случилось в молодости, и он смог пережить кошмар практически безболезненно. С Диком было сложнее — отказ от образа жизни, к которому тот привык, проходил крайне тяжело.

— Может быть, я не силен в бизнесе, — начал Дик, — но я неплохой яхтсмен. И моя жена предложила организовать свой бизнес — катать туристов на яхте. Мы все подсчитали, прибыль налицо. Проблема в том, что свою яхту мне пришлось продать за долги, и поэтому я здесь. Короче говоря, я предлагаю тебе вложиться в бизнес и купить нам хорошую яхту, а уж найти богатых клиентов — наша задача.

Как ни странно, идея Коннеру понравилась. Он задал Дику несколько вопросов, после чего тот представил довольно убедительный бизнес-план. Похоже, жена Дика была закоренелой оптимисткой — не сродни женщинам, что отговаривают своих мужей открывать новое дело после финансового краха.